Ольга Голотвина - Знак Гильдии

Жрец правильно истолковал взгляд гостя. И Айрунги с удивлением увидел, что этот человек, явно волевой и неглупый, залился румянцем смятения и стыда. Словно барышня из обедневшего Рода, приехавшая на бал в перелицованном бабушкином платье!

– Вот так на Эрниди чтут Безымянных! Спасибо королю, иначе летом крыша завалилась бы на жертвенники! Но второй храм – недосягаемая мечта.

– В Джангаше я посетил Храм Всех Богов. Там под одной кровлей звучат молитвы не троим Безликим, а всем, что создали и хранят наш мир.

– Я знаю, что храм в Джангаше – настоящий дворец, но все-таки спасибо за попытку меня утешить. Так кому хочет принести жертву мой господин?

– Богу Жизни.

– Тому, Кто Зажигает и Гасит Огни Человеческих Жизней, – чопорно поправил жрец.

Айрунги виновато поклонился и развязал кошелек.

– О-о, серебро? – Жрец был приятно удивлен. – До сих пор на Эрниди я видел такую щедрость лишь от двоих. – И начал нараспев читать молитву, приподняв обеими руками медную чашу и протягивая ее гостю.

Повторяя за жрецом священные слова, Айрунги взял из чаши несколько зерен и бросил в огонь. Затем пролил на жертвенник немного вина. На сердце стало спокойнее, легче.

Айрунги бывал в разных странах, видел разные богослужения, иногда пышные, зачастую кровавые. Но сердце тянулось к этому простому обряду, где главное – не жертва, ставшая символической, а искренняя, душевная молитва. А жрец – не суровый толкователь воли грозного божества, а тот, кто откроет твоим словам невидимую тропинку к могучим силам, управляющим миром. И те, на мгновение оставив неизмеримо грандиозные дела, прислушаются к твоей маленькой просьбе, посочувствуют и помогут.

После молитвы оба – жрец и гость – стояли у порога, вдыхая вездесущий запах моря и любуясь на поросшие мхом скалы, стеной окружившие маленькую долинку.

– Хорошее место, – размягченно сказал жрец. – Спокойное. – Внезапно он подобрался, словно воин, увидевший вражеский отряд. – Если бы не дикость и безверие...

– Ну, почему безверие? Мне говорили, что эрнидийцы свершают в храме положенные обряды. Например, вчерашняя свадьба...

– Вчерашняя свадьба, – перебил его, раздувая ноздри, жрец, – празднество дикарей! Нет, молодые пришли в храм, попробовали бы не прийти! Брак не был бы законным! Но утром, до восхода солнца, новобрачные пришли к морю. Там, среди скал, Шепчущий призвал на них благословение морской тва... кха-кха... я хотел сказать – дори-а-дау.

Айрунги сделал вид, что не заметил оплошности жреца.

– Шепчущий? Я что-то слышал об этом человеке.

– Это не человек, – с чувством выдохнул жрец. – Это крыса, которая шныряет по скальным трещинам и сбивает людей с истинного пути. Надеюсь, дарнигар скоро арестует его со всей шайкой!

Внезапно Айрунги почувствовал укол недоверия. Нескрываемая ненависть жреца к иноверцам, отпечаток следа в подземном коридоре...

Нет! Что за безумная мысль! Не мог этот человек назваться Шепчущим, сплотить вокруг себя Детей Моря и подготовить их одновременный арест и высылку. Так поступил бы сам Айрунги, если бы дал себе труд влезть в мелкую островную политику. А для жреца подобная игра слишком сложна и тонка. А главное – Шепчущий, говорят, служит древним богам несколько лет. Не стал бы жрец столько времени раздувать пламя враждебной веры.

Было бы занятно раскрыть тайну Шепчущего. Но пока лучше сменить тему разговора.

– Мой господин сказал, что я уже третий, кто не скупится ради веры. Значит, на Эрниди есть ревностные почитатели Безымянных?

– Ну... король, разумеется. Он щедр, я видел от него даже золото. И ремонт храма, и многое другое... Правда, государь редко приходит помолиться, но ведь он так занят!

Айрунги чуть не фыркнул. Он уже знал, сколько времени занимают у короля государственные дела. Фагарш то загорает на веранде, то читает, запершись в библиотеке.

– Но настоящая моя опора – дарнигар, – проникновенно выговорил жрец. – Вот истинное рвение в вере! Вот настоящая ненависть к ее врагам! А ведь этот достойный юноша родом из здешних мест и в детстве сам был горячим поклонником хвос... я хотел сказать, дори-а-дау.

Айрунги не ответил. Сегодня был день немыслимых гипотез. Такая ерунда в голову лезла!

Впрочем, жрец не ждал ответа. Не так уж часто на этом недружелюбном острове выпадал ему случай высказаться от души. Он вновь начал клясть местные суеверия. Айрунги, занятый своими мыслями, вполслуха внимал страстным речам:

– Мне-то ничего не надо, проживу, огород прокормит, пасека... Но не допущу, чтобы человеческими душами владела ложная вера! Все-таки в Железные Времена живем! Когда-то мои предки в Силуране поклонялись древнему дубу, мазали его человечьей кровью. А эти пачкают рожи краской, льют в море вино... Глупость, дикость, суеверие!

– Постой-ка, почтенный! – встрепенулся Айрунги. – Ты говоришь что-то очень интересное! Они льют в море вино?

– И кидают всякие лакомства! Так им Шепчущий велит!

– Значит, не кровь, а вино...

– Не кровь? Да мне Бронник жуткие вещи рассказывал! Он приносил рукопись – записки некоего ученого человека, жившего на Эрниди в конце правления Джайгарша. Как раз тогда набирал силу этот культ. До этого островитяне поклонялись Морскому Старцу, а дори-а-дау побаивались за склонность к недобрым выходкам.

– Рукопись сейчас в библиотеке? – заинтересовался Айрунги.

– Да, Бронник вернул ее на место. Так вот, есть тут скала, ее называют Тенью. Голый утес клювом выдается над морем. Говорят, она заколдована: можно увидеть с моря, а с суши не найдешь. Вздор, просто трудно отыскать место, где подняться на нее: кусты, валуны... На этом утесе приносили человеческие жертвы. Со строгим соблюдением обрядов, на рассвете, с первыми лучами солнца. Там, в рукописи, ужасающие подробности!

– Но это давние дела.

– Да? А мой ученик? А до этого – сын вдовы Даглины? Но я этого так не оставлю! Я добьюсь... докажу королю... Это надо с корнем, до конца...

Айрунги смотрел на разгневанного жреца и прикидывал: тот ни словом не пожалел погибшего мальчика. Можно подумать, даже рад предлогу, чтобы натравить весь остров на Детей Моря! Хотелось бы знать: когда такой человек прокладывает себе дорогу к высокой цели, много ли стоит для него жизнь ребенка?..

Да что сегодня с Айрунги такое?! Три серьезных подозрения, три версии, одна немыслимее другой...

Нет, пора идти домой и положить холодную мокрую тряпку на свою гениальную голову. Пока эта самая голова не разоблачила паутину всемирного заговора, ставящего перед собой великую цель: помешать выращивать яблони в дворцовом саду на Эрниди!

А тропинка и впрямь хрустит, как сухарь на крепких зубах! Трактирщица говорила правду: с крыши нельзя не услышать, если кто-то идет мимо храма.