Сергей Джевага - Посох для чародея

- Мия,- хрипло сказал я,- я хотел сказать…

- Что? - спросила она. Лучистый взгляд проник в мою душу, что-то задел там.

- Ты чудесная,- выдохнул я.

- Ох, Эскер… - смущенно пробормотала она.- Ты тоже!

Мгновение превратилось в вечность. Мы просто стояли в лучах солнца, льющихся из окна, и смотрели друг на друга, словно в первый раз встретились. Я жадно вглядывался в черты милого лица, в ее глаза, надеясь найти в них нечто прекрасное. И нашел. С ног до головы меня пронзила теплая молния, встряхнула, сдула пыль с той части сердца, что… Я мотнул головой. И услышал, как на улице поют птицы, где-то далеко лает мелкая собачонка, играют и кричат дети.

- Мне нужно идти,- сказал я срывающимся голосом и только сейчас понял, что руки Мии так и лежат у меня на плечах. Маленькие, легкие как перышки. Их тепло жгло меня даже сквозь одежду.

- Да,- она медленно склонила голову и печально улыбнулась.- Иди. Тебя у входа друг дожидается.

- Лек? - удивился я.

- Да,- подтвердила девушка,- уже два часа дежурит.

Она медленно убрала руки и отстранилась.

- Проводишь? - спросил я растерянно.

Я старался сделать непроницаемое лицо и не подать виду, что волнуюсь, хотя сердце почти выпрыгивало из груди. Она тоже сдерживалась, но глаза выдавали - горели дерзким лихорадочным огнем.

- Конечно,- кивнула она.- Пойдем.

Мы вышли из комнаты. Я удивленно огляделся. Дом небольшой, скромный, но просторный и светлый. Логан со своими доходами мог бы и дворец отгрохать, но то ли решил не выделяться, то ли пожадничал. Минимум мебели, правда, из дорогих сортов дерева, но все-таки без излишеств в виде резьбы и позолоты. Стены обшиты тонкими полированными дощечками, кое-где висят картины. Люстры против ожидания не с магическими светильниками, а обычные, свечные. Мия перехватила взгляд, улыбнулась.

- Папа любит живой свет,- пояснила она.- И вообще любит все настоящее. Говорит, что магия убивает очарование природной красоты. Даже дом не стал окружать магической защитой.

Я кивнул, сказал многозначительное «а-а-а», но про себя подумал, что не понимаю этой глупости. Магия удобней. А если дело касается безопасности, то вообще незаменима.

У выхода на стуле сидел Лек, сосредоточенно рассматривал ногти, зевал, глаза были сонные-сонные. Опять, наверное, всю ночь по подружкам ходил. Услышав наши шаги, сразу же вскочил, просиял.

- Жив, курилка! - завопил он, хлопнул меня по плечу и полез обниматься.- Ну и здоров же ты спать, Эскер! Я тут жду, а он в постельке развалился, отдыхает…

- И ты здравствуй, Лек,- сдержанно сказал я.

- А что вы такие красные? - хитро прищурился бесцеремонный друг.- Целовались украдкой?

Я взял его за шиворот и, распахнув дверь, вытолкнул на улицу.

- А ну топай,- рыкнул я, обернувшись к девушке, беспомощно развел руками.- Извините, леди Мия, он нахал, но перевоспитается, обещаю.

Она улыбнулась смущенно, зарделась, но сохранила самообладание.

- Ничего, Эскер,- пробормотала она.- Я знаю Лека и не обижаюсь. До встречи в мастерской.

Она помахала мне и закрыла дверь. Я окунулся в уличный гам, слепо заморгал от яркого света. Вокруг было шумно, люди сновали туда-сюда, играла ребятня. Невдалеке целая стайка воробьев купалась в уличной пыли. Они что-то откапывали, клевали, иногда дрались меж собой и галдели.

- Ты чего? - напал на меня Лек.- Я ж пошутил!

