Павел Шумилов - Иди, поймай свою звезду

ГЕНЕТИКО-БИОФИЗИЧЕСКИЙ ПОЛИГОН

Вы можете неограниченно долго жить на этом острове, употреблять в пищу любые плоды, но администрация полигона никакой ответственности за вашу жизнь и здоровье не несет!

P.S.

Ближайшая нуль-кабина находится в павильоне в центре острова.

Сгружаю драконочек на песок и расправляю усталые плечи. Анна с интересом изучает ближайший плакат.

– Это какой же умник такое сочинил? Мастер, ты куда нас завез? Хочешь потравить всех?

– Я тебе анекдот про Ивана Сусанина рассказывал? Форест, форест, форест. Ин зэ мидэл оф зэ форест Иван Сусанин энд…

– Кому ты его только не рассказывал. Теперь решил экранизировать? Сознайся, чей полигон. Вернемся, я им хвост накручу.

Смущенно ковыряю песок ножкой и, потупившись, протягиваю Анне кончик хвоста.

– Так это твой?

– Ага. Когда все меня бросают, лечу сюда и глотаю скупую мужскую слезу.

– А что за намек насчет опасности для здоровья?

Поворачиваю ее головой к пальмовой роще.

– Пальмы видишь? Они кокосовые.

– Ну и что?

– Тебе кокос на макушку никогда не падал!

Жду, когда все успокоятся, подзываю свистом местного кибера, приказываю подготовить ужин и веду всех купаться. Около часа плещемся в воде, ныряем, гоняемся друг за другом. Потом откуда-то появляются акулы, и драконочки с визгом выскакивают из воды. Конечно, двухметровые акулы драконам не страшны, но зато какой повод взвизгнуть в полный голос, никого не стесняясь! Мокрая Уголек катается по коралловому песку и становится белым драконом. Майя хочет о чем-то спросить меня, но боится. Прихожу к ней на помощь.

– Есть проблемы?

– Мастер Дракон, почему вы заперлись в бункере под землей?

– Чтоб не отвлекаться на женщин – это раз. Во-вторых, там у меня творческая лаборатория. Ей уже четыреста лет. И там стоит очень мощный компьютер.

– Четыреста лет назад мощных компьютеров не было.

– Ну, пусть не очень мощный, – соглашаюсь я. – Всего в шестьдесят тысяч раз мощнее твоих очков.

– Необъятный космос! Для чего нужна такая мощь?

– Не знаю, – честно сознаюсь я.

Купаемся, гоняемся друг за другом, греем брюшко на солнышке, а в перерывах штудирую личное дело Мрака. Он расчетливый, хладнокровный убийца. А теперь он стал драконом. Страшненький монстр получился. Уголек утверждает, что мы должны его спасти. Странно, но и мне он чем-то симпатичен. Настойчивостью, целеустремленностью, что ли. Есть у него одна черта, которой здорово нехватает мне. Он думает прежде, чем начинает действовать. Планирует свои действия и знает, к чему они должны привести. Принимаю твердое решение взять с него пример, и до вечера горжусь собой. Буду думать. Головой.

На второй день замечаю, что отдыхаю только я один. Майя учится на силовика, остальные то и дело переговариваются с кем-то через очки, утрясают какие-то вопросы, торопят, выясняют сроки. Уголек, вдобавок, обучает Майю. Перебираю по памяти незавершенные дела. Есть одно! Вызываю через очки центральный информаторий.

– Кто такой Иван Сусанин?

– Персонаж одного из любимых анекдотов Великого Дракона.

