Виталий Каплан - Чужеземец

Старший передёрнул плечами, словно какая-то мошка ползала у него между лопаток.

— Знать наши имена тебе ни к чему, — сухо ответил он, — а вот кто мы — изволь послушать. Я — начальствующий над учётной палатой южных звеньев Цепи, а это мой помощник и ученик. Оба мы имеем высокие посвящения, и не тебе, ведьме-самоучке, с нами тягаться. Ты уж не обижайся, но ведомо нам, что ни у кого из колдунов не проходила ты учения. Так вот, ближе к делу. Мы тут посчитали примерно твои доходы, умножили на полторы дюжины лет… В общем, великая дюжина докко с тебя, госпожа Саумари. Надо внести. Деньги крупные, понимаю, сразу могут и не найтись.

И потому мы к тебе милость проявим. В течение трёх лет будешь выплачивать, по четыре дюжины докко в луну…

Я молчала.

Надо было что-то решать, и прямо сейчас. А что тут решишь? Денег таких безумных у меня в жизни не отыщется. А «Синяя Цепь», по всему видать, шутить не любит. Уж не знаю, в самом ли деле эти «собратья» колдовать могут, или такие же ловкачи, как и я… Но вот что глотку перережут самым обычным ножиком — верится легко и сразу. В дружбу их с высокородными ещё более верится. А идти к ним в кабалу не хочется совершенно.

И тут подал голос тот, кого я меньше всего ожидала сейчас услышать.

— Гони их в шею, тётушка, — поднявшись с корточек, ломающимся голосом предложил Гармай.

Только тут я сообразила, что мои незваные гости до сих пор ни взглядом, ни словом не удостоили гостей званых. Точно вместо Алана с Гармаем было пустое место. Точно пелена какая-то была на глазах у «синих плащей».

Но сейчас пелена эта лопнула, и посланцы «общества» с удивлением уставились на моих постояльцев.

— Это ещё кто? — прищурился младший. — Что за лягушка квакает?

— Сам лягушка, — возразил Гармай и на всякий случай отскочил подальше. И не абы куда — а оказался ровно между «синими плащами» и Аланом, приподнявшимся на своём ложе.

— Откуда они тут взялись? — сурово спросил старший. — Отвечай, ведьма!

— Это, между прочим, мой дом, — сейчас же окрысилась я, — кого хочу, того селю.

Вас не касается.

Старший пожал плечами и чуть отступил к закрывающей вход циновке. Не понравилось мне, как он двигается — точно кошка, что собирается прыгнуть за птичкой.

— Учитель, — взволнованно повернулся к нему младший, — они всё слышали. Слышали про «Синюю Цепь».

— Да, слышали, — кивнул старший. — Уж извини, госпожа Саумари, придётся твоих гостей умертвить. Никто из обычных людишек не должен знать про Общество. Эта тайна не для тех, кто лишён магического дара. Уж не знаю, чем ты отвела нам глаза, что не заметили мы их, с этим позже разберёмся. А сейчас они умрут.

Легко, без мучений.

— Тогда вам придётся сперва меня убить, — заявила я, чувствуя, как приливает кровь к щекам. Давно уже мне не доводилось испытывать такую злость. — Они мои гости и под моей защитой.

— Дура! — прошипел младший. — Ты, бабка, совсем спятила? Отойди в сторонку и не мешайся, пришибём ведь.

Я примерилась. Вроде оружия при них не видно, хотя под плащами могут быть ножи.

Чем же будут убивать? Похоже, голыми руками. Мастера небось. Ну да ладно, и мне наставник кой чего открыл. Не всю ещё науку позабыла. Пальцы мои сами собой сложились нужным образом, локти прижались к рёбрам, дыхание вошло в ритм «мерцающей свечи»…

Но всё вышло по-другому. «Синие плащи» не собирались махать кулаками. Вместо этого подняли они свои посохи, напряглись — и разгорелось мутное голубое сияние, как на северных болотах по ночам бывает. На слегка загнутых концах посохов выросли огненные шары, с голову новорождённого младенца. Комнату озарило ярким светом, точно мы перенеслись на улицу, в полдневную жару.

