Рихтер - Хроники Торинода: вор, принц и воин

Удивительное это было молчание. Кларенс с плохо скрываемым восторгом напополам со страхом смотрел на то, как Элиа кричит в толпу резкие, злые, справедливые слова, а люди молчат.

Так, а теперь успокойся. У тебя все получится, Элиа, только надо в это верить.

Ты ведь привык верить в чудеса и сказки, да?

– То, что было раньше, больше не повторится, – сказал он уже спокойно, чистым звонким голосом прежнего Элиа – не короля, а вечного мечтателя, витающего в своих грезах, – Не будет больше неправедного правления. Новый король не позволит этого никогда.

Краем глаза он увидел как переглянулись недоуменно Колин и Кларенс, а Ольг закусил до крови губу, подаваясь вперед и отчаянно мотая головой.

Неужели понял?

– Жители Торинода! – в который раз объявил он громко и торжественно, – Согласны ли вы на то, чтобы королем стал человек, который спасал ваши деревни от поругания? Человек, который вел вас в битву против самозванца по имени Лэрион? Человек, чья знатность по крови, равняется королевской?

Взгляд Ольга – злой, непримиримый.

Один станет королем. Другой будет спасать людей. Третий пойдет своей дорогой.

– Согласны ли вы считать своим королем тана Ольга?

И только когда он произнес эти слова, толпа взорвалась приветственными криками.

Слава всем богам.

И лишь когда церемония была закончена, наступил вечер, и начались гулянья, они втроем смогли на короткое время сбежать из пиршественного зала.

– Дурак, – прошипел Ольг негромко, прижимая Элиа к ближайшей стене.

Не на площади и не в зале, и на том спасибо…

Кларенс с интересом наблюдал за сценой, но не влезал – помнил старую истину про то, что где двое дерутся, третий не влезай. Иначе самого забьют.

– Что ты наделал? Ты, взбалмошный чокнутый мальчишка, ведь из-за тебя мы пришли в эту страну, из-за тебя дошли до самого Неара, из-за тебя мы сейчас здесь. Ты должен был стать королем! Ты – не я!

Элиа дернул плечо, сжатое железными пальцами тана. Нет, не тана – короля.

– Из-за меня, – неожиданно согласился он, – Но благодаря тебе. Ты больше имеешь прав на это все – на дворец и даже королевство. Пойми ты… Ты – тан. Ты сможешь править королевством достойно, люди уважают и любят тебя. Тебя воспитывали властителем. А я… я всего лишь сын конюшего в замке Нарит…

– Значит, тебе легче было сбежать! А ты обо мне подумал? О Фалине? О том, что Нарит надо восстанавливать, а кто это делать будет, а? Ну дурак, дурак…

Ольг отпустил Элиа и сел, облокотившись о белую мраморную стену. Кларенс аккуратно примостился слева. Элиа съехал вниз по стене и оказался справа.

– Прости меня, – сказал он тихо, – Можешь считать это трусостью, чем угодно, да только я не откажусь. И тебе отказываться уже поздно. Ты теперь король.

– А ты? – так же тихо отозвался Ольг. Элиа хмыкнул – гроза, похоже, миновала.

Знаешь, тан, там, в порту, стоит красивый белопарусный корабль, прибывший совсем недавно, всего лишь этим утром. Он называется так просто: "Морской Дракон". Я купил его утром, пока был в гавани, и теперь я могу отправиться на нем куда угодно, хоть на край света. Наверное, это смешно, но мне кажется, я всю жизнь мечтал только об этом.

Да, я дурак, я безответственный сумасшедший мальчишка, и я выкинул свой очередной фортель, почти не надеясь на удачу, но ведь получилось же, Ольг. Получилось – и теперь все встало на свои места, как в той мозаике, что подарила нам с Лин мама: на месте и король, и лекарь, и странник. Вот и все. И все правильно.

