Fantasy-Worlds. Ru - Сборник рассказов №2

Кончик бутафории, которой она не являлась, надломился случайно. Колдун положил аккуратно на нее руку, заведя за спину меч:

— Здесь, действительно… Такой свежий воздух.

Оперная дива, если, конечно, она ею являлась, не заметила надругательства над могилой усопшего предка.

— Я тоже, — оговорился колдун, — предпочитаю предкам… усопших.

— Иногда кажется, что в твоей голове зомби. А сестра?

Ровными плавными полосками тонких шрамов, перештопанными стежками, Оса, сама причудливым образом напоминала Анарки мертвеца.

— Жди, — сказала Оса. Поднесла к ее носу флакончик какой-то отвратительно пахнущей жидкости. Анарки понюхала, как и сказала Оса.

— Это хорошо, что я тебя нашла. Туда куда ты зашла всякий сброд обретается.

Она нашла ее возле кабака, в кровоточащей луже с одним трупом. Труп, по всей видимости, принадлежал не ее знакомому. Оса как-то оговорилась, пока вела ее к дому, что Гуго она дала столько же, сколько хозяину кабака «на всякий случай». Двадцать пять орринов серебром.

Анарки хотелось выблевать прямо там, около канавы. Но ей помешало благоразумие ее новой подруги. Впрочем, ее сложно было назвать подругой. Непостоянность Осы, как она сама заметила, заключалась в том, что всему ее полету мешают крылья, которых у нее нет.

Что это означало, Анарки не поняла.

— А это означает, — проговорила она, покидая Анарки. — Что я летаю без правил. Если тебя кто тронет, обращайся ко мне. — Она провела себя по изгибу бедра. На нем была привешена какая-то непонятная кожаная сумка, из которой выглядывало что-то стальное. — Ты знаешь, где меня найти. В питейном заведении… Там же где тебе посчастливилось с нами встретиться. Я там работаю.

Труп, Анарки мерещился все это время. Как и лицо Осы. И ее очень глумливая шутка над трупом. Это пришло в голову Ане после шока. Когда она разводила огонь в газовой горелке.

Найти Марион она так и не нашла.

Все что она помнила о прошлой ночи, скрывалось за ореолом таинственности синего кокаина. И она решила больше не принимать его.

Но деньги ей по-прежнему были нужны.

Работа, наваленная грудой в углу комнаты, ждала ее со вчерашнего утра. Но прачкой в собственном доме не заработаешь.

Она работала прачкой и до этого в доме Норано.

Платил Норано более чем скромно. С тем условием, что ей сверх того приходилось выполнять функции горничной, у которой время от времени случались длительные запои.

Норано такое поведение слуг в доме не волновало. Он вообще был не из волнительных людей.

Анарки закусила скрепу, которую подобрала около одной лавки, по пути к питейному заведению. Отогнула краешек. Выровняла ее. Посмотрела на свои руки.

Отражение в зеркале ее собственного худого лица скрывалось разводами медного окисла. Она протерла его — все что оставалось от Марион. Еще пара легких нарядов валялась в беспорядке на ржавой постели.

Анарки покинула Гуго, расставшись с очередным медяком.

Насколько она помнила дом Норано, запирался он рано. Охранников Норарно не менял принципиально. Из всего, что для нее сейчас представляло важность, Ане помнился ящичек с драгоценностями жены ростовщика. Норано его хранил в своем кабинете на верхнем этаже. Дом был весьма большим. Анарки обследовала его лишь часть, — там, где прибиралась за горничной в бельевой и шикарно, но без лишней вычурности, обставленной кухне; собственно, в комнатах, четырех спальнях, двух гостиных и одной детской, заваленной, — как она поняла, — уже давно. Завалена она была книгами и прочим налетом былой молодости Кастэльбаджака.

Пылью были покрыты: том Универсалий, сборник энциклопедических словарей, пара книг, в очень истрепанных тряпичных обложках.

Анарки провела пальцами по одной из них. Повернула голову к двери. замочная скважина была пустой. Но ключ она всегда держала при себе. С тех пор, как ее выгнали из этого дома.

У Анарки с этим были связаны плохие воспоминания. И воскрешать она их не хотела.

Достаточно сказать, что виновата в том была прибиральщица, оставившая незакрытой дверь в кабинет господина Норано и собственная неосторожность Аны. Чернильница ей необычайно понравилась, но прижим для бумаги, в виде нереиды, ей понравился больше. Потому как нереида была серебряной, и карман в ее рабочем Костюме оттягивал необычайно.

Анарки забралась в дом Норано по извилистому стволу орешника. В комнате Кастэльбаджака окно было всегда открыто. Дверь оказалась открытой также. Но Анарки почему-то вдруг захотелось не выходить из покоев заносчивого и кичливого аристократа.

— Черт побери, — разразился громкими ругательствами Сепсан. — Ана!

— Тише, Сепсан, — взмолилась она. — Я ничего не взяла. Только хотела посмотреть.

История «До того как все началось» выпала у нее из рук.

— Черт, — Сепсан задохнулся от возмущения, напускаемого на себя всякий раз, когда заставал ее в покоях Норано, то тут, то там, — за изучением обстановки. — Какого органа, тебе здесь понадобилось?

Анна подняла книгу, открыла, низко опустив в нее нос; лизнула большой палец, и, уронив в нее отмычку, захлопнула.

— Эта книга. Я заплачу… Правда, у меня немного. С тех пор как Норано меня отсюда вытурил… Я увлекалась этим… как его… букинистикой.

— Понимаешь, — неловко протороторила она, изучая премудрости вора. — Все к чему стремится человек, заложено в его генах и «ото всех континентов люди унаследовали…» различные повадки, — процетировала Анарки все, что вспомнила из Истории «До того как все изменилось». — Но я занимаюсь не совсем библиотечным делом. — Она подмигнула охраннику, и сложила пухлые губы бантиком. Как она помнила, это всегда ее спасало при обнаружении Сепсаном ее чрезмерного внимания к обстановкам дома ростовщика.

— А логистической библиографией и генеологией авторов. — Искусство, в котором она начала только что практиковаться, улучшалось в геометрической прогрессии. Как ей показалось, Сепсан слегка прибалдел от подобной эрудиции с ее стороны. Она помнила, что он всегда уважительно отзывался о библиотеках и авторах. — В общем, это такое сложное дело, Сепсан. Я только что его… э-э-э, начинаю осваивать. И хочу, э-э-э, заметить, — Анарки всегда замечала за Норано привычку, изъясняясь мудро использовать сие междометие, — что ничто в мире меня остановить теперь не в силах. Потому как… буду с тобой откровенна, оно приносит хорошие деньги.

— Хорошие, — Сепсан насторожился, прищурив один глаз. Бельмо на глазу он всегда старался скрыть от Анны, и поворачивался лишь здоровой стороной своего лица. Правой.

— Хорошие. Потому, что я занимаюсь антропологическими изысканиями древних трактатов.

Сепсан задумчиво глянул на книгу в руках Анарки.