Алан Гарнер - Совы на тарелках

— Куда же все подевались? — спросил Роджер. — Сколько домов пустых.

— Кто будет сдавать нам, если приезжие крахмальные воротнички из Бирмингема, вроде вас, платят по восемь фунтов в неделю только зато, чтобы похвастаться, что у них есть коттедж в Уэльсе?

— А ты бы хотел здесь иметь коттедж? — спросил Роджер.

— Я бы хотел быть членом парламента… — Гвин уселся на камень. — Да, для копья тут работенка немалая… Значит, слышал вчера, как оно ударилось в камень? И потом чей-то крик?

— Это почти не считается, — сказал Роджер. — Потом случились вещи и почудней. Ночью, например, когда вся комната Эли была как в трясучке.

— И сегодня на поляне, — согласился Гвин.

— Как считаешь, тут какое-то заколдованное место, что ли? — спросил Роджер со смехом. Но смех не очень удался. — Привидения?

— Привидения не едят мышей, — заметил Гвин. — Тот, кто сжевал мышь, может сделать то же самое со мной или с тобой.

— Я больше не хочу! — сказал Роджер. — Если опять начнутся эти штуки, я слиняю.

— Интересно, как ты это сделаешь?

— Уговорю отца уехать.

— А как же новая миссис Брэдли? — спросил Гвин. — У вас ведь вроде семейного медового месяца?

— Не твое дело!

Роджер установил треногу и укрепил на ней фотоаппарат.

— Где твоя настоящая мать? — спросил Гвин. — Что с ней случилось?

— Я сказал, не твое дело!

— Она где-то недалеко?

Роджер отвел глаза от камеры, взглянул на собеседника.

— Ты схлопочешь! Еще раз откроешь пасть, и я тебе врежу, клянусь!

— Ладно, — примирительно сказал Гвин.

— Ладно так ладно, — отрезал Роджер.

Гвин начал сосредоточенно выцарапывать на камне свои инициалы, Роджер занялся экспонометром, определяя необходимую в это время дня выдержку, резкость и прочее.

— Нет, никакие не привидения, — услыхал он голос Гвина. — А настоящие, живые…

— Не пойму, — пробормотал Роджер. — Наверно, вот так лучше поставить… Чего ты там лопочешь, Гвин?

— Гвидион… Один из трех Золотых Сапожников на Британских островах. Это он.

— Что ты несешь?

— Он был тем самым волшебником, который сделал из цветов жену для Ллью Лло Джифса. Я вдруг вспомнил. Мы читали об этом в школе. Этот Гвидион сотворил девушку Блодведд для Ллью, а она взяла и влюбилась в Гронва… Понимаешь?

— Про это уже выдавала сегодня Элисон. Ты только повторяешь.

— А Гронв убил Ллью на этом самом месте. Потом Ллью убил Гронва, а Блодведд превратилась в сову…

— Самое трудное, — рассуждал Роджер, — установить фотоаппарат так, чтобы через отверстие в камне были видны деревья на холме. Придется отойти футов на семь, иначе ничего не получится… А если выйдет, деревья будут как в рамке, понимаешь? Классная композиция!

— Подумай только, старина! — сказал Гвин. — Женщина, сделанная из цветов, превращается в сову. Это же то самое, что на тарелках! Усек?

Он вскочил с камня и помчался к дому.

— Эй, куда ты? — закричал Роджер. — Погоди!

— Гув Свиной Полубок! — бормотал Гвин на бегу. — Он ведь говорил: «Она на подходе, будьте осторожны…» Значит, он знает… Но что он знает?..

Роджер продолжал готовиться к съемке. Дневной свет быстро угасал, нужно было торопиться. Он решил делать максимальные выдержки и снять побольше кадров, для верности.

Он нажал кнопку аппарата. Раздалось жужжание, потом щелчок. Затвор фотообъектива закрылся… Еще раз — жужжание, щелчок… Жужжание, щелчок…

Тени над рекой сгущались.

