Роман (Крысь) Хаер - 2. Идеальное Дело

— Ты меня уважаешь? — строго спросил я его.

— Конешшшна! — ответил мне Моб, и залпом опорожнил кружку.

— Йох!!! — взревела таверна в знак поддержки хозяина, и все стали сдвигать столы.

— А теперь я буду петь! — зачем-то решил я, и запел:

— Ой, мороз-моро-оз, не морозь меня! Не морозь меня-ааа, моего волкааа!!!

За большим столом все прослезились, потом выпили в честь песни эля, и тут такое началось…

Смутно помню, что уговаривал выпить строгую гоблинку. Она сначала отказывалась, а потом сдалась. Почему-то вскоре хозяйка оказалась во главе стола, и начала произносить тосты как заправский тамада. Каждый ее тост заканчивался одобрительным ревом (я ревел громче всех) и конечно обильно смачивался все тем же элем. Потом мы зачем-то начали бороться на руках с огром. Рука огра была как моя талия, и он, естественно, победил.

— Ты самый сильный орк, из всех кого я знаю! — провозгласил огр, который за секунду до этого чуть не сломал мне руку, после чего мы с ним выпили на брудершафт. Целоваться я отказался, и пришлось вместо этого выпить еще эля.

— Ты хотел меня что-то спросить, — сказал мне Моб, и я честно попытался вспомнить, о чем это он.

— Ах, да. Мне надо узнать про арбалеты, — осенило меня.

— Так об этом уже все знают, — прервал меня гоблин. — Ты что-то другое хотел.

— Не помню, — покаялся я, и предложил: — Может, накатим?

— Наливай, — согласился Моб.

Дальше помню урывками. Вот огр пьет эль прямо из бочки. Вот бочка почему-то у меня в руках и я пью из нее. Потом мы достаем из бочки упавшего туда Моба. Потом народу становиться меньше, и мы поем хором «Ой мороз-мороз». Потом за столом остаемся я, огр и гоблин, и Моб рассказывает как он любит Хоба. Потом огр почему-то плачет и покидает нас. Потом тролль-официант в надетом наизнанку переднике снова уносит Моба, а я сижу в обнимку с Рыжиком и рассказываю ему, какая Джина красавица. Последнюю картину помню отчетливо, но почему-то со стороны:

В большом зале таверны все столы были составлены вместе. Таверна выглядела, как лесная поляна после брачных игр десятитонных динозавров. Во главе стола сидел одинокий джисталкер и смотрел на полную кружку эля. «Велик Огрбург — а пить не с кем», — горестно сказал джисталкер, встал и, пошатываясь, пошел в свой номер. За джисталкером как привязанный шел рыжий Кот с набитым брюхом и в восхищении поглядывал по сторонам. Джисталкер вошел в дверь, ведущую к номерам, поскользнулся и скатился по лестнице, издав жуткий грохот. Встав на ноги, он произнес: «Вот так надо падать!», после чего зашел в свой номер и плюхнулся в одежде на кровать. Ровно через секунду джисталкер негромко захрапел. Рыжий Кот подошел к кровати, запрыгнул на нее и удобно устроился на постели, упершись мягкими лапами в спину джисталкера. В таверне наступила благословенная тишина, нарушаемая лишь нежным храпом уставшего человека.

Алкоголика сон — тревожен и краток, и не думаю, что сообщу новость, сказав, что каждое последующее похмелье тяжелее предыдущего. Когда я встал, мне показалось, что деятельный похмельный гном (какая-то новая раса — жутко вредная) забрался в бедную голову и теперь пытается выбраться наружу, используя, по меньшей мере, отбойный молоток. Я вспомнил еще парочку народных мудростей — но легче почему-то не стало.

«Надо меньше пить», — к месту вспомнилось великое новогоднее изречение.

«Надо больше есть», — не к месту встрял Рыжик.

«Замолчи чудовище!», — взмолился я.

«На себя посмотри», — парировал кот, и передал мне мыслеобраз зеленого динозавра, бьющегося головой о скалу. От этого стало еще хуже, и я пошел к умывальнику. Решение не употреблять вовнутрь воду из местного водопровода было позабыто, и я стал жадно глотать живительную влагу, благодатно попахивающую тиной. Когда я, наконец, напился — мне тут же пригодилась канализация. Придя в себя, я обнаружил свое лицо в непосредственной близости от дырки, заменяющей тут благословенное изобретение человечества — унитаз. Потом я умылся, но пить воду из местного водопровода второй раз не рискнул и решил подняться в таверну. Кот пошел со мной, постоянно передавая образы различной еды, что в моем состоянии никак не служило улучшению самочувствия.

Таверна сияла чистотой. За стойкой стоял довольный Моб и протирал свою любимую бронзовую кружку. Увидев меня, гоблин радостно улыбнулся и без слов водрузил на стойку емкость с элем.

«Подобное лечится подобным», — подумал я и протянул руку к запотевшему бокалу. Тут Рыжик передал мне образ огромного куска мяса, истекающего жиром, и я остановил страждущую руку.

— Доброе утро, хозяин, — просипел я, потом прокашлялся и продолжил речь: — Кусок мяса жизненно необходим.

— Уверен? — удивился Моб, на что я только кивнул головой.

После энергичного кивка притихший ненадолго гном в моей голове очнулся и снова взялся за свой отбойный молоточек. Моб быстро поставил на барную стойку тарелку с бифштексом, я дал мясо коту, после чего рыжий мучитель от меня ненадолго отстал. Дрожащая рука снова потянулась к заветному бокалу, и на этот раз никто не помешал этому робкому движению. Первый глоток дался с трудом, потом янтарный напиток смочил воспаленное горло, и прохладная струя потекла по иссушенной поверхности прямо в раскаленные пучины моего желудка. Когда я поставил на стойку пустую кружку, самочувствие решило сделать мне подарок — оно вдруг улучшилось. И даже похмельный гном (видимо пробив дырку в голове) ушел.

— Глазки заблестели, — прокомментировал Моб улучшение моего общего состояния, потом пригляделся и добавил: — Но пить дальше я бы не рекомендовал.

— Нет, с пьянством покончено, — твердо заявил я. — Неосторожный опохмел ведет к продолжительному запою.

— Ух ты! — восхитился гоблин. — Как грамотно сформулировано! Надо бы записать!

Мне стало на секунду неловко. Я и забыл, что любая земная банальность в мире Ворк может быть воспринята как философское откровение. Смутившись, я попробовал перевести разговор на другую тему.

— Неплохо вчера погуляли, — ничего другого в голову просто не пришло.

— Это точно, — просиял Моб.

— Делу время — потехе час. Придется сегодня побегать, — пригорюнился я. — Надо бы хоть что-то узнать об этом проклятом арбалете.

— Хорошо сказано, — снова восхитился гоблин. Тьфу ты, опять пословицами сыплю. Надо бы за языком последить. — А бегать-то зачем?

— В смысле? — не понял я последнюю фразу Моба. — Никто же сюда не придет, чтобы дать мне информацию.

— Ты что — не помнишь из вчерашнего ничего? — удивленно протянул гоблин.