Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба

— Все там удачно? — поинтересовался Руди, провожая меня в раздевалку.

— Отстрелялись на зачет, — ответил я. — Послезавтра с утра дальше двинем. Все по плану.

— Отличненько! — порадовался шеф. — Что надо по матчасти или координации внепланового?

— Нет, все четко по графику, — отчитался я. — Завтра все согласуем окончательно.

— Вопросов больше не имею, — улыбнулся Руди. — Отдыхай.

— Есть сэр! — рявкнул я, и полез в джакузи с раствором компенсирующей краски. Раз уж предстояло сегодняшний и завтрашний дни провести дома — то зеленым мне быть при этом вовсе не обязательно.

Выйдя из раздевалки, переодевшись в цивильное одеяние (ну вы понимаете, о чем я), подошел к веселым сотрудникам своего великолепного отдела за номером тринадцать. Саня и Дима что-то мудрили прямо за столиком управления рядом с джикамерой.

— Привет негодяи! — бодро начал я. — Приготовьтесь к первому в истории тринадцатого отдела грозному начальственному разносу!

— Что там? — пробурчал Дима, за-ради такого шоу соизволив вылезти из виртуала бухгалтерской бюрократии.

— Давай-давай! А то что-то скучновато тут стало, — подхватил Саня, ничуть не убоявшись предстоящих экзекуционных мероприятий.

— Кто установки настроек производил? — невинно поинтересовался я.

— Я, как обычно, — проворчал Дима, по-прежнему не включаясь в ситуацию.

— В последний перенос, предполагаемое место большого скопления крупных зверей, как надо было координаты вводить, согласно технике безопасности? — с невинным видом поинтересовался я.

Дима замер на секунду, и вдруг позеленел. Потом на его лице попеременно пронесся весь спектр радужных цветов (в том числе и редкий фиолетовый оттенок), и я даже на секунду не на шутку перепугался за его здоровье. Впрочем, Дмитрий взял себя в руки и через минуту на его лице снова застыло вечное непроницаемое выражение (даже когда он шутил, только блеск глаз выдавал это).

— Виноват, — покаялся наш финансист, и вдруг выдал на полном серьезе: — Готов, если надо, написать «по-собственному желанию», или понести наказание в виде лишения годовой премии за некомпетентность.

— Ты че, обалдел? — успел раньше меня высказать свое «фи» Саня, после чего мы с ним вдвоем набросились на одноклассника.

Надо сказать, что наш непогрешимый Дмитрий действительно не учел некоторые параметры — но это вовсе не означает, что он по-прежнему не лучший в своей области. А что до ошибок — не ошибается только тот, кто ничего не делает! Да, цитата общеизвестная — но она от этого не становится менее правильной.

По поводу переносов в СВЗ.

Поляна в лесу котов, на которую мы прыгали обычно, за долгое время джисталкерства стала необитаемой. Большую роль в этом сыграли сами коты мира Ворк, которые на протяжении многих лет гоняли с этой поляны всю местную живность. Поэтому все переносы Дмитрий осуществлял в стандартной манере, задавая координаты конечной точки джипрыжка точно над поверхностью. Перенос, как я уже упоминал, осуществляется с погрешностью плюс-минус пять метров. Джисталкер может оказаться в конечной точке маршрута в любом месте десятиметровой сферы, причем фактически в произвольном положении. Бывало, что приходилось падать вниз головой с пятиметровой высоты, благо рефлексы на высоте. Хотя самое неприятное в этом случае — оказаться в пяти метрах под поверхностью (в склепе размером с саркофаг) — приходится делать себе компенсирующую инъекцию и возвращаться (джикамера старта в этот момент заполняется породой из мира переноса). Порой такие движения приходится делать по нескольку раз — у каждой профессии свои издержки.

Если на тебе СВЗ, то ситуация с переносом меняется коренным образом. В случае, когда в предполагаемом месте финиша нет крупных передвижных объектов, точка переноса задается в пяти метрах над поверхностью. В этом случае не приведенный в рабочее состояние СВЗ падает на землю максимум с десятиметровой высоты (зависит от того же всесильного бога по имени «Рандом»), после чего скафандр вцепляется в грунт (может и в гранит вцепиться при надобности) и самопроизвольно переводится в рабочее положение.

В случае возможного нахождения в месте переноса живых объектов ситуация регламентирована таким образом: точка переноса задается в шести метрах под поверхностью, и СВЗ запрограммировано переносится в недра земли. После чего сканируется поверхность и через некоторое время СВЗ выбирается наружу как большой металлический крот уже совершенно в безопасном месте.

В защиту Димы я приведу все ту же инерционность мышления. За многие годы наш высокотехнологичный бухгалтер привык бросать меня в одну и ту же точку (за все время совместной работы один раз я прыгнул не на поляну в лесу котов — и то самостоятельно вводил координаты). Вот он по инерции и продолжал меня швырять в СВЗ так же и туда же. Четыре раза он отправлял меня на поляну не как в СВЗ, а как без средств высокой защиты (не в пяти метрах над землей точку переноса задавал, а на самой поверхности). Бог Рандом был в этой ситуации за него, и все четыре раза СВЗ оказывался над поверхностью. При джипереносе к тираннозаврам Дима на автомате задал точку на поверхности, а не в шести метрах под ней. И мой СВЗ оказался прямо перед этими огромными курицами наполовину вкопанным в землю, как большая личинка (ладно хоть, не внутри какого-нибудь зверька оказался — была бы не нужная для дела жертва). Что произошло дальше — вы уже знаете.

Кстати, по поводу наказания. В этом Дмитрий прав. При его дотошном характере и огромной любви цепляться ко всяким мелочам сам он просто обязан оставаться непогрешимым — а иначе к его упрекам и придиркам у нас будет соответствующее отношение. Димочка это в душе понимал прекрасно, и поэтому твердо стоял на своем, требуя его наказать. Сошлись на лишении месячной премии, этот минус Дмитрий с чувством глубокого удовлетворения сам тут же и вбил в реестр, отправляемый в кассу фирмы «Гном-инст». После мы наконец-то покинули зал старта и перебрались в свой кабинет. Далее последовал разбор полетов, планирование предстоящих мероприятий — и мы что-то подзадержались на рабочем месте.

— А который час? — поинтересовался я.

— Ночь на дворе, — информативно ответил Дима.

Я обошел Дмитрия и взглянул на часы в бронзовом корпусе, стоящие на начальственном столе, который абсолютно незаслуженно, но зато очень традиционно занимал Александр. Такое количество лишних движений я сделал исключительно для того, чтобы не лезть в карман за мобилкой — использование средства связи в качестве часов является плохой приметой. Стоит поинтересоваться временем на экране мобильника — как моментально кто-нибудь позвонит и убьет время! Так что всякого рода ходики и будильники для меня — жизненная необходимость.