Дмитрий Воронин - Трон Торна

…Стремительно отросшие когти бьют точно в горло. Фонтан крови окатывает всех, кто стоит рядом. Визжит женщина, красная жижа залила ей лицо. Еще один удар — визг переходит в бульканье, затем обрывается.

…Нож входит в бок, это ерунда. Тарсис одним резким, как взмах меча, ударом когтей напрочь отрывает руку неосторожному смерду, посмевшему поднять простое железо против высшего вампира. Нож остается торчать в боку — не мешает, и ладно.

…Кто-то посообразительнее уже поднимает к плечу арбалет. Тарсис падает на землю, попутно его клыки дробят бедро какой-то женщине, сжимающей в руках здоровенный мясницкий нож. Тяжелый болт, просвистевший там, где только что было его, Тарсиса, тело, впивается в промежность здоровенному бородатому мужику. Тот роняет топор, воет неожиданно тонким, пронзительным голосом, между пальцев сочится кровь.

…Удар в спину. Вампир успевает подняться — вокруг перекошенные от ненависти лица людей. В спине остро пульсирует боль — видимо, еще один нож. Ерунда. Его когти чиркают по лицу ближайшего человека, выдирая глаза и рассекая кожу.

…И вдруг Тарсис понимает, что между ним и лесом уже никого нет. Он бежит. Он не оглядывается.

…Он старается не слышать позади отчаянного крика Пера.

Он не пошел к Белому ручью — все было и так ясно. А на следующий день голод дал о себе знать. Тарсис поставил несколько силков, даже, поймал одного зайца, но это была не та кровь. Ему нужно было другое — и не было никакой возможности добыть хотя бы несколько капель живительной, горячей, сладковатой человеческой крови.

Город искал его. Всю ночь жгли факелы, люди с оружием и кольями ходили по улицам, чутко вслушиваясь, не раздастся ли откуда зов о помощи. Тарсис понимал, что второй раз уйти ему не дадут — на зов тут же сбежится полгорода, а не те жалкие три десятка смердов, что пытались его остановить.

День проходил за днем, а город все не успокаивался. Теперь вампир жалел, что сразу не подался куда подальше, а теперь он ослаб от голода и боялся, что просто не доберется до другого обжитого места. Как глупо — прожить полтысячелетия и умереть от голода, здесь, возле городка, прямо-таки наполненного свежей кровью. Он терпел, сколько мог, и наконец решился.

Хутор встретил его темными окнами — видимо, жители ушли отсюда. Волна разочарования обрушилась на Тарсиса, он так надеялся, так мечтал о том, чтобы здесь, на хуторе, была хоть одна живая душа. Тяжело опустившись прямо перед дверью, похоже, даже не запертой, и завершив процесс трансформации, вампир осторожно постучал. Может быть, хозяева все же дома, просто свет погасили?

— Эй, люди добрые, пустите путника переночевать!

В ответ — тишина. Тарсис тяжело вздохнул — что ж, неудача. Придется искать другой хутор, да только вот скорее всего все хуторяне сейчас в городе. Он их понимал и даже в чем-то им сочувствовал. Но одновременно его переполняла и злоба, смешанная с диким, сосущим голодом.

Внезапно в глубине дома раздались шаги. Тяжелые и в то же время неуверенные… Так может передвигаться грузный слепой человек, очень грузный и… полнокровный. Много, много свежей горячей крови.

И Тарсис не выдержал. Если бы голод не был таким острым, если бы у него осталось хотя бы немного сил, чтобы держать себя в руках… все могло повернуться по-другому. Но жажда оказалась сильнее разума. И он прыгнул.

Молочно-белый клык, который мог без труда пробить стальной ошейник рыцарских лат, с противным хрустом сломался, наткнувшись на нечто неизмеримо более прочное. Рот мгновенно наполнился кровью — но не той, желанной, горячей и сладкой, а своей, неприятной, отвратительно горькой. А в следующий миг рука, показавшаяся Тарсису стальной, сжала его горло…

Позади раздался легкий скрип отворяемой двери. Магистр оглянулся — в покои вошла Тея. Сегодня на ней было пурпурное платье, длинное, стелющееся за ней по роскошному мягкому ковру. Когда-то он мог бы заметить, что она невероятно хороша. И в самом деле, в свои годы она выглядела великолепно — пусть даже этому в немалой степени способствовали усилия ее служанок.

— Как продвигаются наши дела? — спросил он, заранее зная, каков будет ответ герцогини. Этот ответ он с равным успехом получал уже который день.

— Хорошо, — равнодушно ответила она, бросив косой взгляд в сторону нахохлившегося Тарсиса. Хотя Тея и не знала, что на самом деле представляет собой слуга Советника, но подсознательно испытывала страх каждый раз, когда он попадался ей на глаза. — Солдаты привели еще около сотни холопов. Когда вы займетесь ими, Советник?

— Подождут, — качнул он капюшоном. — Как я пони маю, мы уже готовы начать?

— Вам виднее, — пожала плечами Тея. — Во всяком случае, вряд ли мне удастся найти еще людей. Деревни обезлюдели…

— Вас это беспокоит, герцогиня?

— Нет. Вернее, не это. Слухи наверняка просочились. Думаю, мои соседи уже запасают продовольствие и вооружаются. Вряд ли можно легко скрыть подготовку к войне.

— Согласен с вами.

— Что ж, тогда не будем терять времени.

— Кто будет первым?

— Эту партию ведете вы, Советник. Мне же это безразлично.

Тея не кривила душой. Воистину нашептанный Чаром, план Советника был, по ее мнению, безупречен. Даже если в самом начале он и показался ей отвратительным, то теперь она относилась к грядущим событиям с полным спокойствием, доверяя Магистру целиком.

Армия герцогини за последнюю неделю выросла по крайней мере вдесятеро. Но мало того, Советник обещал, что в любом бою, каков бы ни был его исход, армия будет лишь расти. А в том, что он умеет держать слово, она уже убедилась.

Не говоря ни слова, Магистр плотнее запахнул плащ и вышел в коридор. Она последовала за ним. Тарсис дернулся б за ними, но наткнулся на жесткий, как каменная стена, взгляд хозяина, и остался на месте. Вампир почувствовал, как по животу пробежала легкая судорога, признак приближающегося голода. Но спорить он не посмел — за прошедшее время он убедился, что хозяин умеет заботиться о своем слуге. Может быть, не так регулярно, как этого хотелось бы, но ему все же удавалось утолить жажду до того, как она становилась невыносимой.

Магистр направился во внутренний двор замка, в последние дни он выходил туда часто — каждый раз, как гвардейцы, а затем и простые ратники, приводили туда крестьян. Вот и теперь посреди двора, сбившись в плотную толпу, стояли сервы, испуганно косясь на копья в руках стражей.

Герцогиню в очередной раз удивило, как быстро может двигаться Магистр. Она едва поспевала за ним, он же шагал совершенно естественно, его поступь нисколько не выглядела ускоренной, и все же он, казалось, летел.

— Извините, ваше сиятельство…

Тея оглянулась. Сзади стоял барон Амальрик, ее казначей. Лицо его выражало обеспокоенность — значит, будет говорить о деньгах. Только они могли вызвать какие-либо эмоции у сухого, как щепка, мужчины, получившего дворянство исключительно за верную многолетнюю службу на финансовом поприще.