Ирина Сыромятникова - Разрушители.

— Вовремя мы оттуда ушли.

— Вовремя, — согласился сотник. — Передай своим, чтобы ждали нас в роще Парсид. И пусть приготовят защитный контур.

— Они будут там, — спокойно кивнул маг.

— Главное, нам туда добраться…

После короткой передышки на перевале мы шли, не останавливаясь, до самых сумерек. Когда Харек, наконец, скомандовал привал, я нашел в себе силы помочь Серым обустраивать лагерь. Чем больше людей собирает хворост, тем жарче будет огонь, верно? Запылали хитрые двойные костры, и стало возможно хоть как-то обогреться.

Я замер у огня в тяжелом отупении. И не только я — обычно бодрые и неутомимые Следопыты валились с ног, а шутки безлошадных конников Харека приобрели замогильные оттенки. Это все Мгла. И холод. Проклятая земля убивала нас гораздо быстрее, чем я мог ожидать.

Исключением из общей картины был мастер Ребенген. Чародей провел сеанс связи, осмотрел раненного Следопыта, накапал всем в кружки какого-то профилактического зелья и выставил магическую защиту. Освобожденный от своих немногочисленных обязанностей Гверрел подсел к моему костру. Было бы наивным думать, что заклинателем движет обычная вежливость.

— Крепко нас придавило, — светским тоном начал он.

— Угу.

— Ты раньше не испытывал на себе воздействия проклятья?

— Нет.

— А как же Ганту?

Я невольно задумался. Была ли крепость проклятым местом? Очевидно — да. Заметил ли я там что-либо необычное? — Тварей, еще раз тварей, древние пентаграммы, странные ритуалы…

— Не знаю, — честно признался я и тут же поправился. — То есть, там много что было, но я точно сказать не могу. У меня нет способностей к магии, вообще.

— Как интересно! — оживился Гверрел. — А кто тебе про это сказал?

— Маги Ордена проверяли меня много раз. Да я и сам способен заметить очевидное. Я не вижу иллюзий, не поддаюсь гипнозу, не могу пройти ни одного испытания. Забавная патология!

Я грустно усмехнулся. Да, именно этим я был для лечивших меня магов — забавной патологией. Хорошо еще за зомби не приняли.

— А что же тогда было на могильнике? — как бы невзначай поинтересовался Гверрел. При этом глаза заклинателя хищно блестели.

— Без понятия! — пожал плечами я. — Может, мастер Ребенген знает.

Гверрел сморщился, словно ему под нос сунули тертый хрен.

— Ты что, без этого чародея жить не можешь?

— Могу. Но зачем мне такой героизм?

Мы посидели молча, глядя на огонь. Ветви колючек горели трескуче, с искрами, но очень быстро сгорали.

— Не понимаю я тебя, — пробормотал Гверрел. — Вроде я хорошо чувствую людей. Есть способности, нет, ауру не спрячешь, а твоя — мало того, что наждаком по нервам, так еще и мерцает. И все смещения в ментальной сфере!

— Чудно.

— Не чудно, а невозможно! — возмутился заклинатель. — Личностный базис незыблем!

Мне в голову пришло простое объяснение этого феномена.

— Может, во мне живет Тень Магистра.

— Не шути с этим именем здесь, малыш, — нахмурился Гверрел. — Для Серых — это святое.

Я сообразил, что он подумал о тени Ольгарда.

— Нет, нет, это другая Тень! — я почувствовал, что сейчас зайдусь идиотским смехом. — Другой. Поменьше.

— Зажрались вы там, на севере, вот что, — с глубокой убежденностью объявил Гверрел. — Перестали понимать, что это такое — каждый день ходить рядом со Смертью, у которой есть имя, зубы и планы на тебя.

— Я — понимаю.

Заклинатель вспомнил, почему я здесь, и смутился.

— Извини.

— Проехали.

Но Гверрел и не думал успокаиваться. Никакая усталость не могла удушить его настырную любознательность, а может, все дело было в эликсирах.

— В чем же секрет? Я должен знать, ради чего мы это делаем. Понимаешь? Должен!

— А до Арконата это не подождет?

