Раймонд Фейст - Королевский пират

Позади них послышался раскатистый смех. Николас, Маркус и Накор обернулись. На пороге трактира стоял Амос и весело махал им рукой. Подойдя к кузенам, он назидательно проговорил:

- Впредь будь поумнее, дружище Маркус, и не задевай тех, кто фехтует лучше тебя. Ведь это ж верный путь на тот свет!

В том наряде, какой он разыскал для себя в уцелевших после пожара сундуках, Амос выглядел весьма живописно: на ногах его красовались тяжелые черные сапоги с острыми носами и широкими голенищами, верх которых украшала красная кайма, темно-синюю адмиральскую форму заменили широкие голубые штаны и такого же цвета короткий жакет с серебряными пуговицами и серебряным шитьем вокруг петель и по вороту. Нарядная сорочка с многочисленными оборками и кружевом, бывшая некогда белоснежной, теперь же изрядно пожелтевшая от времени и многочисленных стирок, туго облегала бочкообразную грудь адмирала. Плечо его оттягивала кожаная портупея, с которой свешивалась внушительных размеров абордажная сабля. На голову Амос водрузил черную треугольную шляпу, отделанную золотою и увенчанную потрепанным желтым пером. Он щедро намаслил волосы и бороду, и теперь его широкую физиономию обрамляли мелкие и тугие чернью с сединой завитки.

Сняв с головы треуголку, Амос провел ладонью до лысине и добавил:

- Каждому свое, Маркус. Ты и Мартин прекрасно стреляете из лука, зато в фехтовании принцу Аруте и Николасу нет равных во всех Западных землях. - Он повернулся к принцу: - Как твоя нога, Ники?

Николас поморщился:

- Временами все еще побаливает.

- Это всего лишь фантомная боль, - заверил его Накор. - Ты ее на самом деле не чувствуешь, а просто воображаешь.

Николас прихрамывая подошел к скамье, на которой расположился Маркус, и присел на самый краешек. Маркус нахмурился, передвинулся к другому краю сиденья и демонстративно отвернулся в сторону.

- Фантомная, говоришь? - озадаченно переспросил Амос. - Чудеса, да и только! И слово больно уж мудреное.

- Ничего чудесного в этом нет, Амос, - вздохнул Николас. - Накор вот говорит, что нога перестанет болеть, когда я окончательно усвою уроки, которые получил в замковой башне.

- Так оно и будет, - подхватил коротышка. - Стоит ему понять и осознать все до конца, и боль отступит.

- В таком случае тебе следовало бы поторопиться с этим, Ники. Ведь мы отплываем из Крайди завтра поутру.

Маркус порывисто вскочил на ноги.

- У меня остались кое-какие незавершенные дела. - Он коротко кивнул всем и заторопился к трактиру.

Когда дверь за ним закрылась, Амос подмигнул Николасу.

- Нельзя сказать, чтоб вы с кузеном сильно друг друга любили, а, Ники?

Николас пожал плечами и опустил глаза. Вместо него на вопрос адмирала ответил Гарри:

- Они возненавидели друг друга с первого взгляда. Думаю, эта вражда будет продолжаться, пока Эбигейл не сделает окончательный выбор между ними. А возможно, ее решение их еще больше раззадорит.

- О чем ты?! Какой еще выбор? - с горечью возразил Николас. - Ведь мы даже не знаем, жива ли она! - Он поднялся со скамьи. - Пойду соберу вещи в дорогу.

Принц прошел через двор и исчез в дверях трактира. Амос, проводив его взглядом, повернулся к Гарри.

- Одно из двух: либо они в ближайшее же время заключат перемирие, либо друг друга поубивают.

- Да, - кивнул сквайр, - отношения между ними становятся все хуже. Они слишком уж похожи друг на друга. Каждый норовит задеть другого побольнее, и об уступках тут и речи быть не может. - Он облокотился о спинку скамьи и мельком взглянул на захлопнувшуюся за Николасом дверь гостиницы. - Ники будто подменили. Прежде ведь он был кротким и добродушным, как ягненок. - Амос кивком выразил свое согласие с этим утверждением. - Хоть веревки из него вей. Но Маркус его ужасно раздражает. Он для Николаса словно заноза пониже спины.

