Евгений Малинин - Шут королевы Кины

Фродо, собиравшийся ответить сразу всем троим, бросил на меня обиженный взгляд, но промолчал.

После моих слов обед быстро закончился.

Когда мы отправились дальше, наш походный порядок не изменился – впереди по-прежнему ехали Душегуб и Груфи, занявший место впереди кавалькады без напоминаний, за ними на запряженной козлами повозке восседали Фродо и Твист, а замыкали отряд мы с Эльнордой и оставшаяся без хозяина лошадь Фродо.

Едва мы выехали на дорогу, как Эльнорда капризно пожаловалась:

– Ну вот, придется нам с тобой, Серенький, пыль глотать…

По совести говоря, никакой особенной пыли не было. Дорога была укатана настолько плотно, что казалась залитой каким-то светлым асфальтом. Видимо, признание ее красавицей тремя из пяти присутствующих представителей сильного пола, несколько разнежило Эльнорду. Но неожиданно для самого себя, я положил левую руку на навершье жезла, а правую протянул вперед, ладонью вниз, после чего пробормотал несколько непонятных слов. Те вялые смерчики пыли, что поднимались из-под копыт наших коней и колес Твистовой тележки, немедленно улеглись, словно их кто-то прихлопнул. Эльнорда с некоторым удивлением посмотрела на меня и протянула:

– Ну, ты даешь…

А я сам внезапно задумался над очень интересным вопросом. Откуда берутся в моей голове те разнообразные заклинания, которые я с такой легкостью применяю направо и налево. И что такое увидел в моих глазах Клост, претендовавший на звание придворного мага, что сразу же отказался от попытки применить свое искусство во время поединка Эльнорды со своим товарищем.

Правда, размышлял я над этим вопросом недолго, мое прихотливое воображение, зацепившись за слова «придворный маг», тут же подбросило мне воспоминания о Замке, о том в каком положении я оставил Кину. Мне сразу стало тоскливо до того, что впору было поворачивать назад.

А по обеим сторонам дороги по-прежнему тянулись поля и луга, попадались небольшие деревушки. От основной дороги все чаще ответвлялись плохо наезженные проселки, ведущие к неизвестным мне населенным пунктам. Прибавилось на дороге и народу – навстречу нам то и дело попадались пешие путники, маленькие тележки запряженные такими же маленькими лошадками и даже редкие всадники. Обгоняли мы и людей, идущих в одном с нами направлении.

В этот момент я наконец отвлекся от своих размышлений, поскольку услышал голос Фродо, обращавшегося к своему товарищу по повозке:

– Вот, Твистик, эти лошадки для нас!.. На такой лошадке я обскакал бы весь этот мир! – хоббит явно имел ввиду маленьких косматых лошаденок, тащивших столь же маленькие повозки.

Твист ему не ответил, зато обернулся в седле Груфи:

– Никуда бы ты на них не уехал…

– Почему это?.. – заносчиво поинтересовался хоббит.

– Эти лошадки водятся только в наших предгорьях, и если такую лошадку увести слишком далеко от этих мест, она быстро подохнет. Не живут они вдали от родины!

– Тоскуют, значит! – понятливо кивнул головой Фродо, – И от тоски подыхают!

Он глубоко вздохнул и неожиданно добавил:

– Как я их понимаю… Меня самого ностальгия замучила…

– Оно и видно, – немедленно откликнулась Эльнорда, – Совсем с лица спал…

– А причем здесь лицо?! – сразу же вскипел хоббит, – Лицо причем?! У меня, может, вот здесь, – он стукнул себя кулачком в грудь, – Все высохло и свербит!..

– Я тебе говорила, не пей много вина, – невозмутимо ответила Эльнорда, – Вот теперь тебя сушняк с изжогой и мучают…

– Прекрасная Эльнорда, – подал свой голос Груфи, – А тебя разве не мучает тоска по родине? И вообще, откуда ты родом?.. Где находится земля, рождающая такую красоту?..

– Да оба мы из Средиземья, – опередил Эльнорду Фродо, – Только я из Шира, а она из Дольна…

– Я не понял, вы из одной страны или из разных, – переспросил Груфи.

– Из одной… – немедленно ответил хоббит.

– Из разных… – столь же немедленно высказалась эльфийка.

После этого они уставились друг на дружку, причем хоббиту для этого пришлось развернуться на сиденье повозки на сто восемьдесят градусов. Несколько мгновений длилось молчание, а потом Эльнорда ехидно поинтересовалась:

– Что, недомерок, к чужой красоте примазываешься?..

Хоббит на карачках перебрался с переднего сиденья в возок, встал на ноги и, балансируя, выпрямился во весь свой невеликий рост:

– Я считаю себя, как мужчину, достаточно красивым, чтобы не желать быть похожим на ту зеленую жердь, которую вижу перед собой!

Это заявление было сказано с изрядной долей пафоса, однако в конце его подпортил небольшой камешек, попавший под колесо повозки. Она резко накренилась, и хоббиту, чтобы не грохнуться, пришлось резко присесть и схватиться за бортики Твистового шарабана. И снова мне показалось, что козлы навели колесо своей повозки на камень специально. Как бы там ни было, все достоинство высказывания пропало, а ответом ему был нехороший смех четырех спутников хоббита из пяти. Не засмеялся один Твист, да и то только из солидарности с Фродо, что подтвердил своими словами:

– Признайся, что небольшая прибавка росту не испортила бы нашей внешности…

И тут я внезапно увидел, что Эльнорде стало стыдно. Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, рука, державшая поводья слегка дрогнула, и она поспешила сказать:

– Твистик, тебя мое замечание совершенно не касается…

Тут ее голосок пресекся, и она отвернулась в сторону.

Я, чтобы отвлечь от нее внимание спутников, воскликнул:

– Да хватит вам спорить, вы лучше посмотрите, что за город впереди!

Мы действительно приближались к городским стенам, вставшим поперек дороги и перекрывшим ее своими воротами. Ворота, правда были открыты, но их охранял отряд городской стражи. Народу у ворот почти не было, и Груфи объяснил, что жители окрестных сел уже разъехались по домам, а в город вечером мало кто въезжает. Когда мы подъехали к самым воротам, перегороженным несуразным шлагбаумом, нам навстречу выступил, судя по расшитому камзолу, офицер городской стражи и суровым голосом поинтересовался:

– Кто намеревается въехать в королевский город Норт?

– Капитан, да ты что, не узнал меня? – удивился Груфи.

– Тебя, мастер Груфи я узнал, а вот кто тебя сопровождает мне не известно!

– Это мои друзья… – немного растерянно ответил Груфи.

– Пусть они назовутся! – потребовал капитан.

Груфи хотел еще что-то возразить, но я остановил его движением руки, а затем тоном, по суровости не уступающем капитанскому, произнес:

– В славный город Норт желает войти шут королевы Кины и сопровождающие его лица!

– Кто шут?.. – физиономия у капитана вытянулась.

– Я шут! – ответил я и потянул из кармана, захваченный в кабинете советника документ. Развернув бумагу, я показал ее с высоты лошади капитану. Тот было протянул руку к моей бумажке, но я быстро свернул ее и убрал.