Рихтер - Хроники Торинода: вор, принц и воин

– То были случайные попутчики, – хладнокровно солгал он,- Что же до причины моего странствия: я путешествую из-за обета, данного умирающему человеку.

Радион, в свои лет пятьдесят, как определил на глаз Ольг, все еще сохранял хорошую физическую форму. Если Ольг походил на гибкую светлую березу, то его, пожалуй, можно было сравнить с кряжистым дубом. Похоже, боги кроме силы дали ему и сообразительность:

– Я не могу взять тебя на службу,- заявил Радион и у Ольга отлегло на сердце,- Ты слишком молод, и, к тому же, у меня хватает людей. Но дорога на Неар свободна, и в столице любят решительную юность – быть может, там все сложится для тебя удачнее.

– Благодарю за совет,- церемонно поклонился Ольг и вышел, усмехнувшись.

Его испугались. Радион увидел все – и кровь, не уступающую по древности его крови, и мастерство, сравнимое с его опытом, и то, что этот хмурый сероглазый мальчик спокойно уберет со своей дороги каждого, кто посмеет там встать. Ольг очень старался разыграть это маленькое представление с максимальным для себя выигрышем, и теперь знал как будет действовать.

Тан Радион считал себя благородным человеком. Его не прельщала смерть в трактирной драке и стрела, намазанная ядом.

Что ж, он тоже не любил нечестных боев.

Когда встречаются два таких человека, выход один. Имя ему – Поединок.

Он вскочил на своего коня и нещадно гнал его до самых Клыков. Там его встретили друзья, собравшие всех мужчин села. Ольг сразу же начал расставлять патрули, дозорных, учить женщин и подростов стрелять из луков и помогать здешнего кузнецу делать наконечники для копий – пока Элиа и Кларенс не оттащили его в сторонку и прямо не спросили, что именно он задумал.

Узнав о Поединке, Кларенс выругался, а Элиа спросил в своей бесхитростной манере, не дающей собеседнику отвертеться от честного ответа:

– Ты можешь умереть?

– Да.

– Тогда не смей сражаться!

– Я воин! Я могу умереть в любую минуту.

Элиа яростно развернулся и убежал. Кларенс последовал за ним.

– Простите,- прошептал Ольг им вдогонку: больше для себя, чем для них. На душе было скверно.

Солнце вновь показалось на небе, прежде, чем то, чего ждали жители древни и трое пришлых, которые взялись их защищать, случилось.

Стрела с красным оперением взмыла высоко в небо. Ольг неосознанно тронул рукоять меча и повернулся к людям:

– Едут. Занимайте позиции.

Элиа и Кларенс хотели остаться рядом, но тан подтолкнул их к укрытию. Он все уже им сказал.

Поднимая клубы пыли появились всадники – двадцать два человека, все, кого Ольг видел в замке. Впереди, на вороном жеребце, мчался Радион.

Сто шагов. Пятьдесят. Тридцать.

Отец, Кирен, Фалина – простите меня, если я причинил вам боль.

Двадцать шагов.

Десять. И всадники остановились. Радион легко соскочил с коня.

– Это ты? – в его голосе послышалось удивление и раздражение,- Уйди с дороги, мальчишка!

Старинный танский меч с шипением выскользнул из ножен и просвистел в воздухе, останавливаясь у груди Радиона. Конники быстро начали доставать оружие.

– Останови своих людей, иначе их пристрелят,- голос Ольга был тих, но его все хорошо расслышали. Он скомандовал,- Лучники!

Из-за деревьев, из-за домов и сараев, начали выглядывать люди с арбалетами и луками в руках. Всадники успокоились. Хорошо.

– Что тебе нужно?

– Я вызываю тебя на Поединок.

Вот так. Ольг был много младше, ниже ростом и, скорее всего, слабее. Радион ведь не бывший подмастерье, подавшийся в солдаты, не разбойник, привыкший поднимать руку исключительно на тех, кто слабее. Он – тан. А значит, привык держать оружие с детства, его учили те, для кого война была средством выжить. Значит, что он, как и Ольг, фехтует с четырех лет, только опыта у него побольше. Значит, что он вполне может раскидать всю свою гвардию по закоулочкам, если сам того пожелает.

В обычной драке это, может быть, и решило бы дело, но не Поединке.

Поединок – это не трактирная потасовка, когда поводом служит отказ от угощения или осмеянный наряд. Это не бой в пылу сражения, когда либо ты – либо тебя.

В Поединке не имеет значения твой рост, или то, работы какого мастера твой меч. Здесь деревянный клинок может победить остро наточенную голубую сталь, а мальчишка, не знающий даже с какой стороны браться за меч, одолеть опытного мастера.

В Поединке сражаются не люди. Поединок – это бой намерений. И победит тот, чье Намерение угодно небу, а не тот, кто лучше ел, спал и тренировался.

И еще – это знали все воины, даже ни разу не видевшие такое – в поединок нельзя вмешиваться. Иначе боги покарают и тебя.

Вот что такое Поединок. Радион, похоже, это знал.

Было еще одно, что он так же не мог не знать.

Поединок может закончиться только одним – полной победой. Это не уличная свалка, после которой оба драчуна могут отправиться пить вместе дешевое пиво, позабыв про недавние удары. Не игрушечный бой до первой царапины, которым иногда балуют себя бойцы, чтобы сохранять воинскую форму.

Проигрыш в поединке – смерть.

И победа, как рассказывал маленькому сыну старый тан Ольг – тоже смерть. Потому что воин в таком бою показывает все, на что способен.

Про последнее знали немногие. Знал Радион, видавший немало таких поединков. Знал Ольг, потому что его отец был из числа немногих, кто победил и выжил. Знали два-три человека из радионовской гвардии. Знал Элиа, потому что читал об этом в книгах, бережно хранимых отцом на дне сундука.

И знал Кларенс, ибо каждое его сражение со смертью, когда он в своих руках держал хрупкую нить жизни другого человека, было таким же поединком.

– Я вызываю тебя на поединок,- повторил Ольг чужим, ломающимся голосом, – Так как это завещала мне девушка, которая умерла по твоей вине.

В голубых глазах Радиона мелькнуло понимание:

– Вот значит, какой обет ты давал…

Он не боялся. Он считал себя полновластным хозяином этих земель и имел полное право делать на них все, что ему угодно.

А вот Ольга трясло. Ведь кто он? Мальчишка. Пусть воин, пусть тан, но мальчишка.

В памяти возникло изуродованное побоями лицо Эллинг. "…меня звали Эллинг…отомсти…"

– Я принимаю вызов,- отчеканил Радион.

Пространство вокруг них вдруг ощутимо расширилось. Стало так тихо, как только возможно, не звенели в воздухе насекомые, не фыркали кони, людское дыхание было еле слышным. Люди смотрели на две фигуры с мечами, застывшие друг против друга.

Они начали двигаться одновременно. Это напоминал потрясающей красоты жертвенный танец, полет дракона в голубом небе, движения дельфинов, стремительно мчащихся под водой.

Никто из них не нападал первым.

Нападая первым, показываешь свои слабые стороны, учил Ольга отец.