Последнее замечание Гарри развеселило Траска и стоявшего неподалеку Накора. Амос хлопнул сквайра по плечу, исалани подмигнул ему и, посмеиваясь, отошел к бревенчатому сараю и уселся в тени у его стены.

- Маркус тоже ведь не со всеми ведет себя так задиристо, как с Николасом, - заметил Траск. - А ты, друг Гарри, больше не зови меня адмиралом. Обращайся ко мне не иначе как "капитан". Я ведь снова Тренчард, гроза морей. Ясно? - Скорчив свирепую гримасу, он выхватил из-за пояса кинжал с кривым лезвием и легонько провел по нему подушечкой большого пальца. - Что и говорить, годы взяли свое. Они ведь никого не щадят. Но былую удаль, ловкость и силу мне заменит мое коварство. Это, скажу я тебе, главнейшее качество для всякого пирата. - Внезапно он сделал резкое движение рукой, и острие кинжала очутилось в каком-нибудь дюйме от лица опешившего Гарри. - Возражения будут?!

Гарри едва успел прийти в себя от испуга. Он слабо улыбнулся и помотал головой:

- Нет, сэр. То есть, капитан.

Амос оглушительно расхохотался. Сквайр поежился и с опаской взглянул на кинжал.

- Во времена моей молодости, - доверительно пробасил Траск, - капитаном всегда становился самый хитрый, жестокий и подлый из членов команды. Пираты только таких и уважают.

Гарри лукаво прищурился:

- И вы не были исключением?

- Представь себе, нет, - честно признался Амос. - Но я сумел заслужить уважение этих сукиных детей, когда был еще совсем желторотым юнцом. Я убил второго помощника, который собрался меня высечь за чужую провинность. Случилось это в мое второе по счету плавание. Ну а в первое я попал, когда мне стукнуло двенадцать. Так-то. И вот, все узнали, что я его убил. Да я и не запирался. И наш капитан созвал суд чести...

- Суд чести? На пиратском корабле? - удивился Гарри.

- Ну да, - кивнул Амос. - Все очень просто. Никакой волокиты. Команда собирается на палубе, виновный держит слово, и ребята решают, как с ним поступить. На мое счастье, команда терпеть не могла этого Барнса, которого я укокошил. Да я и приврал вдобавок, что он меня пребольно отлупил. А тут еще и тот из матросов, за чью оплошность Барнс меня чуть не выпорол, вышел вперед и повинился перед всеми. - По губам Траска скользнула едва заметная усмешка. Он смущенно развел руками. - Знаешь, а ведь мне теперь нипочем не вспомнить, что именно он натворил. Зато я не забыл, как капитан велел потом ему всыпать, но однако приказал ребятам сечь полегче. Парень ведь как-никак поступил честно и признанием своим спас мне жизнь. А меня сразу же назначили третьим помощником. Я остался на том корабле и через четыре года был уже первым помощником капитана. А в двадцать, друг Гарри, я стал капитаном. К двадцати шести я со своими головорезами побывал почитай что во всех портах Горького моря кроме Дурбина и Крондора и везде заставил о себе говорить. Но еще через несколько лет мне все это опротивело. - Он усмехнулся и покачал головой. - И я решил заняться достойным ремеслом. Честь по чести снарядил торговый корабль и повел его к Дальнему берегу. Но цурани сожгли мою посудину, и мне пришлось надолго застрять здесь, в Крайди. Деваться-то все равно было некуда. Уж три с лишком десятка лет миновало, как все это стряслось. И вот я снова здесь, и снова становлюсь пиратом. - Он весело хохотнул. - Боги, что управляют нашими судьбами, порой оказываются горазды на слишком уж затейливые шутки. Ты согласен?