Массаракш! Тридцать три раза массаракш!!! В течении получаса восстанавливаю историческую справедливость. Подхожу сзади к Коре. Собирался вылить на нее бочку холодной воды, но поражен тем, что она делает. На коленях у нее лежит доска, и Кора барабанит по ней пальцами, словно это клавиатура рояля. Лоб нахмурен, чувствуется работа мысли. Поливаю водой из бочки ближайшую пальму и, пользуясь тем, что я самый-самый главный администратор компьютерных систем, незаметно (и, по совести, незаконно) подключаюсь к ее очкам, смотрю на мир ее глазами. Вот оно что! Компьютер в очках наложил на доску изображение клавиатуры, а над ней прямо в воздухе висит изображение экрана терминала. Кора редактирует сетевой график. Когда палец Коры погружается в изображение кнопки, та вдавливается и слабо пощелкивает. Впервые вижу такой гибрид обычной и виртуальной реальности.

– Здорово ты придумала, – вырывается у меня.

– Люблю по старинке работать, – улыбается мне Кора. – Не могу с этими новыми интелдиктофонами. Когда на экран пишешь, вся грязь наверх вылезает, все ошибки в глаза бросаются.

Кончает редактировать, записывает файл, отбрасывает доску. Кнопки еще некоторое время видны на ее поверхности, потом плавно растворяются. Отключаюсь от ее очков и веду в пальмовую рощу угощать кокосами. Тщетно разыскиваю МОИ пальмы с МОИМИ орехами – теми же самыми кокосами, но величиной с арбуз. Ни одной нет… Вымерли… Обидно, однако. Где же я напахал, когда геном правил?

Кора понимает, что какой-то сюрприз сорвался, гладит крылом по плечу, влечет в центр рощи.

– Афа, у нас сто лет детей не было. Давай заведем?

– Девочку. Только не сейчас, а после победы. И назовем Виктория. А сейчас вспомним, как это делается.

Вспоминаем до самого вечера. Раза четыре с перерывами для отдыха, пока темнеть не начинает. Когда все кончается, приходит Уголек и приносит шампанское в хрустальных ведерках с подсветкой. Шампанское – мое любимое, сладкое. Холодное и упругое как лимонад. Блики света плещутся в изрезанных стенках бокалов, зелеными изумрудами вспыхивают на наших чешуйках. Это фантастично. К нам подходят Анна и Майя. Глаза у девчушки огромные и светятся как звезды. Черт возьми, надо держаться от нее подальше. Влюбится ненароком, слез будет… Придумал! надо разбавить этот малинник толковыми холостыми парнями. Завтра же.

– Уголек… Уголе-ок!

– А? Что?

– Кроме Майи много желающих присоединиться к нашей группе?

– Ну… Не знаю… Когда мы с мамой поруга… Ну, не сошлись во мнении, они пронюхали об этом и исчезли с горизонта.

– А сейчас помирились?

Уголек потупилась. Строго смотрю на Анну.

– Не дави, Мастер. Тут вопрос принципиальный.

– Введи бестолкового в курс дела.

– Слушай, Мастер, не совался бы ты в женские дела.

И на самом деле, лучше было не соваться. У меня портится настроение, и все это чувствуют.

– Хорошо, хорошо, – сдается Анна, – я утверждаю, что в гареме должен быть хозяин.

О, нет! Только не это! Всю жизнь этого боялся. Жены начали драться за власть. За что мне такое наказание? Не хотел я этого! И гарема не хотел! Само получилось!!!

– Ну вот! – возмущается Анна. – Звенит высокая печаль! Ты ничего не понял, Мастер. Хозяин гарема ты! Ты, и больше никто. Внутри гарема равноправие, но над ним ты! Твое слово – закон. Никаких тайн от тебя, только правда и полное подчинение – это единственное, чем мы можем отплатить за то, что ты нам даришь, за твою любовь. Если кто влез в гарем по своей воле, пусть забудет о равноправии. Мы никого силком не затаскиваем.

От кого угодно готов был такое услышать, но только не от Анны. Гордой, честолюбивой Анны. Магистра Анны! Действительного Секретаря синода Анны! Третьего человека двух миров. Четвертого и последнего из первородных драконов!