Светлана Зимина - Жрец Лейлы

Тут были действительно только те, кто встречался со смертоносной леди лицом к лицу. И если не уважали, то… любили её.

Темный покачал головой. Этот турнир самый короткий и самый впечатляющий из всех.

Но, несмотря на настоящую завороженность происходящим, он ждал танца Лилиана, чувствуя странную тревогу и… страх? Воины показывали истинную суть своей жизни здесь на этой площади, буквально выворачивая себя наизнанку. Что покажет Лиани? Странный, опасный, казалось бы раскрывающий свои тайны без особых сожалений… Кэртис невольно облизнулся. Его друг будет интересным зрелищем. Насколько близко подойдет Смерть взглянуть на его танец?

Когда Лилиан приблизился к черте квадрата, в своих черных одеждах, выглядя неожиданно хрупко, почти мальчишкой, рядом с Кэртисом откашлялся Сабир. Оборотень с интересом взглянул на подошедшего воина:

– Не хотите пропустить ни мгновения?

– Мне интересно посмотреть на танец того, с чьим именем связано слишком много крови. Именно после его появления Сиган Клейорик, бывший простым пиратом, стал безжалостным убийцей, – с тихой неприязнью отозвался пожилой воин.

Кэртис кивнул:

– Да, Ли рассказывал.

– Он ведь на самом деле очень похож на своего отца, да? – а в волчьих глазах непримиримость.

– Нет, – улыбнулся оборотень, задумчиво смотря на первый взмах Синего Пламени. – Совсем не похож.

А дальше над площадью поплыла мелодия. И словно поняв, что это то, что нужно, Лиани отпустил одну руку, легко удерживая огромный двуручный меч. Толпа дружно ахнула.

А дальше, Кэртис забыл о присутствии воина рядом, он следил за танцем друга. Танец Сабира был самим совершенством, точным и выверенным, но танец Ли… Было в нем что-то даже более сверхъестественное, чем во всех остальных. Сначала движения были плавными, почти неуверенными, словно он делал первые шаги, а потом резкий каскад – боль, унижение, жестокость, ярость… взросление.

Узоры лезвия меча напоминали стальные крылья невидимых крыльев, раскрывающихся в воздухе. Скорость потрясала.

Движения стали почти томными, но со скрытой все увеличивающейся силой. Надменность, пренебрежение, кокетство, скрытность. Изнеженность и все это в вихре стали, укутывающим фигуру, словно кокон.

А потом появился тот Лилиан, которого привык видеть темный. Тот, кто увлек его в путешествие, кого он не мог выкинуть из своей жизни просто так. В какой-то момент, юноша словно исчез в слепящем смерче своего меча, и лишь спустя какое-то мгновение, появился вновь, но уже совсем другим. Сапфировые глаза смеялись. Это была свобода.

Щеки оборотня коснулся прохладный сквозняк, словно кто-то могущественный и невидимый скользнул мимо. И позвоночник превратился в кусок льда, потому что Кэртис узнал, КТО прошел мимо него, стремясь принять приглашения танцора-воина на куске зачарованной мостовой.

Рядом тяжело дышал Сабир. Воин тоже почувствовал, что Смерть в этот раз не просто любовалась зрелищем тех, кто служит ей. Она приняла приглашение танцора.

– К-кто он? Что он за чудовище такое? – выдохнул человек.

И Кэртис смог оторвать глаза от зрелища на площади, поворачивая голову к воину.

– Нет. Вы, люди, как всегда все перепутали… вот поэтому чудес становится все меньше на Эмире.

Музыка, которая фактически гремела над городом, заставляла танцевать от восторга саму душу слышащего, а в следующее мгновение замирать вместе с сердцем от животного запредельного ужаса.

И в тот момент, когда она оборвалась, вместе с последним движением танцующего, каждый испытал болезненное разочарование и одновременно облегчение от расставания с этим чувством. Жрец Лейлы стоял на коленях, что-то шепча. И темный мог поклясться, что его плеча касалась в жесте благословения невидимая страшная фигура.

Когда Синее Пламя легло в ножны, а юноша устало поднялся на ноги, его сопровождала тишина. Кэртис рванул к нему, в то же мгновение, как он двинулся с места. И успел как раз к моменту, когда Лиани пересек черту.

Темные сапфиры, в которых отражалось что-то, во что вглядываться Кэртис не стал, так как не каждый сможет пережить видения отражения смерти в зрачках друга, поднялись на оборотня. И слабая улыбка исказила губы жреца:

– Это надо будет как-нибудь повторить, Тис. Лет через пять-шесть.

А за его спиной в центре квадрата мерцало призрачное изображение его самого. Лилиан выиграл турнир танца со смертью.

Я смотрел на правителя Натана. Лицо того было непроницаемым. Наверняка никто из них не рассчитывал, что я смогу победить, учитывая, что Сабир занимал место победителя последние три турнира. Так что в момент закончившегося турнира, я лишился права рассчитывать на закон защиты участника, но получил защиту неприкосновенности победителя, пока не появится новый.

– Вы удивили меня, – правитель склонил голову в уважительном поклоне. – Теперь вы беспрепятственно можете появляться и покидать наш город.

– Благодарю, – поклонился я.

– Но я хотел бы удовлетворить свое собственное любопытство, – внезапно добавил он. – Прежде, чем вы покинете пределы Мигара.

Я удивленно выпрямился.

– На ваше приглашение танцевать сама смерть откликнулась с благосклонным вниманием, войдя в зачарованный квадрат. Мы все почувствовали это. Неужели вы так близки ей?

– Я научился её видеть, – пожал я плечами, ничуть не кривя против истины.

– И любить? – все то же прежнее любопытство. И ничего более.

Я задумчиво дернул себя за длинную прядь волос и пожал плечами:

– Не совсем, Правитель. Я люблю жизнь, а не смерть. Но ведь жизнь – это одна из ипостасей смерти. Её зеркальное отражение.

– Интересное рассуждение, – отозвался правитель Мигара. – И однажды я уже слышал нечто подобное от своего младшего брата. Просто никогда не думал, что с таким мышлением можно пойти по столь кровавому пути, теряя самого себя.

Я отрицательно покачал головой:

– Сиган не потерял самого себя. Он просто выбрал определенный путь, терять который не собирается, потому что на нем его мечты могут исполниться. А кровь, которой вы попрекаете и его и меня… Чьи руки она не пачкала, когда мы стремимся к какой-то цели? Сиган теперь нечто большее, чем простой пират. А если вы считаете, что он превратился в чудовище, почему не хотите сами в этом убедиться? – я прямо смотрел ему в глаза. – Или боитесь увидеть, что что-то не поняли в своем брате, доверяясь слухам?

Он долго и пристально смотрел на меня. Костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели. Окружающие нас люди ловили каждое слово, и передавали их друг другу. Натан Клейорик внезапно улыбнулся, чем напугал половину своей свиты. Да и я едва сдержал невольную дрожь.

– Я слышал вы великолепный лучник. Настоящий дьявол в этом искусстве. Удовлетворите мое любопытство, покажите свое умение.