Раймонд Фейст - Королевский пират

Николасом внезапно овладела решимость:

- Что я должен делать?

- Ты и без меня это знаешь, - усмехнулся Паг и исчез.

Николас с огромным усилием подтянул тело к трещине, в которой застряла его нога, и сел на выступ. Лицо его было покрыто крупными каплями пота, сердце отчаянно стучало, ладони кровоточили. С пояса его свисали кожаные ножны, которых прежде там не было.

Он с беспощадной отчетливостью понял, что ему надлежало сделать. Вынув из ножен кинжал с острым лезвием, он полоснул себя по ноге. От резкой боли у него перехватило дыхание. Он закусил губу, чтобы не закричать, и заставил себя снова вонзить кинжал в собственную плоть. Лезвие входило в нее с удивительной легкостью, так, будто бы оно рассекало не мышцы, сухожилия и кости, а зачерствелый хлебный каравай. Николас понимал, что и здесь не обошлось без волшебства. Зато боль была самой что ни на есть настоящей. Он опасался, что не выдержит этих мучений и потеряет сознание, так и не завершив начатого, и потому двигал рукой с судорожной поспешностью. Но стоило ему последним усилием разрезать тонкую полоску кожи, что еще соединяла зажатую в скале ступню со щиколоткой, и боль внезапно отступила, Он снова очутился в пустом и темном пространстве. Острие кинжала, который он продолжал сжимать во взмокшей ладони, касалось груди принцессы Аниты. Николаса нисколько не удивило, что он стоял теперь в полный рост, уверенно опираясь на обе ноги.

- Николас! - с негодованием и упреком воскликнула Анита. - Неужто ты готов меня убить? Ведь я так тебя люблю!

Но он не опустил кинжал, и Анита исчезла, а на ее месте появилась Эбигейл в прозрачном одеянии.

- Не убивай меня, Николас! - прошептала она, и губы ее дрогнули. - Знай, что я люблю тебя.

Николасом овладел ужас. С минуту он молча разглядывал девушку, которая призывно ему улыбалась, но вскоре наваждение рассеялось, и он во весь голос прокричал:

- Ты не Эбигейл! И не принцесса Анита! Ты - мой страх и моя боль!

- Но я тебя люблю, - ответил призрак.

Принц заставил себя воздеть руку и вонзить кинжал в грудь мнимой Эбигейл. Привидение издало протяжный стон и растаяло в воздухе.

Вокруг снова воцарилась гнетущая тишина. Николасом внезапно овладело чувство невосполнимой утраты. В это мгновение он навсегда лишился чего-то очень важного, какой-то сокровенной частицы своей души. Ему снова сделалось больно. Боль эта была не такой жгучей, как в те минуты, когда он рассекал кинжалом свою плоть, но она теснила его грудь и разрывала сердце. Перед глазами у него поплыли огненные круги. Он покачнулся и упал. Густая мгла сомкнулась над ним, и он погрузился в забытье.

Николас вздохнул и открыл глаза. Накор и Энтони помогли ему сесть. Он прислонился спиной к холодной каменной стене тесной каморки, в которую со двора сквозь зиявший оконный проем проникал тусклый сумеречный свет.

- Сколько времени я здесь пробыл? - спросил он и не узнал своего голоса, звучавшего непривычно хрипло и грубо. В горле у него саднило.

- День, ночь и еще полдня, - с улыбкой ответил Энтони и подал ему мех с водой.

Николам утолил жажду и вернул мех чародею.

- У меня что-то неладное с горлом.

- Ничего удивительного, - пожал плечами Накор. - Ты ведь долгие часы вопил, рычал и визжал, точно одержимый. Видать, нелегко тебе пришлось.

Принц кивнул, и от этого движения у него зазвенело в ушах. К горлу подступила тошнота.

- Мне дурно, - пожаловался он.

Накор протянул ему апельсин.

- Ты просто голоден.

Николас оторвал часть кожуры и вонзил зубы в сочную мякоть плода. Сок брызнул в стороны, капли его потекли по подбородку и шее принца. Покончив с апельсином, Николас протяжно вздохнул и обратил на исалани взор, исполненный печали.

- У меня такое чувство, будто я потерял что-то очень для меня дорогое.

Накор кивнул и уселся на пол рядом с ним.

- Люди как правило дорожат своими страхами и нелегко с ними расстаются. Ты еще молод, принц, но тебе довелось узнать такое, о чем догадываются лишь немногие из умудренных жизнью старцев. Ты знаешь теперь, что страх, который держит нас в своей власти, принимает милые и соблазнительные черты тех, кого . мы любим. - Он пошарил рукой в своем мешке, выудил оттуда еще один апельсин и отдал его Николасу.

Принц, вздыхая и рассеянно блуждая взглядом по сторонам, принялся очищать его. Он все еще не мог прийти в себя после пережитого.

- Я убил свою мать. А может, то была Эбигейл. Или какая-то другая девушка, сходная видом с ними обеими.

- Брось, не думай об этом, - усмехнулся Накор. - Ты покончил со своим страхом, только и всего.

Николам закрыл глаза.

- Мне грустно и весело. Хочется плакать и смеяться. Что это со мной?

- Ничего особенного, - заверил его исалани. - Просто ты устал и проголодался.

Николас снова обвел каморку глазами.

- А где же Паг?

- Его тень потеряла свои очертания и растаяла, как он и предсказывал, - ответил Энтони. - И огненный купол тотчас же исчез. Паг сказал, что теперь неведомый волшебник из дальней стороны станет его преследовать, и вернулся к себе на остров, чтобы не навлечь беду на всех нас. Он передал мне на хранение твой талисман.

Николас ощупал грудь. Диск с тремя дельфинами и в самом деле исчез. Энтони оттянул ворот своего балахона, и талисман Пага тускло блеснул в последних лучах заходившего солнца.

- Паг сказал, что на некоторое время доверяет его мне, - смущенно пояснил Энтони. - Он велел воспользоваться им, лишь если мы окажемся в безвыходном положении.

- А потом он с нами простился и исчез, - добавил Накор.

Внезапно Николас взглянул на свою босую левую ногу. Он лишь теперь вспомнил о причине, что заставила его пройти через все недавние испытания. Принц оцепенел от радостного изумления. Он с трудом верил своим глазам. Его прежде уродливая, короткая и изогнутая ступня была теперь точным подобием другой, здоровой.

- Боги! - воскликнул он и залился слезами.

Энтони сочувственно ему улыбнулся:

- Тяжело было смотреть на то, что с тобой творилось, а уж чтоб пережить такое, это и вовсе надо быть героем. Не знаю, как Пагу удалось выровнять твою ступню. Вы оба с ним долгие часы пребывали в трансе. Я видел, как твои мышцы и кости вытягивались и меняли форму. Меня это просто потрясло. А тебе, конечно же, было нестерпимо больно. Ты рыдал и кричал до хрипоты.

Накор поднялся на ноги, схватил Николаса за локти и с удивительной легкостью помог ему встать. Принц не ожидал, что тщедушный, низкорослый чародей окажется таким сильным.

- Как самочувствие? - спросил исалани, взглянув на ступни Николаса, и подмигнул ему.

Принц неловко переминался с ноги на ногу:

- Не знаю. Мне надо сперва к этому привыкнуть.

- Понимаю, - кивнул чародей и состроил уморительную гримасу. - Выходит, главные трудности еще впереди.