А. Мартинес - Адская закусочная Джила

— Отлично.

Эрл прижал к груди безголового трехногого призрака. Теперь Наполеону требовалось время, чтобы восстановить свой прежний облик. Хотелось бы надеяться, что у пса вновь отрастут ныне отсутствующие части тела, но даже если и не отрастут, то призрак сможет обойтись и без них. К их отсутствию придется привыкать, но, по крайней мере, он останется жив. Или почти останется.

Лоретта видела лишь, как Эрл баюкает воздух.

— С ним все в порядке? — спросила она Дюка.

Не став вдаваться в объяснения, оборотень кивнул.

Эрл положил пса в свой чемодан. Затем схватил рюкзак с вещами и направился к двери. На пороге он на короткое мгновение задержался, чтобы бросить взгляд на осклизлые ошметки мозга и гнилых костей.

— Ступай к ней, Эрл, — произнес Дюк, соскабливая шпателем грязь с кроссовок. — Чем скорее ты освободишь свою подружку, тем раньше сможешь дать деру отсюда.

Эрл, как ни силился, не мог взять в толк, почему его решение уехать вызвало у оборотня такое раздражение. Дюк взрослый малый. Если ему не хватает ума понять, почему нужно поскорее уносить отсюда ноги, покуда имеется такая возможность, то Эрл в этом не виноват. И все же на душе у вампира было неспокойно. Он привык к обществу оборотня. Каждый день он мог спокойно спать, зная, что Дюк подстраховывает. И вот теперь, при первом признаке опасности он, Эрл, решил бросить товарища.

— Дюк… — Вампир с трудом подыскивал слова. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что я…

Дюк на мгновение оторвался от чистки обуви. Они с Эрлом обменялись тяжелыми взглядами. Лоретта в это время подметала пол, убирая останки адского паука.

— Черт побери, зачем тебе уезжать и так осложнять дела?

Эрл молча перебрасывал рюкзак из одной руки в другую.

— Извини, я хотел сказать только это.

Лицо Дюка оставалось по-прежнему мрачным. Эрл повернулся к двери.

— Ты засранец.

— Мы еще встретимся, Эрл.

На пороге кухни вампир обернулся. Дюк продолжал чистить кроссовки.

— Мы еще встретимся, Дюк.

Ненависть Эрла к самому себе почти полностью исчезла, когда он увидел Кэти. Она радостно улыбнулась ему, и он почти забыл о своем намерении бросить Дюка одного.

— Послушайте, а где Наполеон?

— Остался в закусочной. Играет с Дюком.

Как противно, что он вынужден ей лгать, однако тревожить девушку без особой необходимости тоже не хотелось. Эрл поднял над головой бумажный пакет.

— Пожалуй, я готов сегодня вечером заняться колдовством.

— Неужели?

— Вообще-то, этим нужно заняться позже. В полдевятого вечера. Но я могу начать приготовления прямо сейчас.

— А почему именно в полдевятого?

— Потому что в это время метафизическая атмосфера наиболее восприимчива к призрачному освобождению.

— Здорово! Я думала, что ты не слишком разбираешься в магии.

— Стараюсь, — небрежно пожал плечами Эрл.

По правде говоря, его опыт в подобного рода делах был довольно скромен. Слова «метафизическая атмосфера» были не из его лексикона, он почерпнул их из разговора с Гектором. Но для того, чтобы произвести впечатление на Кэти, Эрл был готов изобразить из себя знатока.

— А как все это сработает?

Эрл открыл пакет и, вытащив лежавшие в нем вещи, принялся объяснять их назначение.

— Синие свечи символизируют ветер и воду, вечно свободные природные силы. При помощи этого мешочка соли я сделаю круг эктоплазматического связывания. А вот этим я нарисую руны. — Он взял в руки баллончик с краской. — Это красная краска. Красный — цвет земли, той силы, что никак не хочет отпустить тебя.

Сказав это, Эрл горделиво улыбнулся.

— Значит, руны. Вроде тех, ради которых Один пожертвовал глазом?

Решив не признаваться в том, что не знает, кто такой этот самый Один, Эрл коротко кивнул.

— Расскажи мне еще, — попросила Кэти, указывая на другие предметы. — Зачем это нужно?

Улыбка слетела с лица Эрла. Он не запомнил остального, о чем рассказывал Гектор, и поэтому принялся перелистывать блокнот с записями, сделанными во время телефонного разговора. В его каракулях говорилось лишь то, что следует делать с теми или иными предметами. Магическую терминологию он записывать не стал.

Тем не менее, не желая прослыть невеждой, он смело продолжил.

— Вот это сушеный глаз ворона. С его помощью, э-э-э… вызывали духов природы. Если быть более точным, великих отцов всех птиц, что бы они могли… э-э-э… отогнать могильных демонов.

— Могильных демонов?

— Ну, да. — Эрл закашлялся, чтобы скрыть неловкую паузу и придумать более или менее правдоподобное объяснение. — Это такие ужасные существа, которые могут причинить нам немало бед, если мы не проявим осторожность. Что-то вроде гремлинов, которые обитают на кладбищах.

— Я никогда не видела гремлинов.

— А ты и могла их увидеть. Они невидимы.

— Я тоже невидима.

— Верно, но они невидимы другим образом. Их полно вокруг. Ты уж поверь мне.

— Я тебе верю.

Чтобы отвлечь ее внимание, он продолжил объяснения.

— Вот это белладонна, ее еще называют травой чародея. Если ее поджечь, это облегчит колдовской ритуал.

— В самом деле? Почему?

— Долго объяснять. — Эрл посмотрел на часы. — Я, пожалуй, начну приготовления. Не стоит тянуть до самой последней минуты.

Он начал с рун, которые описал ему по телефону Гектор. Хотелось бы надеяться, что он правильно нарисует их. Тайные письмена это вам не заурядные буквы алфавита. Никто по-настоящему не понимал, что происходит с нарисованными рунами. Известно лишь то, что если нарисовать треугольник в круге, вписанном в квадрат и сделать это правильно, то можно добиться того, что произойдет нечто сверхъестественное.

Как только Эрл нарисовал вокруг могилы Кэти последнюю руну, все древние символы засияли красноватым светом.

— Это значит, что они готовы, — объяснил вампир. Сияние неожиданно прекратилось, однако руны тут же принялись двигаться. Движением было совершенно необычным — скорее Эрл чувствовал, а не видел их перемещение. Когда он снова посмотрел на руны, они выглядели уже не так, как мгновение назад. Хотя, возможно, ему просто примерещилось.

После этого Эрл расставил между рунами синие свечи, которые расположились по всему периметру могилы. Он зажег их, произнося заклинания, которые считывал с блокнота. Когда все свечи разгорелись ровным красным пламенем, он рассыпал по кругу соль и произнес второе, более сложное и долгое заклинание. Налетевший откуда-то порыв ветра не смог унести соль, и Эрл понял, что все идет так, как нужно. Все подготовительные работы были проведены правильно. Разорвать круг теперь можно было лишь волевым усилием.

Он отступил назад, чтобы полюбоваться творением своих рук. Получился магический круг, достойный, пожалуй, великого Мерлина. Или если не самого Мерлина, то уж точно его единоутробного брата. Однако почивать на лаврах пока рановато, нужно сначала завершить начатое.