Николай Степанов - Путь к трону

– А я тут при чем? Мы с тобой родня по матери, во мне нет ни капли королевской крови.

– Теперь есть.

– Как это?

– Ярланд, несмотря на свои грехи, напрямую в заговоре замешан не был. Официального обвинения ему никто не предъявлял. Выходит, он погиб, защищая трон от посягательств, то есть отстаивая мои интересы.

– Допустим, и что?

– Лутс по моей просьбе раскопал старые фолианты, где описана подобная ситуация. Погибший на своем посту регент посмертно признается королем, если он не уличен в попытке захвата власти. Соответственно, его дети получают право на престолонаследие. Секретарь назвал тебя второй ветвью наследования.

– Мне от отца ничего не нужно! Даже после его смерти!

– Не шуми, сестричка. Дело тут не в Ярланде. Мы же не можем нарушать законы. Договорились?

– Хорошо, – крайне неохотно согласилась Илинга. – Надеюсь, ты никому этого не рассказал?

– Зачем говорить? Вчера вечером вышел указ за моей подписью.

– Ой, мамочка! Что ты наделал!

– Ничего страшного. Просто узаконил твои права на наследство.

– Мне же теперь от женихов не отбиться. Понаедут герцоги с принцами из ближнего и дальнего зарубежья, и попробуй им откажи – сразу будет международный скандал. А у нас и своих проблем не расхлебать.

– А ты не бойся отказывать, даже если короли будут предлагать руку и сердце. Если не нравится – они могут ехать домой и там себе жену искать. Мы не будем такой ценой зарабатывать благосклонность соседей. Пусть лучше они добиваются нашего расположения. А замуж ты пойдешь только за того, кого сама полюбишь. Это я как король могу тебе пообещать.

– Ты еще не коронован, братик, – улыбнулась девушка.

– Ну так и у тебя, насколько я понимаю, свадьба не завтра.

– Пока не вернешься из похода, обещаю замуж не выходить. Хотя предложение мне уже сделали. Теперь вот думаю.

– И кто же этот нахал?

– Да так, один знакомый голодранец.

– Не тот ли это голодранец, который превратил меня из рябого волшебника в могучего целителя, рискуя жизнью одолел демона и буквально расчистил нам обоим дорогу к трону?

– А еще он неплохо умеет шить обувь. Это я к тому, что прокормить семью сможет при любой власти.

– Опасный парень. Я ему слишком много должен…

– Ничего, если соглашусь пойти с ним под венец, должником станет он.

– Почему?

– А он сам сказал: если король позволит ему жениться на самой красивой девушке (это он про меня), то его ум, его меч и его сапожная игла в полном распоряжении повелителя.

– Серьезное заявление. Особенно об игле.

– Ты только ему не говори, что я проболталась. И возвращайтесь побыстрее.

– Хорошо. Мы постараемся.

Когда Илинга увидела Руама живым, она не сдержалась и от радости прилюдно поцеловала парня, которого считала погибшим. Подобные поступки со стороны незамужних девушек в деревнях Шунгуса требовали от юношей ответных действий. И как мог поступить в данной ситуации телохранитель его высочества? Только предложить руку и сердце. Также при свидетелях – Фергуре, Тантасии и еще нескольких десятках мелких дворян.

– Ты что, и вправду надумал жениться? – Барон все не мог успокоиться и в который раз возвращался к деликатной теме.

– Да отстань ты, сколько можно? Во-первых, согласия мне еще никто не давал.

– А вдруг принцесса, не будь дурой, возьмет и согласится? Что тогда делать станешь?

– Вот когда согласится, тогда и решу.

– А во-вторых?

– Что – во-вторых? – не понял юноша.

– Ты назвал первую отговорку, чтобы не жениться.

– Да не ищу я отговорок!

– Значит, точно женишься! – резюмировал марлонец. – Предложение сделано, девушка не против – я по ее глазам понял, ты тоже сопротивляться особо не собираешься.

– Принцесса меня при людях поцеловала. Как после этого я мог не сделать ей предложения? У нас в деревне…

– Чудной ты человек. А если парню не нравится девушка, но она его поцелует, что делать?

– Вымазать лицо темной краской и ходить целый день.

– Жестоко. И что же тебя остановило?

– Так это в том случае, если девушка не нравится.

– А Илинга тебе нравится?

– Да!

– Тяжелый случай, рахнид ему в глотку… Если бы я женился на всех женщинах, которые мне нравились, или хотя бы на тех из них, кому удавалось поцеловать меня при свидетелях… Нет, это невозможно. Где твоя деревенька находится?

– На восточной окраине Шунгуса, довольно далеко отсюда. А зачем тебе?

– Чтобы ненароком туда не заехать.

– Ты боишься женщин? Не верю. – Сапожник даже придержал скакуна.

– Нет, я их слишком люблю. Поэтому и не женюсь.

– Всех?

– Без исключений.

– Даже Еневру? – не смог промолчать юноша. Он был рад, что удалось сменить тему.

Фергур задумался. Минуту телохранители ехали молча.

– Руам, от этой стервы никакого покоя, удава ей на брачное ложе. Ты заметь: была у власти – мы от нее бегали, сейчас пленница – и снова из-за нее топаем по болотам. Спрашивается, зачем такие мучения? Проводили бы дамочку в инзгарду, и всем бы сразу стало легче. Разве я не прав?

– И ты прав, и принца понять можно, – вздохнул сапожник. – Неизвестность всегда тяготит сильнее, чем самая горькая правда. Глошара ведь действительно никто мертвым не видел.

– Но ведь Тарин умный мужик, неужели он не понимает, что за десять лет любой человек, как бы крепко он ни спал, превратится в прах?

– Прах – это хоть какая-то определенность.

– А вдруг наша пленница устроит ловушку и мы все превратимся в прах? Ей-то терять нечего.

– Наследник сейчас гораздо сильнее темной королевы, а она еще и в сетке. Думаешь, она настолько опасна?

– Порой мне кажется, что к этой даме не стоит поворачиваться спиной, даже если она спит в соседней комнате. Да ну ее! Лучше расскажи, что Изалк про Ксуала рассказывал.

– Спасибо Орлите, отец пошел на поправку. Неделю назад начал ходить.

– Умница девушка! Такая же, как и ее сестра – мертвого на ноги поставит.

– Кстати о Тантасии. Как у вас дела?

– Все в норме, – неохотно ответил барон. Заметив на горизонте каменистые выступы, он приподнялся в стременах. – Похоже, мы приближаемся к Загорью. Поскакали, догоним остальных, что-то мы сильно от них отстали.

Перед отъездом марлонец повздорил с рыжей волшебницей, поэтому решил быстренько прервать неприятную для него тему. Не сообщать же Руаму, что Тантасия, узнав о предложении сапожника, поставила Фергу ультиматум. Она сказала, что ей стыдно перед младшей подругой, которая раньше ее выйдет замуж.

– А я что, так и буду у тебя в качестве игрушки? Если ты меня действительно любишь, как говоришь, – женись, нет – до свидания, баронов много. Вон Руам моложе тебя, а поступил как настоящий мужчина. Ты же только языком молоть горазд.