Майкл Муркок - Крепость Жемчужины

Теперь его связывала с баурадимами дружба, которую он никогда не сможет предать. Возможно, они знали это. Возможно, они прочли его характер с такой же легкостью, с какой прочли характер Алнака. Такое доверие укрепляло сердце Элрика, хотя и усложняло его задачу, и он был исполнен решимости, что бы ни случилось, не обмануть его.

Райк На Сеем втянул носом воздух и посмотрел в сторону далекого оазиса. Оттуда поднимался столб черного дыма, он становился выше и выше, смешиваясь с более близкими дымами, словно выпущенный на волю злой дух соединялся со своими братьями. Элрик ничуть не удивился бы, материализуйся этот дух перед его глазами – он за последние дни так привык ко всевозможным необычным событиям.

– Было предпринято еще одно нападение, – сказал Райк На Сеем. Он говорил так, будто это не касалось его. – Будем надеяться – последнее. Они сжигают тела.

– Кто нападает на вас?

– Наемники-колдуны. Подозреваю, что их решение каким-то образом связано с внутренней политикой города. Они всегда пытаются добиться благосклонности того или иного из сильных мира сего, а может, и места в Совете, как ты говорил. Время от времени их махинации распространяются и на нас. Это нам знакомо. Но я подозреваю, что Жемчужина в Сердце Мира стала единственной ценой за место в этом их Совете. А потому в ее поисках сюда направляют все больше и больше воинов. – Райк На Сеем говорил с каким-то неистовством. – Будем надеяться, что скоро там не останется жителей, кроме самих злокозненных господ, которые будут бороться между собой за несуществующую власть над несуществующим народом.

Элрик увидел кочевое племя – оно проскакало мимо на некотором расстоянии от Бронзового шатра, демонстрируя этим свое почтительное отношение. У этих людей были ярко-синие глаза, а когда они отбросили назад свои капюшоны, оКазалось, что у них на удивление светлые волосы, как и у Варадии. Однако одеты они были не так, как баурадимы. В их одежде преобладал сочный бледно-лиловый цвет с золотой и темно-зеленой оторочкой. Они направлялись к оазису Серебряного Цветка, гоня туда стада овец. Под всадниками были все те же странные горбатые животные, по словам Алнака, прекрасно приспособленные к жизни в пустыне.

– Это вауэд нии, – сказал Райк На Сеем. – Они последними прибывают на любые собрания. Они обитают на самом краю пустыни и торгуют с Элвером, а сюда приносят поделки из лазурита и нефрита, которые мы очень ценим. Зимой, когда погода слишком уж портится, они уходят в долины и даже города. Однажды, как они уверяют, им удалось ограбить Фум, но мы считаем, что это был какой-то другой город, поменьше, который они ошибочно приняли за Фум.

Элрик понял, что это что-то вроде анекдота, который рассказывается людьми пустыни о вауэд нии.

– Когда-то у меня был друг родом из Фума, – сказал Элрик. – Его звали Ракхир, и он искал Танелорн.

– Я знаю Ракхира. Прекрасный лучник. В прошлом году он кочевал вместе с нами несколько недель.

Элрика странным образом порадовало это сообщение.

– И он был жив-здоров?

– В превосходном здравии. – Райк На Сеем был рад представившейся ему возможности отвлечься от судьбы дочери и приемного сына. – Он был дорогим гостем, и он охотился для нас, когда мы подошли к Зубчатым Столбам, потому что там водится дичь, которую мы не умеем добывать. Он рассказывал о своем друге. О друге, одолеваемом разными мыслями, из-за которых тот попадает во всякие трудные положения. Несомненно, речь шла о тебе. Я теперь вспоминаю. Вероятно, он шутил. Он говорил, что ты бледноват на вид. Интересовался, что случилось с тобой. Его, я думаю, волновала твоя судьба.

– А меня – его. У нас есть что-то общее. Такие же узы связывают меня с тобой и Алнаком Кребом.

– Я так понимаю, что вы вместе делили опасности.

– У нас было много общих приключений. Но он устал от своих поисков и желал покоя, желал обрести мир. Тебе известно, куда он направил свои стопы?

– Да. Как ты и говоришь, он искал легендарный Танелорн. Узнав от нас все, что мы могли ему сообщить, он простился с нами и направился на запад. Мы советовали ему не тратить сил на поиски мифа, но он считал, что знает достаточно, чтобы продолжать. А почему ты не пожелал путешествовать с твоим другом?

– Меня зовут другие обязанности, хотя и я тоже искал Танелорн. – Он хотел было добавить к этому еще кое-что, но одумался. Любые другие объяснения навели бы его на воспоминания и проблемы, о которых он сейчас не хотел думать. Его главными заботами сейчас были Алнак Креб и девочка.

– Да, теперь я вспоминаю. Конечно же, ты король своей страны. Но король против воли. Такие обязанности тяжелы для молодого человека. От тебя многого ждут, а ты несешь на своих плечах груз прошлого, идеалы и традиции целого народа. Трудно властвовать хорошо, трудно выносить правильные суждения, трудно быть справедливым ко всем. Среди баурадимов нет королей, у нас есть лишь группа мужчин и женщин, которые могут говорить от имени всего клана, и мне кажется, что бремя власти легче нести, если разделяешь его с другими. Если же все несут этот груз, если все несут ответственность за себя, то тогда ни на чьи плечи не ложится невыносимое бремя.

– Я потому и отправился в это путешествие – хочу узнать о том, как устроить жизнь справедливо, – сказал Элрик. – Но вот что я тебе скажу, Райк На Сеем. Мой народ жесток, как и кварцхасаатцы, и у него в руках больше реальной власти над миром. Мы имеем весьма отдаленное представление о справедливости, а обязанности правителя включают разве что изобретение новых ужасов, с помощью которых можно было бы лучше манипулировать другими. Я думаю, что власть – это привычка, столь же жуткая, как и привычка к моему снадобью, которое я должен прихлебывать время от времени, Чтобы не умереть. Оно поедает меня. Это голодная тварь, пожирающая тех, кто владеет ею, и тех, кто ненавидит ее. Она пожирает даже тех, кому принадлежит.

– Голодная тварь – это не сама власть, – сказал старик, – Власть не плоха и не хороша. Плохой или хорошей она становится от того, как ею пользуются. Я знаю, что когда-то Мелнибонэ властвовало над миром, а точнее – над той частью мира, которую оно смогло найти, и той, которую не уничтожила.

– Похоже, ты знаешь о моем народе больше, чем мой народ знает о вас! – улыбнулся альбинос.

– У нашего народа есть легенда, которая говорит, что все мы живем в пустыне, потому что бежали сначала от Мелнибонэ, а потом от Кварцхасаата, которые могли соперничать друг с другом в жестокости и пороке. И для нас не имеет значения, кто из них кого уничтожил. Мы, конечно, надеялись, что они сожрут друг друга, но этого не случилось. Произошло нечто другое – почти не хуже. Кварцхасаатцы почти уничтожили себя, а мелнибонийцы забыли о Кварцхасаате и о нас. Я думаю, что вскоре по окончании той войны Мелнибонэ, устав от экспансии, решило ограничиться захватом лишь Молодых королевств. Насколько мне известно, теперь даже Молодые королевства не подчиняются Мелнибонэ.