Алексей Пехов - Фэнтези 2007

— Оказаться в Изнанке, где обитают демоны… Ловцам удачи можно только посочувствовать.

— И что теперь? — осторожно поинтересовался я. Гнома улыбнулась:

— Все, что находится на «фрекен Ум-Горх» — мое, — она указала пальцем на галеон. — Ни Кархи, ни Лорхи не получат золото и «Горный цветок». Я не вернусь домой до тех пор, пока эти кланы существуют. Так что, наверное, придется мне искать новый дом. Денег этих мне не потратить и за десять жизней. К тому же одна я их отсюда не вывезу. Намек понятен?

— Угу. Мы поможем тебе…

— Вы уже помогли мне так, как не помогал никто в жизни. Предлагаю партнерское соглашение. Все поровну. На три доли. Думаю, нам хватит луидоров, чтобы купить не только Логово, но и все частные площадки на Черепашьем острове. Устроим хорошее дельце, друзья. Как считаете?

— Даже когда мы купим весь Черепаший остров, у нас останется еще очень много луидоров, — Ог счастливо ухмылялся.

— Это не проблема, — пожала плечами Гира. — Поверьте, гномы всегда знают, во что вложить свои капиталы.

И в этом утверждении я был с нею совершенно согласен.

— Мы рухнем, — сказал я, с иронией наблюдая, как Ог пытается запихать в кабину огромную кучу ценностей. — Непременно рухнем. Или ты просто не влезешь. Оставь хотя бы половину из того, что взял.

— И не подумаю!

— Ты боишься, что кто-то наткнется на галеон?

— В жизни всякое случается. К примеру, в один день ты — особый почтовый, а в другой — самый богатый орк в мире. Так что не мешай. Я стараюсь ради нас всех.

Гира, сидевшая в кабине заднего стрелка, прыснула:

— Ог, ты забываешь, что у нас «Горный цветок». На продаже резвых демонов мы заработаем еще столько же. Не волнуйся, главная ценность уже на борту. Давайте убираться отсюда.

— Готовы? — на всякий случай спросил я.

Напарник показал большой палец. Гира повторила его жест. Я коснулся Печатей и отправил стреколет на взлет.

— Это твой фейрин? Какой славный… А можно, я его поглажу?

Хорошенькая девочка, волосы светлые, отливают золотом. Почему такая хорошенькая прислугой на постоялом дворе?

— Нет, золотко, это не мой фейрин, это я — его человек.

— А разве так бывает?

— Как видишь, бывает.

Фейрин стрекотнул, на миг оскалил клыки и спрыгнул с моего плеча на колени, оттуда — на лавку и канул под стол. Мы с девочкой нагнулись одновременно. Малыш нашел монетку, застрявшую между половиц, и пытался ее вытащить. Увидев под столом мою физиономию, протянул лапку. Я вручил ему нож. Вскоре фейрин прыгнул мне на колени, довольно заурчал и, взобравшись на стол, вручил монетку девочке.

— Теперь можешь его погладить, — объяснил я. — Ну, убедилась, что это не мой фейрин? Будь он мой, монетку бы мне отдал, верно?

— Наверное… А почему он отдал мне?

— Отдает, кому хочет, — я пожал плечами, — ты ему нравишься.

— Эй, Алиса! — окликнул из-за стойки хозяин. — Хватит забавляться, работать надо!.. Это твой зверек? Убери его со стола!

— Нет, это я — его человек.

Девчушка улыбнулась, показала хозяину монетку и умчалась обслуживать гостей. Улыбка у нее такая…

Посетителей было немного, Алиса скоро освободилась и подсела к нам. Фейрин, разумеется, не соизволил слезть на лавку. Впрочем, хозяин помалкивал — один раз сделал замечание и посчитал, что свой долг исполнил. А от фейрина никакого убытку с его столом не приключится.

— А правда, фейрины умеют отыскивать клады?

