Светлана Зимина - Жрец Лейлы

– Он?! Но он же… так молод?!

Я не смог удержаться, рассмеявшись, хотя это окончательно лишило меня всяких сил. Сейчас я напоминал себе беспомощного котенка.

– Мира – это та девушка, которая бросилась под твою стрелу? – тихо спросила эта голубоглазая.

Я кивнул.

– Из-за этого тебя терзает такая боль?

Я снова кивнул.

– Это что-то связанное с твоей религией, и поэтому Лорд Олег не может тебя излечить?

И снова я мог лишь кивнуть, подтверждая.

– Твоя религия жестока.

И я опять киваю.

А жрец за её спиной стоял, и уголки его губ слегка подрагивали, сдерживая улыбку. И увидев эту улыбку, я внезапно решился:

– Мою боль можно излечить.

– Как?! – её горячность опахнула меня теплом.

– Принеся в этот мир новую жизнь взамен той, что взял, и в которой возродиться душа невинно убитой, – тихо ответил ей "Лорд Олег".

В этот раз я даже кивать не стал.

– Я… я не понимаю… – её растерянность была настоящей. – Как он может это сделать?

– Не как, – мягко ответили ей, – а с кем, не каждая может подойти. А теперь, Мира, оставь нас наедине с нашим гостем. Ему нужен отдых, а у тебя, насколько я знаю, есть свои дела.

Она покорно кивнула и вышла, явно раздумывая над услышанным.

Я помолчал, и лишь когда её шаги затихли где-то далеко, прошептал:

– Так это правда?

– Что? – он улыбнулся уже открыто.

– Что Совираг предпочитает путешествовать среди смертных?

Он рассмеялся:

– Да, ты такой, как тебя и описывал Доэр. Быстро обнаруживаешь истинные личины богов.

– Это, наверное, из-за Лейлы, – тихо ответил я.

– Скорее всего, – кивнул он. – Но не только. Любой из богов был бы рад сделать тебя своим жрецом. Есть в тебе все необходимое для этого. Хотя Целителем, например, ты бы не стал. Но вот другим моим ипостасям вполне бы подошел.

– Почему вы вмешались?

Темно-русая бровь взлетела в искреннем удивлении:

– Я не вмешался. Я лишь подтолкнул одну сердобольную девушку в нужном направлении. Лейла была бы очень расстроена, если бы узнала, что ты корчишься в приступах боли, а рядом никого нет. Сейчас она слишком девочка. Совсем как в старые добрые деньки, до того как она стала одной из прекраснейших и опаснейших богинь Эмира.

Я кивнул:

– Не совсем понимаю, но все же… спасибо.

Он подошел к двери:

– Теперь спи. Приступ сегодня не повторится.

– Зачем вы сказали Мире, как меня излечить? Она вряд ли на это решится.

– Затем, что она спросила, – ответил мне великий бог и вышел за дверь.

Темнота опустилась на эту небольшую келью. И я понял, что действительно очень хочу спать.

И я погрузился в сон с сероглазой девушкой, танцующей на мостовой Мигара со мной Танец Смерти.

Проснулся я внезапно из-за изучающего взгляда кого-то постороннего. Внимательный, задумчивый, но не враждебный…

Я медленно открыл глаза и встретился с голубым решительным взглядом Миры. И какое-то безумное мгновение на её месте стояла ТА другая Мира.

– Что-то случилось? – тихо поинтересовался я.

– Да, – ответила она. И подошла ближе.

Девушка стояла возле моей постели в одной тонкой ночной рубашке.

– Я – целитель. Я не могу позволить тебе так мучиться, когда у меня есть лекарство.

Я приподнялся на локте:

– Ты понимаешь, о чем говоришь?

– О да, – она все же покраснела, несмотря на свою решительность. – И я ведь подхожу, не так ли? Иначе бы ни ты, ни Лорд Олег не сказали о такой возможности мне.

Я медленно кивнул. Действительно. Получается, мы тонко манипулировали этой девушкой? Или даже совсем не тонко?

Она вздохнула:

– И потом, я очень давно хотела иметь ребенка. Даже если у него не будет отца.

Голубые глаза смотрели на меня решительно и выжидательно. Я протянул руку и коснулся её мягкой щеки, потом рука скользнула дальше, зарываясь в короткие пряди солнечно-золотых волос.

В её глазах неожиданно вспыхнуло смущение, и я с тихим смешком притянул её к себе, зарываясь лицом в волосы.

– Ты прекрасна, Мира. Мне нравятся твои волосы.

– Правда? – прошептала она. – все думают, что я болела, но на самом деле мне показалось, что так мне лучше.

– Так действительно очень хорошо, – серьезно отозвался я, развязывая завязки на её ночной рубашке.

– Ты – странный. Никогда таких, как ты, не встречала.

– Значит, я могу надеяться, что ты запомнишь меня надолго?

Её тело оказалось таким хрупким, кожа почти светилась в темноте. Мира была невинна, это чувствовалось в каждом её движении. Но она была полна решимости. И готовилась к боли. Но боли не будет. Я был не только Убийцей, но и Любовником. Я не мог позволить этой красавице, которая отдавала мне всю себя сейчас, испытать даже крупицу боли. И поэтому я полюбил её сейчас всем сердцем. Только она существовала в этом мире. Моя любимая, моя жизнь. По-другому жрец Лейлы дарить любовь не умел. Я собирался подарить ей такую любовь, которую мог подарить только я сам. Цветную и сияющую. Потому что она была достойна её.

И когда она прогнулась подо мной, исходя завораживающим криком-стоном, я понял, что моя сероглазая боль отпустила меня, хотя навсегда останется воспоминание об этих глазах.

– Назови её Тамирой, – прошептал я, опускаясь рядом с Мирой. – Пожалуйста.

Она непонимающе смотрела на меня сонными глазами. Пока она еще ничего не понимала, погруженная в сладкую истому.

А я уже знал, что в глубине этой прекрасной девушки зародилась новая жизнь, и Лейла отпустила Чистую Душу из своих чертогов, выполняя желание сероглазой Миры.

Второй раз я проснулся от прикосновения к обнаженному плечу. На меня тепло смотрели серо-зеленые знакомые глаза боа.

– Тебе пора идти, жрец Лейлы. Я присмотрю за девочкой.

Я вопросительно взглянул на светлую макушку, устроившуюся у меня на плече.

– Не стоит её будить, – покачал головой бог. – Тебе и ей будет лучше, если ты уйдешь не прощаясь. Она станет великой жрицей-Целительницей. И вы еще встретитесь в будущем.

Я бесшумно высвободился из сладких объятий, чувствуя необычную легкость в теле, и быстро оделся.

Несколько мгновений постоял над постелью, молча прощаясь, а потом снял с пальца перстень Принца Лилиана и надел его на тонкий пальчик Миры.

– Если моя дочь когда-нибудь захочет этого, – тихо попросил я бога, – пусть она знает, что в Мирейи всегда примут с распростертыми объятиями свою принцессу и её мать.

Совираг одобрительно кивнул и вывел меня из Храма на свежий прохладный воздух, окрашенный розоватыми тонами восхода.

И я замер, увидев на ступенях хрупкую фигуру в зеленом платье.

– Госпожа?

А она внезапно поклонилась Совирагу:

– Спасибо… отец.

– Не за что, – усмехнулся он. – Ты научилась правильно просить ради этого смертного. Поздравляю, дочь.