- Шутки у тебя,- покачал я головой.- Сдерживать себя надо.

- Ты какой-то не такой,- проворчал друг, глянул на меня исподлобья.- Ты что, втюрился?

Я хотел дать ему подзатыльник, даже замахнулся, но потом передумал. Пусть думает что хочет, его проблемы. Все равно не перевоспитаешь.

- А-а-а… - вскричал Лек торжествующе.- Точно втюрился! Ну у тебя губа не дура, Эскер. Если драться, так насмерть, если влюбляться, то в красавицу. Уважаю!

- Лек, заткнись, пожалуйста,- попросил я.- Знаешь такое слово - нельзя?

- Если очень хочется, то можно,- хохотнул друг.-

Женщины бывают разные, но что-то их все-таки роднит…

Мы шли вдоль улицы, увиливая от лоточников и зазывал, что старательно втюхивали прохожим разные мелочи. Гент проснулся, жизнь бурлила и клокотала.

- Знаешь, меня с детства учили одному важному правилу - поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой,- задумчиво сказал я.- Все сотворенное тобой возвращается к тебе же. Ты женишься, заведешь детей, а какой-то слюнявый хмырь будет лазить в окно к твоей дочери. Тебе бы это понравилось? Все должно быть иначе. К тому же есть одно «но» - я им не ровня. И этим все сказано.

Лек задумался, посерьезнел, но потом на веснушчатую физиономию вновь вернулось беззаботное выражение. Он махнул рукой, весело засмеялся.

- Я так и поступаю,- сказал он.- Так, как хочу, что бы девушки поступали со мной. А потом отдыхаю и снова по кругу. И так всю ночь.

- Ты неисправим,- хмыкнул я.

- А ты какой-то скучный,- отпарировал друг.- Beселись, пока молодой, Эскер! Когда станешь старым и мудрым, тогда и будешь ворчать. Что, в голове что-то сдвинулось после ударов рыцаря? Так мы быстро все исправим, говорят - клин клином вышибать надо.

Лек кровожадно потер руки, картинно хрустнул пальцами,

- Ты-то откуда знаешь? - удивился я.

- Дык весь город только об этом и говорит,- воскликнул он.- Я как узнал, так сразу помчался к тебе, думал лекарей нанимать. А ты, оказывается, живехонек, сияешь как новая монетка. Молодец, урыл иноземною рыцаря, вбил в землю по волосатые ноздри.

- Дурак ты, Лек,- поморщился я.

- Ага,- согласился он с удовольствием.- Еще какой.

Хорошо ему, промелькнула мысль, он может позволить себе быть беззаботным. У него мир простой и понятный. Это меня затягивает в какую-то трясину, бросает из стороны в сторону, лупит по голове то одним, то другим. Уже и не знаю во что верить, как жить. Плохо, когда приходится становиться взрослым, еще хуже, когда это происходит быстро. Хотя… видывал я парняг, которые в сорок ведут себя словно пятилетние дети. Вообще-то страшно, когда в теле мужчины живет подросток, обладающий целым букетом малоприятных черт типа максимализма, жестокости, непримиримости, эгоизма. Отдельные экземпляры умудряются и в старости оставаться такими, боятся ответственности, как огня. Но это уже, как говорит Тох, патология.

Краем сознания я отмечал: Лек идет рядом, о чем-то болтает, шутит. Энергия не умещается в нем, переливается через край. Он аж подпрыгивает, жизнерадостно напевает что-то под нос. Идущие навстречу девушки машут ему ручками, шепчутся, хохочут. Мой друг приветливо кивает им, мне вполголоса «по секрету» рассказывает, что вон та черноволосая - горячая штучка, рыженькая так себе, а златовласка, даром что хорошо выглядит, в постели бревно бревном. Тут же начинает рассуждать о влиянии цвета волос на интеллект девушек, но отвлекается, глазеет на других представительниц противоположного пола, тычет локтем в мой бок, заговорщически подмигивает.