Оксана Алёхина - Тень луны

- А красавица не знает, где счастье обитает. Плачет и рыдает, вора проклинает, - произнес менестрель. - Слезы утри, а то сосульки на ресницах вырастут.

Кая с удивлением посмотрела на него. Слова из старинной песни напомнили ей один недавний вечер в Ивере, когда в замке останавливался бард и развлекал графа и его гостей своими балладами.

- Вы... вы были... вы пели на помолвке Еланты и Всеслава, - узнала она менестреля. - Мне показалось, вы добрый человек. Зачем подсобляете Радеку?! Зачем?!

- Когда-то я не помог одной девушке, такой же наивной дурехе, как ты, верящей красивым словам хозяина и его ласкам. Она потом погибла. Не хочу, чтобы и тебя так же, как ее, выкинули за ворота крепости, когда граф наиграется, - он схватил Каю под локоть и потащил в избушку.

- Вы ничего не понимаете! Михал любит меня! Любит! Отпустите! Прошу вас! Я не могу стать женой Радека! Не могу! - девушка упиралась изо всех сил. - Не хотите пожалеть меня - себя пожалейте! Вы не представляете, что граф с вами обоими сделает!

- Может и сделает, если поймает, - спокойно согласился мужчина: - Но насколько я знаю, ему пока не до того, если вообще еще жив.

- Зачем...в-вы так? - разрыдалась девушка.

- Заходи и не смей больше убегать! - пригрозил бард, открывая дверь и подталкивая Каю внутрь. Сам следом зашел за ней и прямо с порога крикнул, стараясь разбудить молодого человека: - Эй, горе-похититель, вставай! Чуть добычу свою не проспал!

- Что случилось? - парень заворочался, с трудом разлепил веки и сел.

- Полдень уже! - язвительно заявил сообщник. - И сокровище твое слишком беспокойное! Я не собираюсь за ней в свои-то годы по лесу скакать. Сумел выкрасть - сумей и удержать, а я поехал! В сумках все приготовлено в дорогу. Счастливо! - попрощался он и вышел из избенки.

Радек проводил его взглядом и, как только за бардом захлопнулась дверь, повернулся к девушке.

- Не смей даже пальцем шевельнуть, а то снова ударю, - пригрозил он, затем поднялся, подошел к столу, потряс сосуд, в котором еще вечером было вино. Обнаружив, что он пуст, со стуком поставил его на место и принялся что-то искать в своих вещах.

- Я все равно сбегу! Михал...

- Забудь о Михале, забудь об Ивере, забудь о прежней жизни! - словно пощечины хлестнули Каю его слова. Парень наконец-то нашел то, что искал. Он направился к девушке, держа в руках веревку. - Некогда мне с тобой возиться и уговаривать. Протяни руки! Будешь сопротивляться - пожалеешь! Свадьбы дожидаться не буду! Хотя... этим тебя уже не напугаешь, - он вспомнил вчерашнее, презрительно брошенное служанкой оскорбление.

- Ты считаешь графа чудовищем, а сам поступаешь еще хуже! - крикнула она, но препятствовать, когда он перетягивал веревкой ее запястья, не рискнула.

- Замолчи! - Радек бросил на нее взгляд, не обещающий ничего хорошего. Девушка сникла и отвернулась. Он подумал, что вот так-то лучше. Чем больше боится - тем меньше неприятностей в дороге, а уж потом он сумеет доказать ей, как горячо ее любит и каким нежным умеет быть.

Молодой человек отломал кусок хлеба и сунул его Кае в руки:

- Поешь! Рассиживаться тут некогда, пора в дорогу. Чем быстрее из графских владений уберемся,тем лучше. Потом хорошо поедим.

Пленница молча глотала хлеб вместе со слезами...

Солнце уже давно покинуло точку зенита и медленно спускалось по небосклону. Морозный воздух был таким чистым и прозрачным, что чуть ли не звенел. Его святейшество Аугустий резво обегал крепостные стены, благословляя воинов на битву, и по Антаре разносился его зычный голос, заглушая остальные шумы готовящегося к обороне замка. Во внешнем и внутреннем дворах жгли костры, кипятили воду и масло. Командиры отдавали последние приказания своим воинам. Капитан крепости доложил барону о готовности к отражению атаки. Замок, ранее напоминавший разворошенный муравейник, замер в ожидании.

- Скоро начнут, - медленно произнес лорд Казимир, глядя, как неприятель выстраивает два ряда лучников, перед которыми уже протянулась линия солдат со щитами для прикрытия. Два предводителя, сопровождаемые знаменосцами, объезжали свое воинство и горячими речами поднимали его боевой дух. До защитников доносились громкие одобрительные возгласы неприятельских солдат, выдающие их решимость идти на штурм. Враг подтянул поближе несколько требюше, а стенобитное орудие разместил напротив ворот на расстоянии полета стрелы, чтобы как можно быстрее можно было подтащить к ним таран.

- Что-то не видать сопливого Зданко. Наверно, от дерьма отмыться не может, - мрачно промолвил Всеслав, тщетно пытаясь разглядеть среди осаждающих красный плюмаж барона Зенерского. - Вот уж кому бы я с огромным удовольствием голыми руками хребет переломал, а потом...

- Вознеси молитву к Создателю и не поскупись Святому Зеранусу на подношение, дабы свел он тебя с обидчиком в честном бою, - посоветовал проходивший мимо и услышавший слова юноши святейший Антарской церкви.

- Я, кажется, уже пожертвовал святому... - начал было наследник барона, но был снова перебит служителем церквушки, назидательно изрекшим:

- Чем больше пожертвование, тем внимательней святые к нашим просьбам.

- Ступайте, святейший Аугустий, в свой храм и постарайтесь донести до ушей Создателя и почитаемого нами Святого Зерануса все просьбы, пока случайно какую-нибудь не забыли и ненароком не стали мишенью для вражеских стрел, - посоветовал ему лорд Казимир.

Святейший недовольно фыркнул, но, тем не менее, поспешил исчезнуть с крепостной стены, пока не началось сражение. Всеслав проводил его взглядом, дождался, когда тот, мелко семеня, скатится со ступенек, и лишь тогда продолжил разговор с отцом:

- Никак, дядя Зданко последовал твоему совету.

Барон Антарский улыбнулся в усы:

- Скорее всего, отправили тыл прикрывать, чтобы под ногами не путался и не мешал бестолковым рвением. И как только Зыху пришло в голову заполучить такого вот родственничка?!

- Отец, как ты думаешь, они сразу нас из требюше обстреляют? - спросил наследник.

- Зых заинтересован вернуть дочь живой и невредимой, да и Антара ему нужна без особых повреждений. Шесть лет назад он начал с лучников, - ответил отец и тяжело вздохнул, вспомнив, какой ценой ему удалось отстоять свою крепость.

- А может, не будем дожидаться, когда они пойдут на штурм, и сами ударим по ним из онагров, а потом - стрелами? - предложил Всеслав.

- Так и поступим. Пора, - согласился лорд Казимир.

Вскоре по цепочке был передан приказ, чтобы готовили метательные орудия к бою. А еще через некоторое время горящие каменные снаряды, обмотанные тряпьем, пропитанным маслом, врезались неприятельские в ряды. Заснеженное поле перед крепостью огласили треск и скрежет мнущейся брони, предсмертные хрипы и стоны. Пролилась первая кровь. Линия вражеских стрелков несколько поредела. Послышалась команда сомкнуть ряды, но тут на осаждающих посыпались стрелы, вбиваясь в наспех подставленные щиты, ломая кольчужные кольца и врезаясь в плоть.