Рихтер - Хроники Торинода: вор, принц и воин

Дон перестал вырываться из тины и теперь медленно уходил вниз…Единственное близкое существо во всем мире.

Нет, не единственное. Откуда-то сзади, с криком "ЭЛИА!", появился Ольг. В руках у него была толстая палка, которую он протянул мальчику.

– Держись за нее, – прохрипел он.- Ну же!

Элиа схватился за дерево и почувствовал, как его вытягивают из болота сильные руки. Он выполз на тропинку, тяжело дыша, и с тоской посмотрел на Дона, наполовину скрывшегося под обманчиво мирной зеленью трясины. На него наползало тяжелое, словно свинец, чувство вины. Это он виноват, в том, что Дон сейчас погибнет, только он.

На мгновение взгляд Элиа перекрестился со взглядом тана, но он не смог попросить Ольга помочь ему спасти коня. В серых глазах Ольга мелькнуло какое-то странное выражение, и он кинулся к утопающему Дону.

– Ищи палки покрупнее,- скомандовал он ошарашенному Элиа,- подсовывай их под тело коня. БЫСТРЕЕ!

– Почему ты вернулся?- робко спросил Элиа у тана, когда они вышли на большак, ведущий к морю. Ольг устало опустился на придорожную траву:

– Я – тан,- сказал он, как будто это что-то объясняло. У Ольга болело все тело, мышцы словно были порваны на куски – он надорвался, вытаскивая из трясины огромного коня, да и его хозяина, в том числе. Он не был сейчас расположен к длинным беседам на нравственные темы.

Элиа посмотрел на него снизу вверх, и Ольг заметил в круглых карих глазах испуг. Пришлось объяснять:

– Что бы я ни делал, я несу за это ответственность. Я помог тебе выбраться из замка, значит, на моей совести все, что произойдет с тобой дальше.

– Я не понимаю.

– Тебе и не нужно. Это мое дело – не твое.

– А…- протянул Элиа, но не удержался и спросил,- А почему ты полез спасать Дона?

Ольг потер виски, в которых молотками стучался пульс, но ничего не ответил. Тогда Элиа принялся смотреть на дорогу, которой, казалось, совсем не было конца, и думать об Ольге. Когда Дон выкарабкался из болота, он получил от Ольга такой нагоняй, что ничего не спрашивал и вообще старался вести себя потише. А сейчас, спустя ночь, Элиа решил-таки дознаться о причинах возвращения тана. Но беда была в том, что Ольг совсем не хотел ничего рассказывать.

Все дело было в том, что Ольг и сам не знал, почему он это сделал. Наверное, просто потому, что и у него больше никого не было, кроме Элиа и Дона.

Шел снег. Он падал крупными пушистыми хлопьями, покрывая стылую землю ровным белым одеялом. Снегом были покрыты и верхушки деревьев в вековечном лесу, и поля, отдыхающие до следующей весны, и луга, и уже замерзшие реки.

На дороге снега почти не было. Он таял под проезжающими по большаку обозами и превращался в грязную кашу. Но на путешественников так же умиротворенно падали огромные снежинки, как и на все, что их окружало.

По пустынной в этот час дороге тихо ехали верхом на огромном черном коне двое мальчишек. Один из них, тот, что постарше, был одет в богато расшитый черный танский плащ. За плечом у него угадывалась рукоять тяжелого дорогого меча, которым он, несомненно, умело владел. В больших серых и холодных как лед глазах не угадывалось никакого выражения – только спокойствие. Второй мальчик был намного младше – на вид ему было лет двенадцать, не больше. Он выглядел измученным – то ли долгой дорогой, то ли скрытой болезнью, то ли тщательно скрываемым горем.

…Холодно. Ему было очень холодно, хотя он и был довольно тепло одет. Элиа раньше любил зиму, любил первый снег, кружащий над землей, любил играть с братьями и отцом в снежки и строить снеговиков. А сейчас на душе у него стояла такая же зима, как и в природе. Никто уже не встретит его с улицы, укоряя за заледеневшую одежду, никто не заставит пить горький отвар из целебных трав, чтобы он не простудился. Элиа запоздало понял, что теперь уже это не повторится. Никогда. И от осознания этого было горше всего.

А Ольг думал только о том, что впереди их ждет еще немало таких же дней, наполненных почти зимним холодом и единственное, что движет им – это жажда мести за поруганный замок далеко в глубине страны.

– Холодно, – внезапно пожаловался Элиа,- Когда остановимся?

Одет он был не так богато, как тан, да еще и не в зимнюю, а осеннюю одежду – ту самую, в которой покинул замок. Ольг услышал хрипловатый, простуженный голос мальчика и, запоздало сообразив, стянул с себя теплый плащ и остался в добротной куртке.

– Одень,- сказал он,- И капюшон тоже,- посоветовал он, вспомнив про то, что Элиа не любил головные уборы.

– Хорошо,- неожиданно покорно согласился тот. На Элиа это было так непохоже, что Ольг недоверчиво хмыкнул. За те бесконечные недели, прошедшие после падения Нарита он успел хорошо узнать Элиа: его упрямство, так похожее на бесстрашное упрямство котенка, выступающего против громадной собаки; непонятное желание кому-то что-то доказать; наивную веру в придуманную сказку о далеком королевстве, в которое он должен непременно попасть. Поначалу они ссорились именно из-за неприятия Ольгом этой дурацкой истории, а потом Ольг привык и перестал замечать, когда Элиа упоминал о Ториноде. Вначале они вообще много ругались – теперь уже трудно было вспомнить почему. Быть может потому, что Ольг, выросший среди воинов, никогда не имел дела со своими ровесниками. А может и наоборот.

Как бы то ни было, теперь они хоть и не были друзьями, но шли вместе, плечом к плечу, против всех опасностей, которые уготовила им впереди дорога. А это и было самое важное.

– Холодно,- тоскливо повторил Элиа.

– Ничего, скоро постоялый двор,- сообщил Ольг, всматриваясь вперед,- Когда-то мы были здесь с отцом. Давно уже…Надеюсь, трактир стоит на прежнем месте.

Элиа почти не слушал то, что говорил ему тан. Его как-то нехорошо знобило, и он прилагал все силы, чтобы Ольг не заметил этого его состояния. Он не хотел еще больше осложнять их положения: ведь целью их путешествия был большой город, в котором Ольг мог бы найти старых знакомых отца и набрать отряд для возвращения в Нарит. Элиа же не знал ни дороги, ни того, зачем он идет, кроме как выполнить отцовский наказ – но и ему для этого нужно было добраться до моря, до какого-нибудь порта, из которого мог бы отплыть корабль в далекую страну на юге.

Трактир появился как-то внезапно, за поворотом. Это был большой каменный дом в два этажа, отгороженный от лихих людей высокой изгородью. Элиа мимолетно подумал, что он расположен очень странно: и недалеко от города, но и не в его пределах – не так, как обычно стояли все постоялые дворы, которые он видел во время своих бесконечных скитаний, когда отец искал работу и кров. Их впустил внутрь дюжий охранник, с подозрением оглядевший разодранный рукав куртки Элиа, но наткнувшийся на холодно-презрительный взгляд Ольга.