Харт Рэйвен - Искушение вампира

Мне стало интересно, кто мог бы одержать верх в бабской сваре (извините за выражение), устроенной двухсотлетней египетской бойцовой собакой-оборотнем и могущественной вампиршей. Подумав получше, я решил, что не хотел бы увидеть эту схватку. «Сверхъестественное атакует»… Даже компания «Fox» не решилась бы поставить подобное шоу на телевидении.

Соблазнительно улыбаясь, Оливия заняла место Рейи, обняла меня и принялась поглаживать мою голую грудь.

— Поскольку мой гроб занят, видимо, нам придется делить твой. — Она обернулась к своему гробу, где по-прежнему лежало тело Шейри. — Кто эта Златовласка, оккупировавшая мою постель?

Я охнул, когда Оливия не слишком нежно стиснула мой, сосок.

— Это Шейри. Я пытался сделать из нее вампира, но ничего не вышло. Она умерла.

В мгновение ока Оливия переменилась. Кокетливая улыбка исчезла, ярко-красные губы сжались в узкую линию. Вампирша спрыгнула на пол, изящно приземлившись на свои высокие каблуки, подошла к гробу и, помедлив секунду, подняла крышку. Я подошел и встал рядом, наблюдая, как Оливия с мрачным видом рассматривает тело девушки.

Благодаря ритуалам Мелафии сейчас труп выглядел несколько лучше. Песнопения и эликсиры произвели некоторый восстанавливающий эффект. Хотя, разумеется, этого было недостаточно, чтобы вернуть Шейри к жизни. Тело было обложено веточками и пучками трав. Теперь я понял, почему Оливия приняла мертвую девушку за спящего вампира.

— Пока я спал, Мелафия одела Шейри и произнесла над ней несколько заклинаний. Думаю, для того и травы. Она обещала, что не позволит никаким сущностям завладеть телом.

Оливия взяла веточку, похожую на лаванду, понюхала и отложила в сторону.

— Да. Мелафия — хороший человек. Я тоже должна кое-что сделать для Шейри. Дам ей своей крови и… еще кое-что. И запишу ее.

— Запишешь? — растерянно переспросил я.

— Не обращай внимания. Потом объясню. Я вздохнул.

— Я не хотел причинить ей вреда, честное слово. Все сделал в точности так, как велел Уильям. Не понимаю, как это вышло. Мелафия сказала, что иногда подобное бывает, но наверняка есть какое-то более внятное объяснение. Ты разбираешься в женщинах-вампирах? Я хочу сказать: ты ведь тоже женщина, и тебя как-то сотворили. Я не помню собственную инициацию и просто хотел понять…

Оливия прижала пальцы к моим губам.

Никто не помнит свою инициацию. Но ответ на твой вопрос — да. Я знаю очень много о том, как создаются женщины-вампиры, о том, чем они живут, какие опасности их подстерегают и сколько им нужно пройти, прежде чем стать полноправными вампирами. Они сталкиваются с определенными… трудностями на всех этапах. Мелафия была права: процесс трансформации очень сложен, и многое может пойти не так. Однако никто никогда не занимался этим вопросом. Наверняка ты сделал все возможное, так что не бери в голову.

— Прошлой ночью Шейри явилась ко мне в виде призрака. — Правда? — сказала Оливия. Ее глаза удивленно расширились. — Как необычно. Ты, должно быть, сенсуал.

— Кто?

— Вампир, который умеет общаться с нежитью низшего ранга — духами, призраками и так далее.

— Можно подумать, существует какая-то классификация типов нежити…

Оливия улыбнулась.

— Совершенно верно.

— И я, очевидно, стою в этой иерархии довольно высоко?

— Ну да, — кивнула вампирша и снова улыбнулась. — Как говорится, la creme de la creme.

— Это по-французски? Нечто вроде «лучший из лучших»?

— Типа того.

— Ух ты! Надобно встать очень рано поутру, чтобы взять верх над стариной Макшейном!

На самом деле я чувствовал себя полным невеждой. Оказывается, у нежити существует какая-то кастовая система, а я нахожусь где-то наверху. Ребята вроде меня, способные общаться с духами, имели собственное название. Оказывается, я не просто смышленый мертвый белый парень. Я еще и сенсуал. О, брат, как! Кто бы мог подумать?

— Мы, вампиры, подобны звездам в царстве тьмы, — продолжала Оливия. — Мы господа. Властители, если угодно.

Каждый день узнаешь что-то новое. Ну, ладно, ладно. До недавнего времени все было совершенно иначе.

— Ты просто пытаешься приободрить меня.

— Да, пытаюсь. Но от этого истина не делается менее истинной.

— Ладно, если мы такие крутые чуваки, то не можем ли что-нибудь сделать для Шейри? Кроме того, чтобы отдавать ей кровь и куда-то там ее записывать?

— Тут уж тебе должно быть виднее. Но, боюсь, заклинания Мелафии и моя небольшая помощь — максимум возможного.

— Шейри сказала, что попала в какое-то страшное место. Там темно, и какие-то странные злые твари гоняются за ней.

— Плохо. Но если Мелафия все сделала правильно, то Шейри в безопасности. Я точно не знаю, что умеет ваша колдунья и откуда она черпает силу, но методы, которыми она пользуется, мне немного знакомы. Они очень древние. Ее колдовство во многом похоже на магию друидов.

— Это не те ребята, которые раздевались догола и плясали вокруг майского дерева ночью в полнолуние?

— Все немного сложнее.

У меня снова заболела голова. Теперь она раскалывалась от обилия новой информации. Я перевел взгляд на мертвую девушку в гробу.

— Ридрек высосал Шейри почти досуха, и Уильям спросил ее, согласится ли она стать одной из нас. Шейри сказала «да». И кстати, где черти носят Уильяма? Ты не в курсе?

Странное выражение появилось на лице Оливии в тот миг, когда я произнес имя Ридрека. Она словно бы внезапно вспомнила о чем-то важном. Еще раз взглянув на Шейри, вампирша прикоснулась к волосам мертвой девушки и что-то тихо сказала ей. Казалось, смерть Шейри — с которой она даже не былa знакома — глубоко тронула ее.

Помолчав немного, Оливия проговорила:

— Если Шейри решила пройти трансформацию и стать вампиром, она поступила правильно, даже если этому не суждено было случиться.

Я мельком отметил, что вампирша пропустила мимо ушей мой вопрос насчет Уильяма.

— Никак не могу отделаться от мысли, что здесь есть доля моей вины. Думаю, со мной что-то не в порядке.

Руки Оливии легли мне на плечи, разминая и массируя их. — Бедный Джек… Как бы мне хотелось утешить тебя, — прошептала она. Ее щека коснулась моего лица, и я почувствовал запах вампирши. Оливия была с Ридреком. Теперь я не сомневался, что она плясала под его дудку. Чтобы ни случилось, я должен быть чертовски осторожен.

С дивана донеслось недовольное ворчание Рейи. Оливия посмотрела на нее и уселась ко мне на колени. Она взяла мои руки, поцеловав по очереди каждую ладонь, а потом положила их себе на щеки и заглянула мне в глаза.

— Ты же совсем ягненок, да? Милый, сладкий, невинный; ягненок…

Она сделала акцент на слове «невинный». Женщины называли меня по-всякому, поверьте, но это была принципиально новая ассоциация. Я пытался понять, что же имела виду Оливия — то ли провал с сотворением вампира, то ли мое общее невежество… Тут она начала расстегивать мою рубашку, и я очень быстро отвлекся от своих раздумий.