— …Делаешь снимки, да?

Роджер взвизгнул от страха и обернулся. Позади него стоял Гув Полубекон. На плечах у него лежала вязанка хвороста. Роджер не слышал, как тот шел вдоль берега.

— Зачем вы так подкрадываетесь? Я же мог уронить аппарат!

— Я несу топливо, — сказал Гув. — Для печки. Чтобы топить.

— Почему вы не берете его из леса? Здесь оно все трухлявое, наверно.

— Мы не ходим туда.

— Но почему?

— Лес — частное владение.

— Частное? Чушь какая! Там висят объявления, чтобы отгонять бродяг и туристов, а не вас.

— Все равно, не ходим, и все тут, — сказал Гув.

Он скинул с плеч вязанку, опустился на одно колено, укладывая ветки поудобней.

— Снимаешь камень Гронва, да?

— Нет, мемориал принца Альберта в Лондоне.

— Это хорошо… — Жужжание, щелчок.

— Вы меня извините, — сказал Роджер. — Хочу успеть до темноты. Вас искал Гвин.

Гув начал посасывать незажженную почерневшую трубку.

— Это старый камень, — сказал он. — Очень старый. Камень Гронва.

— Я знаю… Гвин разыскивает вас.

— Совсем неплохой человек, — сказал Гув. — Его не за что ругать. Она завлекла его… жена другого мужчины.

— Вы говорите про ту, которую вроде бы сделали из цветов?

— А, и ты знаешь про нее? Блодведд… Ты все знаешь, как старый ворон, да?.. Она заманила его, благородного господина, Гронва Пебира, лорда Пенллина.

— Я смотрю, вы здесь больше ни о чем другом не говорите, — сказал Роджер. — Что, у вас никаких событий в вашей долине не происходит?

Жужжание фотоаппарата…

— Это так, — согласился Гув. Щелчок…

— Все, — сказал Роджер. — Кончен бал.

— Ллью, суровый властелин, — сказал Гув, не вынимая изо рта трубку. — Он убил Гронва без злобы, без любви, без жалости. Он был слишком задет — копьем и женской изменой. И что же у него осталось? Только его гордость. Ни жены, ни друга.

Роджер вовсю глазел на Гува.

— А вы не такой псих, каким кажетесь, правда? — спросил он. — Вот вы говорите… Я так понял… этот парень Гронв, получается, единственный из них, который… Нет, я запутался!

— Никого из них нельзя винить по отдельности, — сказал Гув. — А вместе они сгубили друг друга.

— Эта Бло… как ее… все-таки плохая женщина, — возразил Роджер.

— Нет, — ответил Гув. — Ее выдали замуж. А никто не спросил, хочет ли она идти за этого человека. Разве дело — быть запертой в одной клетке с тем, кого не любишь? Скажи мне… Думаю, она не раз пожалела о том времени, когда была просто цветком в горах, и печаль сделала ее жестокой. У розы тоже вырастают шипы…

— Господи, вы просто все зациклились на этой истории! — крикнул Роджер. — И меня втягиваете. Я всего неделю тут, а уже начал поддаваться. А ведь вокруг вашей долины тоже идет жизнь, разве нет? И там не бродят волшебники с дудочками в руках и нет чудес в решете!

— Я был там, — сказал Гув. — Один раз. Один день… Вот почему все меня зовут Гув Полубекон.

— Не вижу никакой связи. — Роджер сложил треногу и повесил фотоаппарат на шею. — Мне пора идти, а то опоздаю к обеду.

— Я тоже иду к дому. Могу рассказать еще что-нибудь.

— Ладно, пошли… Почему вас называют Полубекон?

— Это случилось давно, — ответил Гув. — Тогда в долине плохо было с мясом. А по соседству жил человек, он держал много-много свиней. Но никому не давал их.