— Они чуют. Вот монетку…

— Ага. А как это он чует? Нет, правда! Он же у тебя на плече сидел? Он же монетку не мог под столом видеть?

Как фейрин чует — загадка. Но они чуют. Умеют находить клады, для этого и путешествуют. У каждого есть человек. Пушистые хитрецы ленивы, им неохота откапывать клады и обслуживать себя в пути. К тому же всегда найдется кто-то, кто сочтет фейрина легкой добычей. Пушистые бестии могут многое, но их размер вводит в заблуждение… С человеком удобнее. Этот фейрин выбрал меня. Хитрец… Жмурится, тихонько урчит, пока Алиса осторожно поглаживает шерстку.

— Скажи-ка, а что здесь говорят о вашем сеньоре? Он молодой, верно?

— Да, молодой, — девчушка отвечает, не задумываясь, увлеклась пушистиком, — второй год как умер отец, и теперь сэр Анрис наш сеньор.

— Каков он — злой? Добрый?

Алиса гладит фейрина, а лукавец мне подыгрывает, изображая довольство. Хотя, возможно, ему в самом деле нравится — кто ж разберет, что у него на уме. И Алиса увлечена живой игрушкой — можно надеяться, что ответит откровенно, как есть.

— Не знаю. — Хм, это, безусловно, очень откровенный ответ, безусловно. — Он здесь и не показывается вовсе, разве что проездом. Печальный он.

— Я понимаю, что печальный. Беден ваш сеньор. Говорят, его отец зарыл клад?

— А, клад! — сообразила. Я же здесь с фейрином, а все знают, чем занимается наш брат. «Человек с фейрином» — это профессия. — Не знаю, только его отец тоже бедный был. И дед… Его дед замок заложил как-то, чтоб свадьбу устроить. Ну, когда молодой был… Потом приданое отдал, чтобы с долгом расплатиться. Красивая история, правда? Ну, такая любовь… даже замок заложил.

— Алиса! — снова хозяин. — Проводи почтенного купца в комнату! Ту, знаешь, угловую, большую.

Алиса опять упорхнула. Да, славная девчушка, славная… Я поднялся, фейрин запрыгнул на плечо, мы пошли к стойке, расплатиться и спросить насчет ночлега. Хозяин кивнул, свободные комнаты есть.

— Сейчас Алиска отведет.

— Хорошая девочка. Чья она?

— Что, на меня не похожа? — хозяин ухмыльнулся. Нет, конечно, непохожа на тебя, орясина страхолюдная… но я не стал говорить этого вслух. — Сиротка она. Взял вот, и мне помощница нужна, и она под крышей да при деле… А, явилась! Сведи господина в комнату — ту, с красной дверью. Да гляди, не вздумай болтать, сразу назад! А ты, человече добрый, задаток пожалуй…

По-моему, фейрины не разговаривают при чужих. Во всяком случае, мой ни разу не подал вида, что умеет говорить. Только когда дверь за Алисой захлопнулась и легкие шаги в коридоре стихли, спрыгнул на кровать и заявил:

— Завтра трудный день, мы должны выспаться. Ты тоже.

— Ладно. А что ты думаешь об этой истории?

— Алиса — хорошая девушка. И она старше, чем ты подумал.

— Врешь. Ты не знаешь, о чем я думаю.

Этот вопрос мы давно прояснили раз и навсегда. Согласитесь, неудобно иметь под боком существо, знающее твои мысли, так что я, прежде чем взяться работать с фейрином, выяснил это наверняка.

— Мыслей не читаю, — фейрин цыкнул и потер глаза крошечными ладошками. Передние лапки — точь-в-точь человеческие руки, только маленькие. — Зато я различаю оттенки твоего голоса. Ты не догадываешься, насколько красноречивы бывают различия в тембре. Ты думал: «Какая хорошенькая, почему такая хорошенькая прислугой на постоялом дворе? Что с ней будет, когда она станет старше?» Ты ошибся, она уже старше, ей скоро семнадцать, просто она очень маленького роста.