Джонко Он - Диверсанты

Лекарь склонился над животным, приблизил руку к нему, подержал так, а потом убрал. С виду ничего не изменилось.

– Посмотрите внимательно на место разреза, – сказал магистр.

Все уставились на падальщика, но биолог первой заметила странность наметанным глазом:

– По-моему, последнее кольцо около разреза стало шире.

– Да… точно! – воскликнул неофит.

– Регенерация? – спросила Вэй Лин.

– Умница, деточка! – похвалил магистр, не обращая внимание на ее смущение.

Ну в самом деле, разве тридцать семь лет – это не "деточка" по сравнению со старцем, которому незнамо сколько? А магистр продолжал:

– Если отрезать падальщику хвост, он через некоторое время отрастит новый. Джерр только ускорил процесс, сделав его заметным для глаза. Этот фокус обычно показывают всем студентам в качестве наглядного урока. Отсюда и название заклинания – Хвост Падальщика. Но… надо сказать, что у человека тоже есть способность к регенерации тканей. Синяки рассасываются, раны зарубцовываются, кости срастаются. Это не идет ни в какое сравнение с регенерацией у низших животных, но… многое зависит от того, сколько потратить маны.

– Уж не хотите ли вы сказать, что ваша медицина позволяет отрастить новые руки? – с надеждой спросил Кей.

– Вообще-то да. Отсюда наше веселье. Джерр догадался, куда я клоню, и немного над тобой подшутил. Если бы Алия не прогуливала лекции по врачеванию, она бы тоже поняла.

– На кой дыр огненному магу врачевание? – буркнула она недовольно.

– Я тоже не лекарь, но, видишь, даже чисто теоретическое знание пригождается.

– Когда я стану старухой, моей голове тоже будет много мусора.

– Вот непочтительная девчонка! – с притворным возмущением воскликнул волшебник. – Но твою порку я отложу на пару дней. Как я уже говорил, скорость регенерации зависит от количества маны. Обычно калеке обрабатывают культю, и через какое-то время у него вырастает новая рука или нога. Но подчеркну: через какое-то время. Может, несколько недель, но не месяцев.

– А… – разочарованно протянул Кей. – Спасибо вам за заботу, но несколько недель это тоже много.

– Погоди… я сказал "обычно". Все зависит от количества потраченной маны. А с нами за одним столом сидит бездонная бочка маны.

Взгляды всех присутствующих обратились в сторону Эйдара. Тот гордо выпятил грудь. Кей уже устал сегодня метаться от надежды к разочарованию и обратно, и спросил почти отрешенно:

– И… сколько?

– Точно не знаю… Камо и Джерр в этом разбираются лучше.

– Судя по лечению меня и магистра, в худшем случае пару дней, – ответил Джерр.

– В общем, если не хочешь возвращаться, можешь и не возвращаться, – подытожил магистр. – И еще. Несмотря на предосторожности, ордынцы вышли на ваш след. Случайный донос, но я бы хотел, чтобы паренек впредь оставался в большей безопасности и посланцы Земли – тоже.

Икен предлагал обосноваться здесь. Для отряда эта заброшенная ферма – удобная база. Для мальчика – безопасное место. Джерр будет его учить. Камо останется для охраны вместо погибшего Люпина.

– Я дам вам амулет, который позволит подать мне сигнал тревоги, если вдруг что-то произойдет. Извините, но этой вашей… радиостанции… я не очень доверяю. Вэй Лин сможет хоть весь лес вокруг переловить и пересажать в свои клетки. Если кого-то покусают – Джерр всегда под рукой. А ты, Кей, понаблюдаешь за мальчиком… и заодно присмотришь, чтобы с его развитием все было в порядке. По определенным причинам… этот ребенок очень важен.

– Что вы имеете в виду, магистр? – встрепенулась Алия.

– Пока не могу сказать.

– Ну же!?

– Не дави. Пока не могу, – властным тоном одернул ее магистр.

Понятно, что Кей не стал отказываться от внезапно свалившегося на него счастья. Сам процесс лечения не занял много времени. Джерр и неофит сцепили руки, и через некоторое время в тело землянина перекочевала лошадиная доза маны. Дальше процесс пошел сам собой. Час спустя кожа Кея вокруг ран покрылась зеленоватой чешуей и начала чесаться. Чешуйки топорщились, потом сами собой отпадали, а под ними каждый раз оказывался небольшой нарост. Через какое-то время на этом месте появлялась новая чешуйка и так далее. Разыгрался зверский аппетит. Побочный эффект, как пояснил Джерр. Для восстановления телу надо очень много белка и кальция. Три часа спустя на месте культи появилась крохотная чешуйчатая конечность, похожая на лапку лягушки. Через шесть часов это была ручка новорожденного, через восемь – рука примерно как у Эйдара. Землянин почти непрерывно ел и бегал в туалет. Через десять часов конечность полностью восстановилась такой, какой была раньше, разве что чешуя еще пару дней не сходила, а когда сошла, то кожа под ней получилась совсем незагорелая, поросячьего розового цвета.

Другую руку вырастили на следующий день, а тем временем магистр, Алия, Джуна и Алекс Игнатов отправились на разведку. За ними неожиданно увязался и Джексон. Его доводы были понятны: здесь в глуши от него не было никакой пользы, а в разведке земная аппаратура могла пригодиться. Магистр еще раз тщательно изучил его ауру, сказал, что инженер достаточно храбр, но не вполне послушен. Поэтому, дескать, взять то он его с собой возьмет, но пусть Алекс присмотрит за своим соплеменником, чтобы тот не нарушал дисциплину и не попал под огонь.

Полицейский согласился и хмуро пообещал Джексону отправить на "Колонист" и посадить в карцер, если тот чего-нибудь выкинет. Может, насчет карцера Джексон и не поверил (никакого карцера на корабле просто не было), но вот возвращаться с позором на базу не хотелось.

Люди Икена снова отправились в то место, где должен был находиться джаа. В прошлый раз им пришлось возвращаться, лишь немного не добравшись до цели. На этот раз магистр был особенно осторожен, ведь после нескольких стычек и крупного боя на холме враг был осведомлен о том, что поблизости рыщет чья-то разведгруппа.

Больше всего магистра беспокоило то, что кто-то из врагов может знать его ауру. В Столице он был известной личностью, и встречался со многими. Среди них мог оказаться шпион орды или просто маг, который согласится продать эту информацию. Икен регулярно проверял себя и своих людей – не появился ли в их ауре чужой Якорь. Это значило бы, что их обнаружили, и поставило бы под угрозу всю миссию. От одного Якоря в ауре Кея уже избавились раньше, причем, самым радикальным способом.

Иногда им встречались следы войны. Сгоревшие фермы, ржавое оружие. На второй день пути они наткнулись на выжженный городок. Все очень напоминало Упур – поселение, где погибли родители Эйдара. Только времени после нападения прошло больше, трава успела прорасти прямо на улицах. Повсюду пробитые стены домов, сгоревшая мебель. У конюшни сохранились только две стены из четырех. Внутри на земле тут и там валялись металлические заклепки и хомуты. Это все, что осталось от лошадей. Их трупы и даже кожаные части сбруи давно убрали падальщики.