Сергей Мусаниф - Понты и волшебство

Решено было не расходиться и не терять друг друга из виду. Мы с Дри легли в паре шагов от ее брата. Сэр Реджи отошел дальше других, самое большое расстояние отделяло его от эльфа. Вряд ли он ожидал каких-то сюрпризов со стороны Теффаса, так что это было проявлением обычной вежливости.

Я заснул в объятиях своей любимой.

И снова проснулся в белой палате. Обстановка была та же самая, что и в прошлый раз, в воздухе витал все тот же запах, окно по-прежнему зарешечено, а дверь по-прежнему без ручки.

Только на этот раз в палате был Александр.

– Шеф, – сказал он, как только я открыл глаза. – Вы нужны нам, шеф.

– Зачем? – спросил я.

– У нас проблемы. Леня Подольский активизировался, сжег наш офис вместе с заправкой вчера ночью. Наезжает на другие точки, даже на те, что находятся не в его районе.

– Вы звонили Андрюше?

– Звонил, он говорит, что ничего не предпримет без вашего приказа.

– Странно, – сказал я. – Это на него не похоже.

Поджог офиса был объявлением войны, на такую угрозу Андрюша должен был реагировать автоматически.

– Он не хочет вмешиваться, шеф. Подольские собрали много стволов, больше, чем он предполагал. Он тянет время, зная, что вы… неадекватны. Хочет подождать, пока все само собой рассосется.

– Сколько волка ни корми… – пробормотал я.

Хотя ничего удивительного в поведении Андрюши я не видел. Бандит, он бандит и есть, нельзя ожидать от него вассальной преданности.

– Но если вы с ним поговорите сами… – сказал Александр.

– Дайте мне трубу, – попросил я.

– Его номера не отвечают. Ни сотовые, ни домашние.

– Он вообще жив?

– Вчера был жив, я его видел.

– Прячется, – сказал я. – Значит, сильно его напугали.

– Они – отморозки, а он – нет, – сказал Александр.

– Трубу! – потребовал я.

Он вытащил из кармана свой сотовый телефон и приготовился набрать номер.

– Нет, так не пойдет, – сказал я. – Освободите мне руку.

– Шеф, врачи…

– Александр, – сказал я, – кто тут ваш непосредственный начальник, а?

Он распутал ремни, стягивающие мою правую руку, и вложил в нее телефон. Кусочек пластика тут же выпал из онемевших пальцев, и Александру пришлось подбирать телефон с пола и повторять операцию.

В пальцах кололо от восстанавливающегося нормального кровообращения, я еле смог набрать известный мне одному номер. Трубку на том конце сняли после первого же гудка.

– Алло.

– Здравствуй, Тенгиз. Как дела, дорогой?

– Потихоньку, – сказал Тенгиз с неизжитым даже после двадцати лет жизни в Москве кавказским акцентом. – Как сам, Иван?

– Ты же знаешь, Тенгиз.

– Знаю, знаю, сочувствую. Что я могу для тебя сделать?

– А что ты можешь для меня сделать, Тенгиз?

– Иван, ты же знаешь, для тебя я могу сделать все.

– На меня наезжают, Тенгиз.

– А что твой Андрюша?

– Испугался мой Андрюша.

– Ай, как нехорошо. Я говорил тебе, Иван, Андрюша – шакал. Ты слишком его к себе приблизил.

– Ты всегда был мудрее меня, Тенгиз.

– Ты льстишь старому человеку.

– Я слышал, у подольских сильная бригада.

– Ты же знаешь, Иван, на любую силу всегда найдется другая сила, еще сильнее.

– Ты сделаешь это для меня?

– Считай, уже сделал, Иван.

– Я у тебя в долгу, Тенгиз.

– Какие долги могут быть между нами? – спросил Тенгиз. – Ладно, выздоравливай, ни о чем больше не беспокойся. Тебе нервничать нельзя.

– Спасибо, Тенгиз.

– Увидимся еще, да?

