Антон Вильгоцкий - Зло не дремлет

– Ничего себе, – потрясенно произнес Борланд, когда песня закончилась. – Просто слов нет…

– Это самые проникновенные стихи из всех, что я когда-либо слышал, – сказал Заффа. – А слышал я немало.

За соседними столиками также раздались одобрительные возгласы.

– Эльфы стараются добиваться абсолютного совершенства во всем, за что бы они ни брались, – промолвил Ревенкрофт. – То же самое могло быть и с нахейросами: мы ведь ведем свой род как раз от эльфов. Но, к сожалению, некоторые особенности нашего существования не позволяют сосредоточенно заниматься чем бы то ни было. Обязательно кто-нибудь придет и убьет.

– Да, замечательная песня, – продолжал восторгаться Борланд. – Но кое-что в ней показалось мне странным. Когда она была написана, у младших рас еще не было такой чудесной архитектуры, какая описана в этих строчках. Сбросившие иго дзергов и марров люди, эльфы, гномы и орки все вместе жили в лесных шатрах, деревянных хибарах, а то и вовсе в горных пещерах. Откуда же эти слова?

– Не возражаете, если я отвечу? – спросил кто-то поблизости.

Кто-то, подошедший к их столу еще при первых звуках эльфийской песни, но все время, пока она звучала, остававшийся не замеченным увлекшейся дивной музыкой компанией. Он, скорее всего, и сам был эльфом. Рейнджеры тоже повсюду расхаживают с луками и колчанами, но только верхние лесничие носят эти красивые яркие плащи цвета весенней листвы. Лицо нового участника беседы скрывал капюшон.

– Не возражаем, – сказал Борланд. – Присаживайтесь.

Внутренне он все же несколько насторожился. С теми, кто не желает демонстрировать свою наружность, всегда следует держать ухо востро.

Взяв свободный стул от соседнего столика, незнакомец занял место между Заффой и Борландом.

– Эта песня, написанная, к слову сказать, одним из моих предков, – сказал он, – является своего рода пророчеством в стихах. Да, младшие расы в ту пору не располагали надлежащими познаниями в архитектуре, чтобы возвести описанные в песне башни и колонны. Но ведь когда-то они не знали и магии, с помощью которой в итоге победили своих угнетателей. «Над башней рассвет» – не просто песня, а взгляд в будущее. Возможно, даже более далекое, чем сегодняшний день. И, кстати, господин бард, в ней ведь имеется еще один куплет.

– Ах, ну да, точно! – Долгонос хлопнул себя по лбу. – Очень давно не обращался к ней, вот и забыл.

Намор вновь ударил по струнам. Он хотел спеть последние строчки эльфийской песни-пророчества, но вместо него это сделал незнакомец в зеленом плаще:

Борланд встрепенулся. Он уже слышал эльфийские песни, спетые именно этим голосом: звонким и чистым, как вода горного потока, что с ревом несется по каменистому дну.

– Приветствую вас, сударь мой Итрандил! – воскликнул Весельчак. – Вот уж кого не ожидал здесь встретить!

– Так вы знакомы? – удивленно произнес Намор.

– Более того – друг другу мы обязаны тем, что оба все еще продолжаем украшать своим присутствием этот мир! – рассмеялся Борланд. Он был искренне рад этой неожиданной встрече.

– Понимание и взаимовыручка – основа дружбы между младшими расами, – проговорил эльф, сбрасывая капюшон. – Доброго вечера всем. Я оказался здесь совсем не случайно. Хотел найти вас.

– Нас? – удивился Борланд. – Но как вы узнали, где мы?

– Можно на «ты», – махнув рукой, сказал Индалинэ. – Мессир Дорнблатт сказал мне, где вас можно найти.

– Дорнблатт? Я все же решительно ничего не понимаю, – недоуменно произнес Весельчак.

– Кажется, я понимаю, – сказал Заффа. – Ты хочешь присоединиться к нашему отряду – верно, Индалинэ?

– Да, – кивнул эльф. – Я был в Зейноне. Видел, что там случилось. После этого я просто не могу остаться в стороне. Решать, конечно, тебе, Борланд…

Весельчак ответил, не раздумывая ни секунды. Он знал, кто таков есть Индалинэ Итрандил. Первостатейный стрелок, умелый воин, да еще и маг – такого поискать пришлось бы! А он уже сам пришел…

– Ну что ж, Индалинэ, – сказал Борланд, разливая по кубкам вино. – Добро пожаловать на борт. Кстати, а как ты добрался сюда так быстро? Из Кандара вроде бы путь неблизкий.

– Я воспользовался волшебным зеркалом. Ты, может быть, видел его в кабинете у Дорнблатта?

Борланд кивнул.

– В нашем Чертоге разума стоит такое же. Все существующие зеркала связаны между собой, и каждое из них можно превратить в небольшой портал. Так что хозяева этих артефактов могут иногда навещать друг друга.

– Было бы здорово, если бы мы смогли и в Дикие земли попасть подобным образом, – мечтательно произнес Борланд. – Заффа, есть ли какой-нибудь способ сделать это?

– Способ-то есть, – сказал биланец, – но нам, боюсь, не доведется им воспользоваться. Я говорил об этом с Дорнблаттом. Он опасается, что прислужники Мрака смогут засечь магическую активность, сопутствующую открытию Большого портала. А это даст им время, чтобы подготовиться к нашему появлению – или же опять сбежать. Поэтому нам придется добираться к цели на лошадях…

– Ну что ж, – развел руками Весельчак. – Раз так считает мессир Дорнблатт, нам остается только повиноваться. Да, Индалинэ, я должен кое-что тебе рассказать. Не хочу, чтобы внутри команды имели место какие-то недомолвки. Мое настоящее имя – Борланд, и я…

– Я знаю, – мягко прервал его Итрандил. – Дорнблатт мне все рассказал. Кем бы ты ни был раньше, сегодня ты – Освободитель Схарны.

– За Освободителя! – провозгласил Ревенкрофт, поднимая чашу.

– Успеется еще, – отмахнулся Борланд. – Давайте-ка лучше выпьем за нашего нового компаньона – Индалинэ Итрандила из Кандарского леса!

Весельчак протянул эльфу свой кубок, а сам принялся хлестать «Кровь дракона» прямо из горлышка.

В ту ночь многие жители Эльнадора неожиданно для себя самих предались размышлениям о будущем. Словно некий беспокойный дух порхал над городом и, время от времени залетая в окна домов, обхватывал длинными холодными пальцами головы встреченных там людей и начинал что-то назойливо им нашептывать. Предчувствие перемен… Да, именно оно тяжело ворочалось где-то под сердцем города, готовясь, взломав каменную кладку на центральной площади, вырваться наружу, встать в полный рост и простереть над столицей Арлании сотканные из сизого хихикающего тумана крылья. Что-то близится… Что-то грядет… Что-то дурное крадется, ползет сюда тайными проклятыми путями. Город продолжал шуметь и веселиться – он просто привык так жить, но тягостные мысли сверлили изнутри не одну сотню голов. Многие до утра не смогли уснуть, и даже беспечные пьяницы в кабаках, вместо того чтобы одним махом опрокинуть в рот очередной кубок и пуститься в пляс, погружались в невеселые раздумья…