Светлана Зимина - Жрец Лейлы

Она ушла от дверей дома, забрав меч, который смогла перепродать. Элеонора первым делом сходила к хорошему магу, заплатив приличную сумму из вырученных за меч денег, чтобы узнать имя отца своего ребенка из тех восьмерых, что пользовали её ту ночь. Маг оказался неплохим человеком, он даже назвал ей будущий пол ребенка и посоветовал уходить из города и страны как можно дальше, чтобы отец ребенка никогда не узнал, что у него есть неучтенный бастард мужского пола. До сих пор, благодаря магическому вмешательству, которым пользовались многие благородные, стараясь защитить себя от бастардов, все женщины, кроме его жены рожали девочек.

Сын Элеоноры появился благодаря её собственной скрытой силе, которую никто не развивал.

Девушка последовала совету мага, но прежде смогла встретиться с одной из своих сестер. Та помогла ей покинуть город так, чтобы их родители думали, что опозоренная дочь все же решилась на самоубийство.

Элеонора выбрала прибежищем Прибрежные Королевства и… прогадала… Она не была приспособлена к жизни на улице, она не могла быть даже шлюхой из-за изуродованного лица. Деньги быстро кончились, она едва-едва дотянула на них срок беременности, но родила сына на какой-то помойке в одном из закоулков Совириса.

Именно там её и нашел Белил, который ездил на встречу с наместником города и почувствовал огромный всплеск магической энергии при рождении сильного мага.

Когда он увидел бледную отощавшую уродину, маг сначала даже глазам своим не поверил, но ребенок на её руках, смотрел на него странным недетским взглядом, совершенно не похожими на мутные младенческие глаза.

Просканировав ребенка, Верховный Маг Белой Ложи пришел в совершенный восторг, он и не надеялся на такой подарок судьбы. Сила мальчика по достижению своего пика должна была быть огромной и необычной, и если её "выпить" знающему магу… Белил намеревался очень сильно продлить себе жизненный срок за счет Мейдока и изрядно пополнить свои магические запасы. Хотя для этого и пришлось бы подождать двадцать пять лет.

Он забрал мать и ребенка к себе в Ложу, и пристроил женщину работать на кухню. А через пять лет затребовал мальчика себе в услужение. К тому моменту, Элеонора уже прекрасно понимала, что попала отнюдь не в сказку и, хотя не понимала, что именно нужно Белилу от её сына, сильно тревожилась. И она успела найти своему сыну союзника. Именно этот маг высказал предположение, для чего нужен Белилу Мейдок и именно тогда Элеонора инициировалась, как маг, выпустив всю свою магическую энергию, которая все эти годы дремала внутри её хрупкого тела.

Но необученная, изломанная жизнью…она ничего не смогла противопоставить Верховному магу, и тот выпил её силу, словно вампир, готовясь к тому моменту, когда подрастет его основной донор.

Белил не знал, что Мейдок запомнил их разговор и последующую короткую битву в мельчайших подробностях, он думал, что подчистил память мальчику, но абсолютная память и магия не позволили забыть Мейдоку правду.

Последующие годы напоминали ад, но был еще Митас… Отшельник, заточенный в глубинах Белой Ложи. Точнее он сам добровольно себя заточил, после гибели своего друга – предыдущего повелителя Белой Ложи. Митас был очень стар, кроме всего прочего, погибший приходился ему внуком, последним из его семьи. Ничего удивительного не было в том, что после его смерти, маг потерял интерес к жизни. Он ушел куда-то на нижние уровни, добровольно обрекая себя на затворничество, погрузившись в какие-то опыты и эксперименты.

Как мать Мейдока смогла познакомиться с ним? Сам Мейдок узнал это лишь когда ему исполнилось пятнадцать и он все же решился задать этот вопрос. Все оказалось просто, именно её в итоге отрядили носить отшельнику еду раз в неделю. Все боялись спускаться в подземелья, там давно уже не властвовали люди, а новенькая, да еще и уродина, ничего не знала и никто не испытывал к ней жалости, так что… в итоге именно Элеанора заинтересовала старого мага, и он постепенно вытряс некоторые подробности её жизни. Он настолько заинтересовался некоторыми отпечатками, которые несла её аура, что однажды даже поднялся наверх из своих подземелий, чтобы взглянуть на её сына. Именно тогда Мейдок и услышал историю жизни своей матери и впервые услышал имя своего настоящего отца.

Ни он, ни Митас не знали, что юной Элеоноре осталось жить всего двое суток, иначе бы маг, скорее всего, не стал рассказывать ей о своих предположениях по использованию её сына.

Митас взялся тайно обучать Мейдока магии, а когда тому исполнилось пятнадцать лет – они разработали план, который начали медленно и верно приводить в действие, постепенно захватывая контроль над информацией и властью в Белой Ложе. Примерно тогда же мальчик познакомился с пленниками, заточенными в отдельной зачарованной башне, нечаянно пройдя сквозь несколько зачарованных стен.

Юношу всегда интересовал вопрос, почему жрецов держат в таких достаточно комфортных апартаментах, а не в казематах Ложи, где даже тюремщики напоминали монстров.

Тогда-то Станислав любезно рассказал ему о других планах Белила, для которых магу требовался огромный магический потенциал. У Белила была мечта. Этот маг не собирался довольствоваться одной Белой Ложей. В его планах было построить настоящую Светлую Империю с бессмертным императором во главе – соответственно им самим.

Он сам рассказал, что будет со жрецами, когда он добудет нужное количество силы. Всех троих, признанных своей богиней, он собирался сделать своими рабами в новой империи, но для начала ему требовались все знания, которые сохранились в памяти и сознании жрецов.

Требовалось истощить жрецов магически, но подземелья Ложи были для этого слишком пропитаны магией смерти и отчаяния. А все прекрасно знали, что жрецы Лейлы способны восстанавливать силы из любого проявления магии. Поэтому для их пленения была специально выстроена башня, где не было применено ни крупицы магии, только жизни рабов и строителей. Как можно дальше от земли, которая так же могла дать им магию, так как в качестве охотников жрецы Лейлы привнесли земле и фауне очень много полезного. Магические щиты накладывались настолько далеко от самого камня, что до них не было возможности добраться, так как нужно было пройти слишком много закрытых и запертых дверей и замков не магического происхождения. Зато и с внешней стороны никто не мог пробиться. Таким образом в комфорте, не испытывая нужды в еде и различных благах, жрецы оставались полны физических сил и здоровья, но в полном одиночестве и постепенно растрачивающие свой магический запас, слабея с каждым днем.

Долгий процесс, но как успел заметить Мейдок, Белил был весьма терпеливой личностью.