Сергей Мусаниф - Понты и волшебство

Могли. В бизнесе друзей нет, а своя голова ближе к телу, чем чужая, и хотелось бы, чтобы там она и осталась. Звонок Тенгизу не вызывал у меня сомнений, если бы все произошло так, как оно произошло, он был бы самым логичным ходом. И я не сомневаюсь, что именно так бы и протекал наш разговор.

Тупик с обеих сторон. Все могло быть, но чего-то явно не было. Или мое тело раздвоилось и жило в обоих мирах сразу, а разум летал между ними, как неприкаянный?

До утра я так и не сомкнул глаз, а утром всех нас, и меня в том числе, стали тревожить уже более насущные и реальные проблемы. Нам предстояло идти в глубь горы.

Внутренности гор, подземелья и пещеры во всех произведениях нашего жанра являются самыми зловещими местами. Обычно в них обитает Древнее Зло. Самым ярким примером этого утверждения могут служить подземелья Мории и таящийся в них Балрог, разбуженный возвращением гномов [67].

Темный Властелин вышиб гномий народ из этих гор более двух веков назад. Кимли знал все проходы, поскольку его семья когда-то разрабатывала местную породу и хранила в своем архиве карты разработок, однако он не знал, кто или что могло тут поселиться с тех пор. Дай бог, если никто.

Кимли с Морганом, освещавшим дорогу своим посохом, шли впереди, мы с Дри замыкали отряд, так что на нашу долю света оставалось немного. Явно недостаточно для того, чтобы любоваться окрестностями.

Что такое пещера? Эта дыра, проделанная природными силами внутри скалы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. В них обычно темно, душно, и сотни тонн камня над головой давят на психику почище любого психоаналитика. Когда-то я был на экскурсии в Новоафонской пещере и лично наблюдал застывший каменный водопад. Ничего, интересное зрелище.

Но вы не можете полностью прочувствовать, что находитесь в пещере, если вас привезли туда в вагончике, движущемся по специально проложенным рельсам, все вокруг подсвечено разноцветными фонарями, передвигаетесь вы по специальной тропе, подвешенной в воздухе и огороженной со всех сторон, да еще и в сопровождении экскурсовода. Сталактиты, сталагмиты и сталагнаты… Одни растут сверху, другие снизу, третьи встречаются где-то посередине и образуют своеобразные колонны.

Если вы хотите почувствовать себя спелеологом, слазайте в девственную пещеру, не оскверненную рукой человека и его лопатой. Темную, душную, с летучими мышами…

Кстати, подумал я, а кто вообще живет в пещерах? Пещерные тролли? Их очень трудно убить. Орки и прочая нечисть, с которой можно справиться?

И Балроги. К счастью, в этом мире нет Балрогов, иначе наше путешествие по внутренностям гор стало бы еще более неприятным.

– Ничего нет. – Кимли покачал головой. – Все разрушено и уничтожено. Если бы некоторые из проходов, по которым мы сейчас идем, не были вырублены руками моего народа, я мог бы подумать, что здесь никогда не было гномов.

– Разве ты не будешь восхищаться подземными чертогами своих предков? – спросил сэр Реджи с улыбкой.

– Ничего не осталось от былого величия, – сказал Кимли. – Тот зал, в котором мы спали этой ночью, был местом общего собрания гномов, обитающих здесь. Какая резьба там должна была быть на стенах, какие потолки!

– Я ничего не заметил, – сказал Теффас.

– Потому что ничего не осталось! – выкрикнул Кимли. – Кто-то уничтожил все, что создал мой народ! И кому-то придется за это ответить!

– Бойся обиженного гнома с эльфийским топором, – добродушно сказал Морган.

– Не понимаю я, как можно всю жизнь проводить под землей, – сказал Теффас. – Не видеть солнца, не бродить по лесам и лугам, не дышать чистым воздухом, напоенным недавней грозой…

– Слишком много открытого пространства, – пробурчал гном. – Впервые с начала нашего похода я чувствую себя уютно.

– Но ты не сказал «в безопасности», – заметил Теффас.

– Никто не может чувствовать себя в безопасности в такой близости от Темного Властелина и его слуг, – сказал Кимли.

Мы вышли на развилку, и Кимли уверенно свернул направо. Пол нового прохода шел под уклон, мы спускались все глубже. Меня терзало смутное предчувствие чего-то очень нехорошего. Не может все пройти так гладко, как оно идет. Просто идем, мило беседуем, приближаясь к опаснейшему в мире врагу.

Темный Властелин не мог быть настолько беспечен, чтобы не знать о проходе. А если знал, то должен был как-то обезопасить себя и с этой стороны. Если он прикрыл всю территорию вокруг своей Цитадели постоянно открытыми порталами, чтобы никто не мог перемещаться без его ведома и соизволения, нас должен ожидать какой-то сюрприз.

– Никто не знал о проходе, – объяснял тем временем Кимли Теффасу. – Хотя все знали, что гномы жили здесь. Но все входы и выходы находились с этой стороны гор, там, откуда мы вошли, и лишь один выход вел на ту сторону. Им никто не пользовался, потому что раньше там обитали только орки, а гномы не торгуют с орками.

– Проход охранялся?

– Когда-то, – сказал Кимли. – В самом его конце стоят каменные ворота, сделанные лучшими мастерами гномов. Снаружи открыть их невозможно, а изнутри они открываются легким толчком.

– А если они замурованы снаружи?

– Ты не знаешь, о чем говоришь, эльф, – сказал гном. – Никто лучше гнома не может работать с камнем. Ворота там, и они откроются, даже если с другой стороны за два века выросли новые скалы.

– Ты прав, гном. – Теффас пожал плечами. – Мы не работаем с камнем, и я буду доверять твоим суждениям.

– То-то же, – довольно сказал Кимли.

Я не был бы столь легкомысленным. Безусловно, Кимли знал толк в воротах, но кроме ворот должно быть и что-то еще. Если мы просто выйдем с другой стороны, это будет неестественно. Так не бывает ни в книгах, ни в фильмах, ни в жизни. Чем ближе к концу, тем больше опасностей разве не так?

– Ты задумчив сегодня, – сказала Дри. – Какие мысли гложут тебя?

– Тревожные, – сказал я.

– Ответь мне, – потребовала она. – Темный Властелин преуспел? Ему удалось смутить твой разум, вселить в него сомнения?

– Боюсь, что да. – Я не мог солгать.

– Что я могу сделать, чтобы вернуть тебе уверенность?

– Когда ты рядом, я уверен.

– Ты лжешь, я чувствую, – сказала она.

– Я не знаю, – сказал я. – Ты слишком хороша для меня, чтобы быть на самом деле. Возможно, ты лишь плод моего воображения.

– Я не чувствую себя плодом чьего бы то ни было воображения, – сказала она, ничуть не обидевшись.

– Знаю, но не факт, что плод воображения должен чувствовать себя таковым.

– Нельзя терять веру, – сказала она. – Иначе все теряет смысл.

– Иногда это проще сказать, чем сделать.

Странно. Мысли о том, что я болен, посещали меня и до встречи с Галадриэль, но тогда они меня не тревожили, и сомнения не мучили мой разум. А после знакомства с ней я больше всего боялся, что все это понарошку. Даже больше предстоящей встречи с Темным Властелином.