Олег Авраменко - Все Грани Мира

С этими словами Велиал воздел над головой руки и растворился в клубах ядовито-зелёного дыма.

Небрежным жестом Ривал заставил дым развеяться и направился к нам. Юноши не отставали от него ни на шаг. Они внимательно смотрели на Инну, их лица выражали какое-то неземное спокойствие и умиротворённость, а на губах играли ласковые улыбки. Взгляды обоих, как и взгляд Ривала, были не от мира сего, но в них я не чувствовал ни пугающей пустоты, как у Сиддха и Женеса, ни пробирающего до костей холода, как у Мэтра; они лучились нежностью и теплотой. Мне просто не верилось, что лишь недавно эти чистые и невинные души были пленниками тёмных сил.

Старший из них, Сигурд, был похож на своего отца: у него были такие же крупные черты лица, такой же волевой подбородок, такие же рыжеватые волосы и изумрудные глаза. Младший, Гийом, наверное, пошёл в мать. Голубоглазый, с волосами цвета спелой пшеницы, он был по-девичьи смазлив и чем-то неуловимо напоминал… да, да — свою старшую сестру! Неудивительно, что Ривал де Каэрден так пялился на Инну при нашей первой встрече. Герцог тоже заметил это сходство, правда, не сразу, а позже, когда немного пришёл в себя после штурма замка и впервые присмотрелся к Инне. С того самого момента он так и пас её глазами, а в его взгляде раз за разом мелькал немой вопрос вкупе с робкой надеждой на чудо. Теперь я знал, чтó это был за вопрос; знал, на какое чудо надеялся герцог; и знал, что чудо свершилось…

— Прежде всего, я хочу попросить у тебя прощения, Инга, — произнёс Ривал, остановившись перед нами. — Тебе известно, за что.

— Да, знаю, — кивнула жена. — Вернее, догадываюсь. По приказу Мэтра вы подменили меня при рождении.

— Это было необходимо, Инга. Надеюсь, ты понимаешь.

— Понимаю, — без особой уверенности ответила Инна и виновато взглянула на Сигурда с Гийомом, которые при жизни обладали слабеньким колдовским даром, а посему были оставлены Мэтром фактически на произвол судьбы. Но, руководствуясь принципом «после драки кулаками не машут», она решила не развивать эту тему и задала другой вопрос: — Кстати, почему Инга? С Владиславом всё ясно, его усыновили в двухмесячном возрасте. А разве мне успели дать имя?

— Твоё имя было известно ещё до того, как ты родилась. В семье герцогов Бокерских старших дочерей принято называть по имени матери отца. Эта традиция держится уже много столетий, и Мэтр не хотел нарушать её. По законам и обычаям твоей родины тебя зовут Инга Алиабела де Бреси.

— А как насчёт меня? — вмешался я. — Вы знаете о моём происхождении?

— Знаю, — ответил Ривал. — Но ничего сказать не могу. Извини.

Я разочарованно вздохнул. Ещё задавая свой вопрос, я почему-то был уверен, что услышу именно такой ответ.

— Однако, — между тем продолжал де Каэрден, — мне велено кое-что передать тебе. — В тот же миг в его протянутых руках невесть откуда появился меч в скромных, почти без украшений, ножнах. В отличие от призрачного Ривала, меч казался вполне материальным и осязаемым. — Возьми его, он твой.

Я протянул было к нему руки, но тут же отдёрнул их.

— Это же… Если не ошибаюсь, это меч верховного короля. В Кэр-Магни я видел точно такой же.

Ривал утвердительно кивнул:

— Да, это он самый. Но в Кэр-Магни ты видел его физическую оболочку, а сейчас перед тобой его внутренняя сущность.

Я с сомнением посмотрел на эту «внутреннюю сущность».

— Ну, не знаю… Когда я попытался взять физическую оболочку, она меня здорово «ужалила»…

— Потому что ты не владел сущностью, — объяснил Гийом. Голос у него был такой же девичий, как и внешность.

— Возьми, не бойся, — добавил Сигурд октавы на две ниже брата.

Я взял его, стараясь не прикасаться к рукам Ривала. Мне совсем не хотелось проверять, насколько бесплотно его тело. Зато меч оказался самым настоящим — разумеется, с поправкой на то, что всё это происходило во сне. Под пальцами я чувствовал шероховатую кожу ножен и холод металла на эфесе. Выдвинув на несколько сантиметров клинок, я убедился, что он выкован не из серебра, а из стали.

— Только не до конца, — предупредил меня Ривал. — Никогда не обнажай этот меч полностью, если не намерен сражаться.

— Хорошо, запомню, — ответил я и вдвинул клинок в ножны.

Инна протянула руку и неуверенно прикоснулась к рукояти. Меч её не ужалил.

— Он такой же твой, как и Владислава, — сказал Гийом.

Инна посмотрела на братьев.

— Как вы там… поживаете? — спросила она, споткнувшись на последнем слове.

— Спасибо, хорошо, — ответил Сигурд. — Мы не помним, что происходило с нами в последние три года. Мы знаем , но не помним . Это две разные вещи.

— Да, понимаю…

— Однако мы помним , как вы с Владиславом освободили нас, — продолжал старший из моих шуринов. — Женес обрёк нас на небытие после земной жизни, и только благодаря вам мы избежали этой участи. Вы подоспели в самый последний момент: ещё немного, и проклятие сбылось бы. Теперь мы перед вами в неоплатном долгу.

Смущённая Инна хотела объяснить, что нашей заслуги в этом нет, что их освобождение произошло само по себе, лишь при нашем пассивном содействии, но Гийом опередил её.

— Впрочем, сестра, — сказал он, — мы пришли не только затем, чтобы поблагодарить за наше спасение. У нас к тебе есть одна просьба. Большая просьба.

— Мы знаем, — тут же подхватил Сигурд, — что Мэтр нашёл тебе хороших приёмных родителей. Мы знаем, что ты любишь их. Но ты — единственное, что осталось у нашего отца на этом свете; только ты можешь вернуть ему смысл жизни. Мы очень надеемся, что в твоём сердце найдётся место и для него.

В глазах Инны заблестели слёзы.

— Да… Конечно, найдётся…

— Ну что же, — отозвался Ривал де Каэрден. — Нам пора уходить. А вы возвращайтесь на Грани, ваш путь только начинается. Мы не вправе давать вам советы, подсказки, указания. Вы должны сами найти свою цель и выбрать верную дорогу к ней. И вы с этим справитесь, я уверен. Вы справитесь со всеми своими проблемами.

Я понял, что сейчас они исчезнут. А у меня к ним было ещё столько вопросов…

— Скажите, — торопливо проговорил я, — это правда, что в Вышнем Мире люди… души теряют свою индивидуальность?

— И да, и нет. Устройство мира гораздо сложнее, чем представил вам Велиал. Это всё, что я могу сказать.

— А Бог есть? — задал я самый важный вопрос.

Ривал улыбнулся.

— Открою тебе большую тайну, Владислав, — сказал он, уже растворяясь в золотом сиянии. — Ты и есть Бог. Я тоже Бог. И Инга с Сандрой. И Сигурд с Гийомом. Каждый человек — Бог.

Тогда я думал, что он выразился фигурально и тем самым ушёл от прямого ответа. И только позже я понял, что ошибался…

Но это было позже.