Игорь Смирнов - Гармана

— О, Лэр! — Никор обрадовался первому советнику. — Знает ли Лэр, что Владетель начинает понемногу вспоминать то, что было давно?

— Я рад этому. Но знает ли Владетель о кораблях, прибывших в дар его подданным?

— Да, Лэр, да. — Никор продолжал дробить ногу скульптуры. — Никогда не думал, что в людях может быть столько доброты.

— Они от всего сердца хотят помочь нам. Мы примем этот дар, а перед отправкой следующей партии вышлем амазонкам кораблей десять-пятнадцать?

— Лэр прав. У Лэра большая голова. — Никор снова взялся за булыжник. — Мы примем морских коней с великой благодарностью.

— Зачем владетель калечит эту красивую статую?

— Лэр недоволен? Все равно нашу землю проглотит море…

— Не надо, Владетель. Когда море уничтожает творение рук человеческих — одно дело, но когда человек сам губит созданную им красоту — это страшно.

— Лэр прав. — Никор смущенно повертел в руках булыжник и бросил его под кручу. — Через час должны вывести из бухты последнее судно… Лэр будет скучать?

— Да, Владетель. Лэр будет сильно скучать!

Никор склонил голову и стал медленно спускаться по широким ступеням к молу. Его корабль должен был выйти на внешний рейд последним. А все прибрежное пространство за бухтами уже заполнялось судами, они теснились одно возле другого, закрывая собою густую синеву воды и создавая невиданное смешение ярких красок.

Весь путь до ожидавшей его лодки Никор молчал, сосредоточенно глядя в землю и массируя виски, часто останавливался и даже закрывал глаза. Сверху, с кручи, долетали ликующие возгласы людей, которые указывали на море и размахивали руками и флагами. Подбежал посланец старейшины и сообщил, что корабли союзников, увозящие гарманов из Гизу, уже показались на горизонте и, следовательно, пора отправляться и им.

— Пора, — со вздохом сказал Никор и вдруг неожиданно для сопровождавшей свиты крепко обнял Лоэра. — Спасибо Лэру! У Владетеля никогда не было такого друга, как Лэр! Владетель будет тосковать до той поры, пока Лэр не приедет к нему на новую родину!

Никор снова будто оцепенел, погружаясь в видения прошлого, которое только теперь стало понемногу открываться ему. Он машинально перешагнул борт лодки, уселся на скамью и, не поднимая головы, мучительно тер лоб и виски. Когда лодка подплывала к кораблю, он вдруг резко поднялся и, увидев себя уже далеко от берега, снял шляпу и поднял ее высоко над головой… Лоэр боялся поверить — Никор кричал:

— Рит! Я вспомнил! Я все вспомнил, Рит!..

Вместе с провожавшими Лоэр взобрался на кручу. Флотилия союзников обходила квинские корабли по огромной дуге. Миновав их, она убрала паруса и ждала, пока капитаны Никора выравняют свои суда и дадут команду к отплытию. В полдень эта гигантская армада, словно живой организм, двинулась к Восточному Материку, передавая сигналами наилучшие пожелания оставшимся. А оставшиеся сплошной подвижной массой облепили берег от Сонов до устья Леры:

— Ждите нас, братья! Да будет легким ваш долгий путь! Да примет с любовью вас новый берег! Да будет он богат плодами и жирной землей!..

Беспримерное переселение многочисленного народа началось…

Лоэр пристально вглядывался в пестрые фигуры людей, теснившихся на борту флагмана, и все пытался увидеть Никора, но то ли его не было на палубе, то ли за дальностью расстояния невозможно было отличить от других…

Прощайте, Гел, прощайте, друг. Пусть вас в дороге оберегает судьба, пусть новая родина будет, как сестра, похожа на Гарману, чтобы сердце не изнывало от тоски по утраченной навсегда стране предков! Пусть та земля даст все своим новым детям, чтобы они с прежней любознательностью шли по тернистой дороге познания — все выше и дальше, ибо знание — основа основ человеческого общества.

В романе использованы фрагменты из стихов и песен, созвучных гарманским, — по мотивам переводов из Г.Шурца, А.Море, Г.Аполлинера.