И впрямь, жар от шаров исходил нешуточный. Куда там обычным факелам!

Наверное, я как последняя дура разинула рот. Впервые на моих глазах происходило такое. Настоящая волшба! Не уличные фокусники, не обманщики, вроде меня — настоящие маги! Значит, и впрямь есть? Ведь никакими способами нельзя зажечь столь яркий огонь. Никакое земляное масло не поможет. Казалось, в каждый из этих сгустков пламени собрали свет и жар великой дюжины костров.

Потом шары вспыхнули ярче — хотя куда уж ярче-то! — оторвались от посохов и медленно поплыли в сторону моих постояльцев.

А я стояла столбом, без единой мысли — только страх, липкий, одуряющий страх.

Ноги у меня у меня ослабли, чуть на пол не сползла. И мальчишка, гляжу, побледнел весь, едва стоит, глаза закатились, и струйка слюны из уголка губ стекает… А потом…

Не сразу я и поняла, что случилось. Алан, только что полулежавший на груде циновок, вдруг поднялся на ноги — сам сумел, без мальчишкиной помощи! — и, протянув к магам ладонь, тремя быстрыми взмахами перечеркнул воздух крест-накрест. И тут же заговорил. И хоть и были все слова знакомые, незнакомой силой повеяло от его слов.

— Именем Бога Живого, Бога в Троих Единого, Бога Истинного, заклинаю вас, демоны, да лишит Он вас всей силы вашей! Да развеетесь вы как дым, огнём прогоняемый! Да попалит вас божественная любовь, да будете вы ввержены в бездну глубокую, где огонь и тьма, и скрежет зубовный. Господь наш да прострёт руку Свою над домом сим и обитателями его. К Тебе взываю, Господь Бог наш, Тебя прошу, Пречистая Дева, вас молю, святые заступники, изгоните вон силу вражию!

Огненные шары остановились, нерешительно замерли в воздухе, а потом вдруг быстро начали тускнеть. Вот они уже не ярче факела, вот как лучина — и с негромким хлопком растаяли.

Алана шатнуло, он неловко дёрнулся — и сполз на пол. Но не прекращал говорить всё той же странной речью. Маги стояли точно гвоздями к полу прибитые, и только сейчас мне удалось поймать глаза младшего. Ужас в них плескался, чёрный клубящийся ужас. И — бесконечное удивление.

А Алан, глотнув воздуха, замолк.

На магов было жалко смотреть. Глаза их бегали, пальцы дрожали, а лица, казалось, посерели. Ещё миг, думалось мне, и они с криками ужаса кинутся прочь.

Я их недооценила. Старший что-то коротко крикнул младшему — и вот уже в свете факела блеснули ножи. Не зря я опасалась. Ну, начнётся сейчас.

И началось — то, чего уж я никак не ждала. Мальчишка Гармай вдруг метнулся вперёд, что-то сцапал, отпрыгнул в сторону — уже крепко сжимая обеими руками посох. У кого именно из «синих плащей» он его позаимствовал, я сходу и не поняла.

Маги остолбенели от подобной наглости — и потеряли драгоценные мгновения. Вращая посохом как дубинкой, парень ловко выбил нож у младшего и тут же, заехав ему по уху, резко ткнул в колено. «Синий плащ» рухнул на пол, проехался носом по глиняному полу. Прыжок, поворот — и навершие посоха метит в горло старшему. Тот, правда, сумел увернуться, но тут уже и у меня оторопь прошла. Я завизжала раненой пантерой и кинулась на мага. Смазала локтем по носу, от всей души угостила коленом промеж ног — и сейчас же выкрутила руку. С глухим стуком упал на пол нож.