Ольг вдруг рассмеялся, обнял их обоих за плечи, и сказал в ту теплую тишину, что установилась между ними:

– Хорошенькая же у нас компания. Вор, который перестал воровать, принц, отказавшийся от королевства, и тан, получивший дворец у моря вместо старого замка среди болот.

– Все могло быть гораздо хуже, – сообщил как всегда оптимистично настроенный Кларенс.

– Конечно, – вдвоем согласились Ольг и Элиа, и рассмеялись. А Элиа добавил, – Я люблю вас обоих.

И мы тебя.

Над водой стелился туман.

Белоснежные паруса "Дракона" почти сливались с туманом, становились его частью, такой же спокойной, чуть трепещущей на ветру. Корпус слегка покачивался на волнах, и корабль будто уже летел куда-то далеко, в края, которые никто не еще не видел.

Так, по крайней мере, казалось Элиа.

"Морской Дракон" был готов к отплытию и теперь ждал лишь своего капитана.

Элиа еще раз глянул на корабль, похожий на рвущуюся в небо птицу, и решительно ступил к трапу.

Утреннюю туманную тишину разрезал цокот копыт, и отчаянные возгласы. Спустя мгновенье рядом с одиноко стоящим Элиа спешилось двое.

– И куда это ты собрался, не попрощавшись?

Ольг.

– И не говори, что за привычка уходить, пока никто не видит!

Кларенс.

– Держи,- Ольг расстегивает перевязь для меча, и протягивает свой тяжелый танский меч, наследство бог его знает скольких поколений предков, ему, – Пригодится.

С ума сошел, я его поднимаю-то еле-еле!

Элиа взял меч, и внезапно понял, что он перестал быть для него тяжелым. Закрепил перевязь на спине, поправил рукоятку и словно "влился" в это состояние, сразу же поняв, что чувствовал Ольг, имея за спиной такой меч.

– Спасибо.

Кларенс откинул с лица непослушные, ужасно отросшие русые пряди, и вытащил из кармана мешочек.

– Это что?

– Корень Жизни. Готовый уже. Не хотелось бы, чтобы пригождался, знаешь ли, но на всякий случай возьми.

– Спасибо. Но у меня нечего вам подарить на прощание. Я даже не подумал, что вы… что вы придете…

Кларенс и Ольг одновременно расхохотались.

Мне нечего вам подарить…

Как будто мало целой огромной жизни, жизни не бродяжкой и вором с келонских улиц, а хорошим лекарем… как будто мало друзей, которые придут на помощь всегда, когда тебе это понадобится.

Как будто мало прощения Кирен, любви Фалины, целого королевства… как будто мало друзей, которые придут на помощь всегда, когда тебе это понадобится.

Корабль давно уже скрылся за горизонтом и яркое солнце разогнало туман, а Кларенс и Ольг все стояли на причале, пока король не сказал тихо:

– Пойдем.

– Пойдем, – согласился Кларенс.

Над миром начиналась ночь. Догорал на западе багровый закат, и в последних лучах уходившего солнца стены замка Нарит казались сделанными сплошь из дорогого красного камня, привозимого для королевских покоев из далекой южной страны. На доли мгновений мир словно переселялся в сказку…но лишь на очень короткий, почти неуловимый миг.

Юноша долго стоял на холме у реки и провожал уходящее светило. Ветер играл его тяжелыми волосами, горящими медью в свете заходящего солнца, и теребил краешек простого черного плаща. Он был невысоким и гибким, как молодая березка, но было что-то в тонкой фигурке, что отличало его от молодых парней, живущих в замке и его окрестностях, то ли поза, показывающая, что этот человек привык не только не подчиняться, но и повелевать, то ли еще что-то, едва уловимое, однако заметное даже не слишком внимательному глазу. Когда юноша развернулся и направился к замку, сторонний наблюдатель мог увидеть, что юноша чуть припадает на левую ногу, хотя в остальном его движения можно было назвать по кошачьи плавными, хотя и не воинскими.