Стефани Майер - Новолуние

Теперь понятно, почему подруга говорила об иронии судьбы.

– Настоящим блюстителям не понравится, если Эдвард испортит день святого Марка, правда?

Элис мрачно покачала головой:

– Конечно, нет. Они будут действовать молние носно и беспощадно.

Я резко отвернулась: надо же, чуть губу не прокусила! Сейчас только кровотечения не хватает… Небо бледно-голубое, а солнце уже так высоко!

– Шоу по-прежнему запланировано на полдень? – уточнила я.

– Да, брат решил подождать, а стражники уже его караулят…

– Скажи, что мне делать?

Подруга не спускала глаз с извилистой дороги, стрелка спидометра касалась правого края шкалы.

– Ничего. Эдвард просто должен увидеть тебя прежде, чем выйдет на солнцепек, и прежде, чем заметит меня.

– И как это устроить?

Мы так стремительно обогнали маленькую красную машину, будто она двигалась назад.

– Подойдем как можно ближе к месту событий, а потом ты что есть силы побежишь, куда я скажу.

Я кивнула.

– Постарайся не споткнуться, – добавила Элис. – На раны и телесные повреждения сегодня элементарно нет времени.

Что ж, это очень в моем духе: в критический момент проявить чудеса неуклюжести.

Казалось, Элис гонит «порше» прочь от поднимающегося над горизонтом солнца. Оно было таким ярким, что у меня засосало под ложечкой: вдруг Эдвард не дождется полудня?

– Нам туда. – Подруга показала на древний, при таившийся на вершине холма город.

Вглядевшись в него, я поежилась от страха. С прошлого утра, когда Элис впервые упомянула Вольтерру, я ежеминутно чувствовала леденящий холодок, но то чувство было совершенно иным. Сейчас, рассматривая светло-коричневые стены и венчающие крутой холм башни, я содрогнулась от другого, воплотившегося в конкретный образ ужаса.

Вероятно, туристы считали город прекрасным, у меня же он вызывал трепет.

– Вольтерра! – мрачно объявила Элис.

На узкой дороге у подножия холма образовалась пробка. Чем выше, тем плотнее стояли машины и тем сложнее было Элис между ними лавировать. В конце концов влившись в общий поток, мы поползли вслед за желтовато-коричневым «пежо». – Элис! – взмолилась я.

– Другой дороги нет, – попыталась успокоить меня подруга.

Автомобильный поток едва двигался, а солнце с каждой секундой приближалось к зениту.

Один за другим водители пробирались к городу, а когда подъехали мы, я увидела: люди ставят машины у обочины и идут пешком. Сначала я решила: у них просто кончилось терпение, что было бы совершенно неудивительно. Однако после очередного поворота у городской стены показались практически заполненная автостоянка и толпы входящих в ворота людей. В Вольтерру на машинах не пускали!

– Элис! – взволнованно прошептала я.

– Знаю! – Лицо подруги будто изо льда высекли.

Ехали мы очень медленно, и, оглядевшись по сторонам, я поняла, что на улице очень ветрено. Толпящиеся у ворот придерживали шляпы и убирали с лиц волосы. Еще в глаза бросалось обилие красного цвета. Красные шляпы, красные юбки, красные флаги, длинными лентами полощущиеся на ветру. Сильный порыв сорвал алый шарф, который молодая женщина повязала на голову. Извиваясь, словно змея, легкая ткань стала подниматься к небу. Хозяйка подпрыгивала, пытаясь поймать беглеца, но он кровавой струйкой ускользал к древним, блекло-коричневым стенам.

– Белла, – взволнованно зашептала Элис, – не знаю, как поведут себя стражники, но если мой план не сработает, тебе придется идти в город одной. Вер нее, не идти, а бежать. Нужно спросить Палаццо дей Приори и на всех парах лететь, куда скажут. Поста райся не потеряться!

– Палаццо дей Приори, Палаццо дей Приори, Палаццо дей Приори, – снова и снова повторяла я, пытаясь запомнить название.

– Или башню с часами, если местные говорят по-английски. Я обойду вокруг стены и отыщу место, где можно пробраться в город.

– Палаццо дей Приори, – продолжая шептать, кивнула я.

– Эдвард будет к северу от башни. Обрати на себя внимание прежде, чем он выйдет на солнце.

Я возбужденно закивала.

Желтый «порше» приближался к воротам. Там одетый в темно-синюю униформу мужчина регулировал поток транспорта, направляя машины от переполненной автостоянки. Водителям приходилось разворачиваться и искать место на обочине. Наконец пришла очередь Элис.

Даже не подняв глаз, мужчина махнул рукой: мол, мест нет, давайте обратно. Прибавив скорость, моя подруга проехала мимо него к воротам. Лентяй в форме что-то крикнул вслед, однако с места не сдвинулся, лишь отчаянно жестикулировал, чтобы остальные водители не последовали дурному примеру.

У самых ворот стоял еще один тип в точно такой же форме. По мере нашего приближения заполонившие тротуар туристы расступались, с любопытством глядя на нахальный ярко-желтый «порше».

Охранник в синем выступил на середину улицы. Элис развернулась и подъехала к нему с другой стороны. Теперь солнце било в мое окно, а она осталась в тени. Р-раз! – молниеносным движением подруга выхватила что-то из лежащей на заднем сиденье сумочки.

С грозным видом мужчина в синем подошел к машине и возмущенно забарабанил в окошко.

Элис приоткрыла окошко, и лицо охранника вытянулось: моя подруга – настоящая красавица.

– Простите, мисс, в город сегодня пропускаются только экскурсионные автобусы, – объяснил он по-английски, но с сильным акцентом. Из раздраженного тон стал извиняющимся: охраннику было жаль огорчать такую очаровательную особу.

– У нас частный экскурсионный тур, – ослепительно улыбнулась Элис и, открыв окно, протянула итальянцу руку. Прямо под палящее солнце! Я онемела от ужаса, но тут же поняла: на ней длинные, до локтей перчатки телесного цвета. Ловко схватив ладонь охранника, которую он, постучав в окно, так и не опустил, подруга затянула ее в салон, что-то вложила и заставила сжать пальцы.

Лицо мужчины вытянулось: он смотрел на плотный рулончик купюр. Снаружи лежала тысячная.

– Это что, шутка?

Улыбка Элис стала еще ослепительнее.

– Ну, только если вам смешно.

Охранник смотрел на нее во все глаза, а я нервно глянула на часы. Если планы Эдварда не изменились, у меня осталось пять минут.

– Видите ли, я немного тороплюсь, – продолжа ла улыбаться подруга.

Часто-часто замигав, итальянец спрятал деньги в карман куртки, сделал шаг назад и махнул рукой: проезжайте! Махинацию никто из прохожих не заметил. Элис покатила в город, и мы обе вздохнули с облегчением.

Центральная улица была очень узкая, мощенная камнями в тон высоким светло-коричневым домам, которые отбрасывали густую тень, и вообще больше смахивала на переулок. На стенах красные флаги, полощущиеся на сильном ветру буквально в нескольких метрах друг от друга.