Арин - Заря

— Хочешь послушать? — тот понял, что значит мое грустное лицо.

— Интересно было бы, — мое любопытство меня когда-нибудь погубит. У дяди коронная фраза: не знал бы твою маму, подумал бы, что ты оборотень из клана кошачьих — только они суют свой нос во все дыры.

— Ну что ж пойдем — тогда придется тебе открыть еще одно тайное место, — сказал это он таким тоном, будто мне доверяют самое дорогое сокровище в мире… хотя, это Зал можно назвать даже не сокровищем — чудом, и вряд ли его стоит доверять каждому встречному.

И мы снова пошли. Только здесь не было все поглощающей темноты — я и наставник совершенно буднично свернули в один из коридоров, мастер дотронулся до завитушки лепнины на колонне — та чуть выдвинулась вперед, и казавшаяся монолитной стена отъехала в сторону.

Передо мной открылся невиданной красоты сад, не такой как большинство в Замке. Сады в Замке существовали для выращивания редких видов трав. Этот же просто для души. Большая разница, если задуматься. А еще отсюда было слышно то самое пение, о котором говорил мастер. Я пошла на звук, аккуратно обходя декоративные кусты (и кто за всем этим ухаживает?), и вскоре вышла к выступу, огражденному низким балкончиком. Отсюда были видны окна обеденного зала, да и сам зал сквозь них. Надо же, а ведь это место из столовой не видно. Но оставим мысли об этом на потом. Я жадно всматривалась в две фигурки сидящих на небольшом помосте в центре зала. И честно говоря, когда разглядела… мои глаза превратились в блюдца. Вот что они были одеты!!!

— Мы тоже заметили, — послышался обреченно — мученеский голос мастера, — но, сколько не бились с ними, все как с гуся вода.

Дело в том, что девушки были одеты в целительскую ткань, но фасоны… многочисленные вырезы, пуговицы из специального стекла, завязки и шнуровки. Только при БОЛЬШОМ воображении в этом нечто можно было узнать стандартное платье ученицы. Да уж, мысли у них «высокого» полета.

По сравнению с этим, волосы с косичками, бусинами и перышками уже смотрелись совершенно обыденно.

— Ты лучше послушай их пение, после такой музыки не стандартную одежду можно простить, — мастер подошел ко мне и встал рядом.

Я прислушалась. И до ушей стала долетать невероятно красивая мелодия:

Над синим заревом воды пылает небосклон

Из темноты, из пустоты к тебе придет Дракон

Он сложит крылья за спиной, в глаза твои войдет,

И ты узнаешь мир иной, ступив на острый лед…

Бей

Не промахнись

В темных глазах остывает роса

Вверх

Только не вниз

Кто там сказал, что в спину нельзя…

Можно…

Шальная ночь свистит в ушах, смеясь на острие,

Таким ты снился в страшных снах,

Но ты теперь в игре.

В ладонях скалится металл, луна сошла на цель.

Ты слов на ветер не бросал,

Открой же свою дверь.

Бей

Не промахнись

В темных глазах остывает роса

Вверх

Только не вниз

Кто там сказал, что в сердце нельзя…

Врет…

И девять капель обожгут твой жаждущий висок

Ты знал — они тебя найдут, но спать уже не мог.

И вот стоишь, закрыв лицо под проливным дождем

Тебя здесь нарекут отцом, ты станешь королем…

Бей

Не промахнись

В темных глазах остывает роса

Вверх

Только не вниз

Кто там сказал, что в душу нельзя…

Хочешь?

На этом кончится твой путь, останется твой круг

Тебя отравят, может быть, а может быть, убьют.

В моих словах начала нет, как нету и конца

Захочешь стать самим собой, так смой мой взгляд с лица

Дракон закрыл глаза, исчез, а ты остался жив.

Но не нужна тебе вся жизнь — ты видел мир чужих.

И ты услышишь звук струны, взмах черного крыла

И будешь ждать, что в твои сны ворвется тень меня.

Про такие песни говорят: они выворачивают наизнанку. Внутри душа рвется от боли, но что-то поет в ней в унисон летящей в ночи песне. Да-а, за такое можно многое простить.

— А зачем же они пошли в целители? — спросила я, — зачем, если у них другое призвание?

— Чтобы знать, — коротко ответил мастер Лейрон, — пополнить свой словарный запас, да и просто узнать новое о мире.

— Понятно, — вздохнула я.

Некоторое время мы просто стояли и слушали музыку, время уходило в вечность, а я растворилась в этом умиротворении. Но реальность напоминала о себе — как будто специально, уже завтра начнутся нормальные занятия и заснуть на лекции мне не хотелось.

— Я пойду, — сказала я и посмотрела на застывшего, как изваяние мастера. Тот в ответ только кивнул, сказав:

— Дотронься до фигурки соловья у входа, — и снова замолчал, как будто меня и не было.

Не желая мешать человеку, я тихо отошла, открыла проход и спокойно направилась в свою комнату. И уже засыпая, вспомнила, что все то время пока мы были в секретных местах, у мастера опять были зеленые, как кошки, глаза.

Он стоял на «балконе» и думал. Думал, зачем ему пришло в голову показать девочке то, что он считал своей тайной. Своим единственным сокровищем, тем, что хоть немного заполняло вечно ноющую в груди пустоту. Может быть потому, что даже ночь не может быть по-настоящему живой без звезд. Может быть. Ну что ж, зато не дал ей «утонуть» в одиночестве. Хоть что-то хорошее сделал. Хватить одной тени в Замке. Он втянул тонко очерченными ноздрями свежий ночной воздух. Да, тени…

Вот и кончилось веселье. И снова: лекции, практики (среди которых пыточным столбом выделяется работа в огороде… у-у-у). Единственное отличие — Зан решил не прекращать тренировки, так на всякий случай. Теперь особых обстоятельств не было, и он мог спокойно, не суетясь заниматься ими только в свободное время.

И почти с первых дней возобновленной учебы мастер Элгерт начал разбирать с нами формулы (для этого сделали отдельный предмет; как оказалось, со временем, самые важные знания по большей части давал нам именно он — некоторые даже считали его неофициальной главой корпуса). Раньше письмо затрагивали совсем немного, так как того количества знаний, которое мы имели, не хватало для нормального изучения, но, теперь имея базу, можно было начать серьезное обучение элфешту (интересно, а, сколько людей знают, что на самом деле этот язык придуман для запрещенной в Городе алхимии?). К слову, даже притом, что рассказывали нам пока только основы, а знала я его и раньше, мастер дал много новой информации. Вот и начинаешь понимать, чем любитель-самоучка отличается от профессионала. Вроде и знаешь язык, читать можешь, но только написать самому на нем не получится — правила-то не знаешь. А тут… тут оказалось, что даже точка над буквой имеет значение, не говоря уже о знаках препинания, довольно сильно отличавшихся от традиционно принятых (а заодно, я поняла, почему после заполнения каких-либо серьезных бумаг дядя всегда просит меня или маму проверить текст на грамотность — Орнет просто привык писать знаки на целительский манер и иногда забывался — ставя, к примеру, знак вопроса не в конце, а в начале — как приято в элфеште).