– Непременно, Тенгиз.

Он положил трубку, я нажал на отбой и вернул Александру телефон. Мой зам удивленно на меня смотрел.

– Что вы только что сделали, шеф?

– Задействовал нашу последнюю линию обороны, – сказал я. – Решил все проблемы. Теперь вы сделайте для меня одну вещь.

На лице Александра промелькнула тень испуга. Боится, что я его попрошу освободить меня и раздобыть какие-нибудь носильные вещи. Не хочет быть пособником бегства больного из психушки.

– Что?

– Я сделал достаточно для нашего бизнеса, – сказал я.

На самом деле, даже больше чем достаточно. Минугу назад я подписал смертный приговор своим врагам. Леня Подольский уже покойник, да и Андрюша тоже. Тенгиз не из тех людей, кто бросается словами, и долго объяснять ему тоже не надо.

– Теперь вы ответите на мои вопросы.

– Хорошо, – с видимым облегчением согласился Александр.

– Как давно это со мной произошло? – сказал я. – И что, собственно говоря, это такое?

– Доктор говорит, вас нельзя беспокоить…

– Александр, я уже беспокоюсь. Когда это случилось?

– В день первого наезда подольских, шеф, – сказал он тихо. – Вас нашли на парковке рядом с вашей машиной. Вы лежали на асфальте, и мы подумали, что случилось худшее…

Знаю я, что они подумали. Что шеф задрал ногу и пописал не на то дерево, и мгновенно получил ответку. Но на такую оперативность подольские не способны.

– Как давно?

– Три недели, шеф.

– Какой диагноз?

– Шеф, я не…

– Вы знаете диагноз, Александр, – сказал я. – Не верю, что не знаете. Говорите.

– Э-э-э…

– Я все еще жду.

– Шизофрения, – выпалил он. – Вялотекущая, отягощенная кататоническим кризом или еще чем-то там.

– Бред, – сказал я. – Шизофрения – не ветрянка, ею нельзя заразиться, и она не начинается просто так. Должны быть симптомы.

Он виновато развел руками, как будто и в самом деле посодействовал развитию моего заболевания.

– Так говорят врачи.

– Меня проверяли? – спросил я. – Может, мне вкололи какую-то психотропную гадость?

– Нет, шеф, – сказал он. – Проверили сразу же, как только доставили вас сюда. Все чисто.

– Значит, я сам тронулся, – сказал я.

Александр промолчал. Любой комментарий с его стороны был бы нетактичным.

– Дать вам сигарету, шеф? – спросил Александр.

– Я бросил, – сказал я и заметил удивление в его глазах. – Да, ваш босс свихнулся настолько, что бросил курить.

– Шеф, – сказал он, – я пойду, мне надо…

– Идите.

Даже здесь, даже привязанный к койке, даже буйный сумасшедший, я все равно был его начальником. И только что при помощи одного телефонного звонка продемонстрировал, что даже из психушки способен контролировать ситуацию и решать возникающие проблемы. Александр никогда не был амбициозным и не метил на мое место, роль зама его всегда устраивала, и все же после сегодняшнего он дважды подумает, прежде чем решится на какой-нибудь неосторожный шаг.

Он трижды стукнул в дверь, и его выпустили. Проем оставался открытым, но за ним я успел рассмотреть массивную фигуру санитара. Для того чтобы прикрутить меня к койке, таких, как он, потребовалось бы штук шесть. На какое-то время меня оставили в покое, но я знал, что ненадолго.

Значит, это все-таки правда, отрешенно подумал я. Нет никакого другого мира, нет угрожающего ему Темного Властелина, нет Моргана, сэра Реджи и славного Кимли, нет Ущелья Рока и тайного прохода в горах, нет эльфов и нет моей большой любви. Все это лишь плод моего больного разума. В последнее время я дважды пришел в себя – значит ли это, что я иду на поправку? Но ведь шизофрения неизлечима, особенно вялотекущая, и приступ может случиться в любой момент.