Арин - Заря

— Что я могу сказать? — Зан прошел по комнате, развернулся, дошел до окна и, облокотившись на подоконник, спотыкающимся растерянным голосом стал говорить:

— Все чувства будто оборвало. Это не больно, но очень страшно, — его глаза бессмысленно смотрели на пейзаж, — ощущения, что половину души отрезали. Я её больше не ощущаю. Мне одиноко, Юриль, — он с ужасом посмотрел на меня, — никогда у меня не было такого чувства — кромешной пустоты в душе. И я не знаю, что с этим делать. И боюсь. Боюсь сломаться. Мы ведь с Натой были разными, но при этом единым целым. Никогда не были отдельными личностями, но при этом и не страдали от непонимания окружающих. У нас было Единство, а теперь осталось лишь Одиночество.

— Она умерла? — тихо спросила, боясь развить у парня психоз. Эх! Сюда бы дядю, у него уже есть опыт успокаивать и утешать самоубийц. А то, что передо мной готовый смертник я и не сомневалась. Ментальная связь образует зависимость не менее сильную, чем любовь. Одно исключение — связанные никогда не испытывают на себе прелестей разлуки, хоть и чувствуют друг друга только даже не на эмоциональном, а на душевном уровне. Духи, я знала, что целитель лечит и в физическом и в психическом смысле, но ведь работать с такими болезнями нас будут учить только через год!

— Не факт, — казалось, парень был рад отвлечься от своих ощущений. Да и почему казалось? Так оно и было, — понимаешь, мы с Натой телепаты, а значить обладаем очень большим количеством информации. Это налагает большую ответственность — не каждый человек имеет права на доступ к этим знаниям. Поэтому у нас принято ставить специальные блоки. Они действуют во время определенной ситуации и даже при отсутствии магии. Его может снять только тот, кто наложил. Наш блок накладывал отец. У меня и Наты он стоит на встречу со Стражами, как только мы поймем, что попались, все знания о наших способностях и имена магов тут же не стираются — стертое, как ни странно, со временем может восстановиться и само, а блокируются. Просто нет доступа к этой информации. В наш блок входила и ментальная связь. На данный момент если Ната жива, то она не помнит, не какими способностями она обладала, не то, что её лучшая подруга — маг, не то, что она была связана с братом. Блок гораздо изящнее обычного стирания — у человека остается память, просто некоторые моменты блекнут.

— А Надьян? Он знал о ваших способностях?

— Да, но на нём тоже стоит блок. Самолично ставил, — на его лице чуть обозначилась самодовольная улыбка, но она тут же исчезла — потрясение так и не прошло. Оно ни как не отражалось на лице — и это самое страшное, человек может попросту сойти с ума. Тем временем Зайран снова уставился в окно, при том с таким видом, будто собирался из него выпрыгнуть.

— Зан. А, Зан, — тихо окликаю его, — тебе бы поспать.

— Мне? — удивленно вытаращился на меня юноша. Потом сразу же сник и вернулся к предыдущему занятию, — не смогу.

— Я тебе сон-травы заварю. У меня в комнате есть немного, — уговариваю, как маленького ребенка — сейчас с ним иначе нельзя.

— Не знаю, — растерянно отвечает тот, похоже, даже не расслышав мои слова.

Не слушая его дальнейших слов, я резво выскочила из комнаты. Пронеслась по коридору и лестнице, стараясь бежать как можно тише. Отдышаться смогла только у своих покоев. Тут же пришла мысль, что шок от произошедшего у меня прошел, я снова думаю логически и воспринимаю мир с привычным флегматизмом. Так я и знала. Эгоистка ты, Юриль. Ничему тебя дядя так и не научил. Но к демонам все. Забежала в комнату, раскидала веще в шкафу, выудив таки небольшой мешочек с травой, и со всей возможной скоростью помчалась обратно.

В комнате оказался еще один член команды — Тилор. Похоже с криками я переусердствовала. Он сидел на стуле сгорбившись, уперев сумрачный взгляд в пол.

— Привет, — поздоровалась я, положила мешочек на стол, и повернулась к шкафчикам одного из шкафов — у учеников в комнате всегда был полный набор, как ламп (от обычных свечей до целительских), так и других нужный в жизни вещей. В данном случае меня интересовала небольшая жаровня — используемая, как для обогрева, если человек мерзнет, так и для того, чтобы заварить какой-нибудь лечебный отвар, не бегая в лазарет.

— Привет, — после долгого молчания ответил Тилор, после чего сделал то, что от него не ожидала. Он из-за пазухи достал флягу и спросил:

— Помянем?

У меня вытянулось лицо, глаза полезли из орбит:

— Ты где достал?

— Мы с собой привезли. Я и Надьян. На всякий случай. Вдруг понадобиться, — юноша пошел к тому же шкафчику и вынул оттуда три стакана (да, в набор нужных вещей входил и чайный сервиз на пять человек, а так же кувшин для воды, жидкие мыла и расчески и все то, что могло понадобиться юноше или девушке), — ты не бойся. Это не самогон, а самый натуральный коньяк. Дорогой, между прочим.

— Я не боюсь, — решила не терять времени, разожгла жаровню и стала готовить отвар, — потому, что я не пью.

— Я тоже, — глухо отозвался Зайран, лежащий на кровати лицом к стене.

— А вот ты как раз будешь, — приказным тоном в лучших традициях женского пола сказала я, — только немного и с зельем. Тебе расслабиться нужно.

— Немного это сколько? — просил Тилор, откупоривая флягу.

— Столько, чтобы похмелья не было, нам завтра на уроки, — нравоучительно ответила, следя за закипающим зельем. К слову, отвар сон-травы как раз и принято было добавлять в какие-либо пьянящие напитки — человек быстро засыпал без всяких кошмаров, которые обычно сопровождали все потрясения.

На заднем плане хихикнул Тилор. Смех был каким-то грустным, тяжелым, но я посчитала нужным возмутиться:

— Над чем смеешься?

— Да так, — засмущался юноша. После этого я добавила приготовленный отвар в стакан Зайрану, взяла свой (туда предупредительный Зарес налил воды) и тихо сказала:

— Ну что?.. Помянем?.. Пусть их души обретут то, чего желали, — и, не чокаясь, залпом выпили. Так было принято у военных, так было принято у магов.

А дальше… Дальше Зайран уснул, а я до самого рассвета слушала Последнюю Песню, которую тихим мелодичным голосом исполнял Тилор.

Утро наступило как-то незаметно, я убежала в свою комнату переодеваться. В душе была тихая грусть. Все что могло отболеть ушло вместе с песней. Тилор и в самом деле прекрасно пел. Так, как всегда мечтала я, но не смогу никогда. Дар Божий, или есть или нет. Зан так и не проснулся, а мы не стали его будить — еще очень рано было, но на всякий случай я стребовала обещание с Зареса разбудить его, если сам не проснется. Забота о Зайране не позволяла углубиться в пространные размышления о моем предательстве — не сейчас, когда я нужна была другу. Наскоро переодевшись, я пошла на раннюю (о-о-очень раннюю) прогулку, до моей обычной побудки можно было еще часа три поспать, но ложиться мне не хотелось. Плюс — если я лягу, то просплю все, что можно и что нельзя — доказано многими моими ночными прогулками (а еще моим дядей, который меня лет с десяти брал с собой помогать в лавке).