Виталий Каплан - Чужеземец

— Это трудно объяснить, — слова выползали из него медленно, им, словам, не хотелось покидать язык и падать в сухую, тревожную ночь. — Моя земля… в общем, очень далеко отсюда. Вообще вне пределов вашего мира, который вы называете земным кругом. И добраться сюда можно только на особого рода воздушной лодке. На самом деле это и не лодка, и не воздушная, но я не знаю, как иначе сказать, в вашем языке ещё и слов таких нет. Понимаешь, тут не колдовство — хотя ты в него и не веришь. Тут просто очень хитроумное устройство…

— Где же сейчас твоя лодка?

— Там, — воткнул он ладонь в мрачное небо. — Очень высоко. Внутри ещё большей лодки, в которой много наших людей.

— А что они там делают, господин? — сунулся с вопросом Гармай.

— Подглядывают, — хмуро объяснил Алан. — Интересуются…

— А позвать их можешь? — тётушку волновали более практические вопросы. — Чтобы они малую лодку за тобой спустили?

— Могу, но не прямо сейчас. Это мне в Анорлайю надо, в горы. Там у меня в тайнике штука специальная есть… у вас бы её амулетом сочли, а настоящее название тебе ничего не скажет. Вот через неё… да, позвать можно. Видимо, прилетят.

А как на самом деле? Алан не раз уже задумывался об этом. Ясно даже ёжику, что переполох поднимется нешуточный. Уже год как его списали, отчитались о грустном инциденте и успокоились. Не факт, что на «Солярисе» вообще догадались о его намерениях. Обезумевший русский угнал десантную шлюпку и взорвался вместе с нею.

В клочки, ничего уже не выловишь. То ли по пьяни — хотя эти русские удивительно крепки на спиртное, то ли медконтроль проморгал психическое заболевание. В конце концов, у человека много лет назад случилась семейная трагедия, мог незаметно для окружающих помешаться. Такой вот экзотический способ самоубийства. Или просто по дури стал не на те кнопки нажимать. В общем, загадочная славянская душа…

Была, конечно, вероятность, что тревогу на станции забили сразу же, едва шлюпка вырвалась из люка в гостеприимно распахнувшийся космос. Тогда отследили траекторию, знают, что шлюпка чиркнула по верхним слоям атмосферы. Но вот догадались ли насчёт парашюта? Всё, конечно, может быть. Но в неизбежных отчётах о ЧП, которые Шевчук с Упманисом отправили на Землю, вряд ли значилась эта версия. Признаться, что под угрозу поставлен режим карантина? Куда уж лучше безумный учёный, решивший свести счёты с жизнью в черноте космоса. Тоже, конечно, дадут по шапке, но хоть званий не лишат и, может быть, с нагретого места не погонят.

А если всё же они предполагали такую возможность? Тогда для них самая грамотная политика — затаиться и не делать ничего. Ну как доктора Иолкина с Неотерры вытаскивать? Посадка безусловно запрещена, да и на чём садиться? Это надо запрашивать боевой флот, патрулирующий «Врата». У тех есть катера, способные, помимо всего прочего, и приземлиться на поверхность, и взлететь. Но приказ должен поступить с Земли. Ведь тут не фунт изюму, а нарушение режима карантина, дырочка в плотине, лихо беда начало… Да и как поганца Иолкина вылавливать?

Чипа в нём нет, карманного компа тоже нет. С туземцами в контакт вступать запрещено строжайше. Пусть уж лучше резвится. Авось, зарезали паршивца в первые же дни, или от какой-нибудь бациллы окочурился…

И вот теперь — такой удар! Если его радиосообщение дойдёт только до врагов-полковников — те, конечно, сделают вид, будто ничего не получали. Но вот ведь какая штука — спутники наблюдения фиксируют весь электромагнитный спектр с поверхности планеты — от радиоволн до гамма-излучения. Если послать просьбу о помощи по всем возможным волнам — а у «Эриксона» весьма широкий диапазон передачи — то его сообщение поймают и атмосферные физики, и геологи с океанологами, и астрономы. Явление русского доктора с того света замолчать уже не удастся. Полковникам, как это ни печально, придётся докладывать на Землю.

А вот что решит Земля — вопрос вопросов. Тут уж действительно — «быть или не быть». Оставлять нашего человека там, внизу — это вопиющее нарушение режима карантина. Когда выяснится, что негодяй целый год контачил с местным населением, вой поднимется поистине космический. Вот подарок прессе-то! А ещё больший подарок — это если Мировой Совет проигнорирует ситуацию и оставит доктора на планете. Но и забирать его, опускать на поверхность катер — тоже нарушение режима. Будут взвешивать, что хуже. И при том все поймут — броня-то треснула.

Карантин, нарушенный единожды, скоро станет дырявым. Какая поднимется буча! И какие тут у корпораций возникнут светозарные интересы…

Ясно только, что быстро решение не примут. Совещаться станут несколько дней. Ну два-то уж точно, это минимум. Бот ведь сквозь «Врата» не ежедневно ходит, и как бы не угодить на момент «неблагоприятной погоды» в подпространстве… Ну ладно, пускай три дня, четыре — что это меняет?

Всё-таки шанс довольно толстый.

Вот только как бы они не отказались взять Гармая… С другой стороны, мальчишка, видевший приземление катера и знающий о «Терре» — с точки зрения карантина гораздо опаснее, чем мальчишка, навсегда увезённый с планеты. Правда, безопаснее всего мальчишка, лежащий на своей родной неотеррянской травке с дыркой в голове… но о таком не хотелось и думать. Да и не узнают же они о Гармае заранее. Не роту же спецназа пошлют на этом катере. Скорее всего, нормальные ребята-летуны, их можно будет уболтать. Запросят по радио инструкций? Но на «Солярисе» никто на себя ответственность не возьмёт, а пока с Земли придут инструкции… не станут они ждать.

Зато потом, дома… Но об этом тоже лучше не думать. Бессрочное так бессрочное.

Всё-таки жизнь. Да и, откровенно говоря, заслужил. В памяти услужливо промелькнули лица юной Илазугги, затоптанного старичка Иггуси — и всех тех, чьи имена он никогда не узнает… кто уже умер по его милости и умрёт после.

— Что ж, — вздохнула тётушка, — добраться-то до Анорлайи можно… Трудно, конечно. Луна жаркая стоит, колодцы в степи пересохли. А вам бы лучше напрямик, степью, я дорогу-то обскажу. Коня моего возьмёте, бурдюками с водой нагрузите.

Седмицу, думаю, протянет… его ж тоже поить придётся. А потом сдохнет, ясное дело, судьба конская. Но вы, если ходко двинетесь, то за половинку луны управитесь. Там-то уж, в предгорьях Анорлайи, река Иизиру течёт. Обмелела, конечно, но не думаю, чтобы совсем пересохла. Будет чем бурдюки наполнить. Ну и на удачу свою надейся… Авось на двоих её хватит.

— Да какая уж удача, — махнул рукой Алан. — Сама видишь, что творится…

— Кто-то мне внушал, что всё творится только по воле Истинного Бога, — немедленно съехидничала тётушка. — Врал, поди?

— Воля-то воля, — сейчас ему совершенно не хотелось читать богословские лекции, — а есть ещё и свобода человеческая, и Он её не ломает. Видит, что мы творим, больно Ему от этого, а вмешаться не всегда может. А я вот, тётушка, слишком уж на Его помощь понадеялся. За то и огрёб…