— До Арконата я могу не дойти. Это из-за твоей способности? Ты — новое оружие Лордов?

— Нет. Я об этой силе узнал только на могильнике, — Серый заслуживал хотя бы немного откровенности. — Это из-за моего отца. Он очень важный человек.

— Как же он позволил тебе оказаться в Ганту?

— У большого человека — большие враги. На самом деле, это я так от них сбежал. Спасся буквально чудом!

К Гверрелу вернулась тень былого сарказма.

— Чудеса у вас какие-то… странные. Если каждый раз ТАК спасаться…

— Какие-то проблемы? — из темноты появился Ребенген. То ли из-за колдовских снадобий, толи благодаря природной выносливости, выглядел чародей гораздо лучше, чем я.

— Пытаюсь понять, каким образом ваш Орден надеется обжулить Ракшей, — взъерошился Гверрел.

— Причем тут Ракши?

— Есть мнение, — пояснил Ребенген. — Что Основатели при создании Арконата заключили договор с Древними тварями. Естественно, мнение ничем не подтвержденное.

— О-о? — Гверрел попытался вернуть себе вызывающий вид.

Чародей повернулся ко мне.

— Не позволяй им пудрить тебе мозги! Нет и не было никакого соглашения. Твари в принципе не могут кому-либо что-либо обещать — у них нет свободы воли.

Гверрел пренебрежительно фыркнул.

— У вас есть другое объяснение неприкосновенности Арконата?

— Я не собираюсь обсуждать метафизические аспекты бытия неизвестно где неизвестно с кем, — гордо вскинулся Ребенген. — Когда мы вернемся домой, Рейл, я отвечу на все твои вопросы.

Я снова стал Рейлом.

— Отлично, — Гверрел снова ссутулился, но упорство его еще не оставило. — И много у вас таких, как он?

— Уважаемый, этот юноша УНИКАЛЕН во всех отношениях. Если мы не доставим его в Арконат живым, то будем прокляты. И это — не шутка.

Заклинатель хмыкнул, а может, его просто кашель пробрал. С превеликими трудами он поднялся с камня и отправился прочь, независимо покачиваясь и выделывая галсы.

— Не всегда надо слушать, что они тебе говорят, — перевел дух чародей. — Думаешь, пропаганда работает только в Арконате?

— Да я и не слушаю.

— Молодец!

Хотя нельзя сказать, что представления чужаков о моей Родине меня не интересовали.

— И многие рассуждают так же?

Ребенген вздохнул.

— Это миф, мой мальчик, один из многих. Его прототипом является ранний арконийский святой, Аарон Заступник. Желая доказать правителю Верконе силу истинной Веры, он и двое его учеников отправились в мертвый город Кезер. А может, они просто спасались от солдат правителя — в те времена проповедь была скрытым способом вербовки поселенцев в пустынные северные земли… Тебе действительно хочется это знать?

— Ну, — я повернулся к теплу другим боком. — Раз уж я здесь, а они скоро будут там… Вам не кажется, что правители должны знать, о чем думают их люди?

— Твои бы слова, да твоему отцу в уши, — не удержался от улыбки чародей.

— Он-то как раз знает, — хмыкнул я. — Просто не согласен.

— Ну, — Ребенген тоже устроился поудобней. — Относительно этой истории никто ничего не знает достоверно. Трое арканийцев отправились в мертвый город, через некоторое время Аарон вернулся один. Он тоже умер, от поражения дикой магией невероятной силы, но перед смертью успел сказать: «Господь хранит Арконат». Все. Очень скоро начался очередной Прилив, но, против ожидания, твари не посягнули на земли королевства. Арконийская Церковь толкует деяние Аарона как заступничество силой Божьей, представители других конгрегаций считают, что Аарон принес своих спутников в жертву ради того, чтобы подчинить себе тварей. Типичная глупость! Никакие (ты понял меня?) никакие жертвы и заклинания не способны заставить Древних действовать против их природы. Их можно направить, НАТРАВИТЬ, если у мага хватит сил прорваться к управляющим контурам, но УДЕРЖАТЬ от нападения невозможно. Если они не нарушают границы Арконата, значит, так было ПРЕДОПРЕДЕЛЕНО.