Виталий Каплан - Чужеземец

Приносил Гармай и какие-то толстые корневища — их ещё кое-как можно было жевать, хотя казалось, будто во рту у тебя верёвка.

— А что будем делать, если они не прилетят? — спросил Гармай спустя три дня после обнаружения тайника.

Тоже ведь встала задачка. Год назад Алан, как ему казалось, выбрал замечательное место. Запоминающееся — глубокая щель между двумя здоровенными, метра в три, валунами, уткнувшимися друг в друга, словно борцы сумо. Посторонний, если ему и случится забрести в эти глухие края, нипочём не обратит внимание — тем более, что щель Алан аккуратно заткнул остатками парашюта и присыпал землёй. Ну и, разумеется, хорошенько осмотрелся, запомнил рельеф.

А спустя год оказалось, что таких «борцов сумо» здесь — прямо как в Японии.

Целый день они с Гармаем лазили по каменистым склонам, стараясь не угодить в опасную трещину, коих тут имелось в изобилии. Запросто можно сломать ногу, или, того хуже, побеспокоить змею в её тесной квартирке.

В конце концов нашли. Вернее, нашёл Гармай.

— Глянь, господин! — завопил он издали. — Кажись, оно! Тряпка тут какая-то…

Затем он с почтением взирал, как Алан разворачивает пластик, вставляет в станцию батареи. Те за год бездействия малость разрядились, но на день непрерывной работы хватило бы. А тут и нужно-то всего минут десять — ввести на миниатюрной, с пол-ладони панели, текст, задать параметры передачи. И пару секунд, чтобы сообщение ушло к орбите.

Для подстраховки повторили несколько раз, разворачивая антенну и к югу, и к северу. В принципе, это было излишним — на орбите болтается едва ли не тысяча спутников слежения, да ещё сколько-то прибавилось за год его «апостольской командировки». Уж пара-тройка их точно уловили сигнал, программы-анализаторы по ключевым меткам распознали, что это — нечто осмысленное, а не какой-то природный выплеск. Оставалось только ждать.

— Прилетят они, не волнуйся, — уверенно отвечал Алан. Нельзя было показать в голосе сомнение. — Они просто думают. Тут ведь всё непросто. Это, для примера, как если бы Высокий Дом начал войну с Ги-Даорингу. Такие решения долго принимаются.

— А меня они возьмут? — настороженно интересовался Гармай.

— Куда они денутся… — вздыхал Алан. Ему не хотелось муссировать эту тему. — Нужно им больно, чтобы ты здесь остался да про меня болтал…

Похоже, Гармая его ответ не слишком успокоил.

Во всяком случае, когда на рассвете в небе выросла жужжащая белая звезда и с диким рёвом пошла на снижение, мальчишка был довольно хмур. Если он и был поражён невиданным зрелищем, то никак этого не показал. Более того, вытащил из-под повязки «режик», подбросил его на ладони, ухватил в воздухе рукоять и небрежно сказал:

— Ну, пойдём, господин, посмотрим, какая она, твоя лодка…

— Вы слушаете меня, господин Ёлкин? — голос китайца вытащил Алана из воспоминаний. — Может, всё-таки позвать врача?

— Вот уж чего не надо, — простонал Алан. — Мне столько всего вкололи — сидеть больно.

Полковник Шевчук одарил его таким взглядом, что Алан понял: будь его, Шевчука, воля — сидеть бы раздолбаю Ёлкину как минимум на колу.

— Что ж, в таком случае мы можем продолжить беседу.

— Допрос, — уточнил Алан.

— Что — допрос? — поднял тонкие брови Ли Сун, и Алан тут же мысленно обозвал его «лизун» — уж больно мягко китаец стлал.

— Не беседа, а допрос. Зачем вы притворяетесь, господин Ли? Ведь вы же ведёте следствие.

— Не допрос, а беседа, — парировал «лизун». — И веду я не следствие, а расследование странных обстоятельств. Следствие по вашему делу будут вести совсем иные лица.

По лицам полковников чувствовалось, что оба они не прочь стать этими «иными». Но молчали — субординация. Главным здесь был китаец.

— Ладно, пускай беседа, — согласился Алан. — Задавайте вопросы.

— Мне кажется, — искоса взглянул на него китаец, — что у вас… как это по-вашему… тоже вертится на языке вопрос. Не стесняйтесь.

— Где Гармай? Мальчик с Неотерры, который вместе со мной прилетел сюда на катере?

Китаец понимающе усмехнулся.

— Не волнуйтесь, Алан Игоревич, с ним всё в порядке. Он сейчас находится… в другом помещении, вполне удовлетворяющем санитарным нормам.

— Вы его хоть покормили? — поинтересовался Алан.

— Что ж, думаете, мы звери? — пробасил Шевчук. — Стандартный рацион ему принесли, авось, не обеднеет Земля.

— Что будет с ним дальше?

— Алан Игоревич, — покачал головой китаец. — Вы же понимаете, что этот вопрос — не в нашей компетенции. Решение примут там, — он указал пальцем вверх, будто именно вверху располагались «Врата», за которыми — Земля, Женева, три белые башни Мирового Совета. — Однако должен заметить, что во внимание будет принят и тот факт, что этот подросток весьма агрессивен… насилие по отношению к члену экипажа катера… это создаёт серьёзные проблемы в плане социальной адаптации…

— Насилие… — вздохнул Алан. — А кто его спровоцировал? Об этом пилот ничего в рапорте не писал?

Катер, выпустив из-под себя три посадочные ноги, опустился на каменистую равнину. Минут пять ничего не происходило. Просто яйцо на ножках. Большое яйцо, метров двадцать длиной.

Потом беззвучно отъехал люк, опустился на землю металлический трап, и появился человек.

Видимо, человек этот не отказался бы стать первым, чья нога коснулась загадочного Объекта. Но увы — Алан украл у него кусок славы, и потому человек глядел неприязненно. Был он высок, худ, и выглядел лет на двадцать с хвостиком.

А такой английский может быть лишь у того, кто родился и вырос в штате Алабама.

— Лейтенант Баркер, — пробурчал он, не делая ни малейшей попытки отдать честь. — А это вы, значит, мистер Иолкин? Из-за вас такая буча поднялась?

— Я, я, — подтвердил Алан. Ему стоило заметных усилий не шататься, в глазах всё-таки плавали радужные пятна, в ушах звенело.

— А это ещё что за чучело такое? — палец лейтенанта Баркера упёрся в Гармая.

— Это мой сын, — Алану удалось произнести это твёрдо. — И он полетит со мной.

— В моём приказе это не значится, — лейтенант сплюнул на землю. — И вообще, время. Пожалуйте на борт, мистер Иолкин.

— Только с ним, — Алан не сдвинулся с места.

— Что он говорит? — шепнул ему в ухо Гармай.

— Он просто ещё очень молодой и очень глупый, — тихо ответил Алан на алгойни. — Подожди, сейчас он, наверное, пойдёт докладывать начальствующему.

Но лейтенант Баркер вовсе не собирался никому ничего докладывать.

— У меня приказ доставить вас, Иолкин, на «Солярис». И я доставлю. А приказа брать на борт местное население у меня нет.

С этими словами он подошёл к Алану и, ухватив крепкими пальцами за локоть, потащил к катеру. Мальчишку лейтенант демонстративно не замечал.