Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба

— Чувствую в тябе новое чейта, а че — нипанятна мине, — медленно проговорила баба Торя, задумчиво глядя на меня. — Вродя ты, а вродя как большой кто, нипайму никак…

— Мне бы на Остров слетать, — попросил я старушку, не став вслушиваться в старческие бредни (старость — не в радость, а баба Торя пожалуй самый древний житель мира Ворк из всех моих знакомых).

— Да ясен пень, что не в Вихрь-город полятишь в зеленой плашке на ляце. Ты уж сапсем из бабки дуру-та не делай, раз сам дурак-дураком уродилси, — забыв о своих думках, возмутилась древняя ведунья, скатившись в привычный для себя ругательный лад.

Надо сказать, баба Торя единственная из жителей мира Ворк (кроме котов) прекрасно знала о моих маскировках, но значения им особо не предавала. Она и к Той Стороне относилась ничуть не хуже, чем к Этой — всех считала полными дурнями, и «отводила взгляд» при пересечении с основным количеством двуногих разумных. «Отводить взгляд» (при помощи своих телепатических способностей делать так, что ее не замечали даже находясь в двух шагах) баба Торя умела ненамного хуже котов.

— Вести Гошу? — ничуть не обидевшись на бурчание бабульки, спросил я.

— Ну, ни мине ж за ним в пящеру бяжать-та, — моментально взорвалась ведунья новой порцией возмущенья. — Не, ты точна как дурнем радилси — так им и памрешь. Пачудилося мине, что ты вумнеть начал…

Под бурчание бабули-хорошули я пошел, посмеиваясь, под гору. Под каменистым холмом, на котором жила ведунья, имелась глубокая пещера, в которой и проводил основное время жизни дракон по имени Гоша, занимаясь весьма приятственным для драконов занятием — выгрызал из мягкой известковой породы антрацитовые вкрапления.

Еще через двадцать минут Гоша был оседлан большим кожаным седлом, которое ужасно походило на предмет, входящий сейчас в сотню самых ценных человеческих сокровищ (по последней книге рекордов Гиннеса), а мы с Рыжиком удобно расположились на драконьей спине. К бабе Торе уже перекочевала одна золотая монета, и ведунья что-то нашептывала внимающему ей дракону (подозреваю, что программировала древний беспилотник на конечную точку маршрута). Еще через минуту Гоша разбежался, раскрыл крылья, в сложенном виде похожие на костяные наросты на боках, и прыгнул вниз с обрыва.

Над лесом котов заложил вираж огромный летучий ящер, размером с африканского носорога. На спине дракона в удобном кожаном седле расположился джисталкер, поддерживающий перед собой большого рыжего кота, который привычно вцепился в кожу седла и с воодушевлением поглядывал по сторонам. Кот радовался предстоящему путешествию, совершенно не думая о будущих трудностях и опасностях. Джисталкер наоборот, просчитывал варианты развития событий, готовя себя к любому внезапному повороту. Дракон закончил разворот, уверенно взял направление и начал набор высоты. Через две минуты необходимая высота была набрана, и летучий ящер заскользил по воздуху как санки с ледяной горки, увеличивая скорость полета. Прямо над кроной дракон взмахнул крылами и снова начал набирать высоту. Долгое путешествие джисталкера к Архипелагу наконец-то началось.

Полет на драконе прошел без ненужных происшествий — лишь пару раз Гоша набирал приличную высоту, чуя возможную опасность. Я благополучно задремал в удобном драконьем седле и проснулся только от резкого толчка, когда живой самолет совершил приземление. Ступив на траву, я размял затекшие суставы, после чего отстегнул седло, дав дракону вдоволь поваляться на травке. После того, как Гоша почесал спину, я снова оседлал дракона и через пять минут уже махал рукой удаляющейся точке в небе — очень уж быстро летают эти громадные огнедышащие ящерицы. Потом я развернулся и отправился к местной магической переправе.

Гоблин Трошка, маг Холода, ушедший на покой и поселившийся на берегу озера Глуб, неподалеку от дирижабельного острова, встретил нас с Рыжиком у порога собственной хижины.

— Удивительно старому гоблину видеть моего доброго приятеля Тима опять же без седла, — радостно оскалившись, выдал Трошка стандартную шуточку, которой он постоянно встречал меня на протяжении пяти лет. — Или у Торьки сёдла-таки закончились?

— Уважаемый Трошка, только не надо-таки опять твою шарманку про сёдлы-вёдры, — выдал я в ответ, так как за пять лет полностью освоил разговорную манеру ушлого гоблина. — Мы либо делаем дело, либо разговор говорим. При этом мы-то говорим — а прибыль уходит влево как от меня, так и от тебя, по результату-то разговорчиков.

— Орк Тим, а у тебя не затесались случаем гоблины в предках? — улыбнулся гоблин. — Так излагать может только гоблин, да и то не всякий, а специально обученный.

— Твоя школа способствует усвоению переговорных навыков, — не сбиваясь с гоблинского стиля изложения мыслей, продолжил я, при этом держа в руке золотую монету. — Мы будем делать магию, или мы не будем-таки делать магию?

— Раз в кои-то веки является старому гоблину достойный собеседник — и на тебе, он спешит-торопится, как будто уберут послезавтра его любимый Огрбург с насиженного места, — притворно посокрушался Трошка, и золотая монетка перекочевала в его безразмерный карман.

Через пять минут мы с Рыжиком неспешно трусили по поверхности озера к виднеющемуся километрах в трех от берега острову (трошкиной магии хватает примерно на час хождения «по морю яко посуху»). В свое время гоблин сжалился над глупым джисталкером и сам предложил напоить своей магической водичкой кота (на мой четвертый или пятый прыжок — уже точно и не вспомню). До этого я таскал четырехпудовый рыжий балласт до самого Острова на своем загривке. Тогда помнится, я ужасно рассердился, а сейчас, по истечении пяти лет, вспоминаю те переходы по воде с Рыжиком на шее с неизменным удовольствием.

Через четверть часа я стучался в ворота дирижабельного бастиона, а еще через десять минут уже выходил из здания кассы с билетом на ближайший цеппелин в город Огрбург, который должен был прилететь с востока через два часа, и практически сразу (после двадцатиминутной стоянки) отправиться в западном направлении.

— Здорово, Тим! — прогремел могучий бас, когда я вышел с билетом из кассы.

— Привет Сиган, — приветливо поздоровался я с огромным огром в широкополой шляпе.

— В курсе, чего на последнюю рыбалку что твой приятель Хоб учудил? — аккуратно хлопнув меня в знак расположения по плечу, спросил местный глава рыболовецкого сообщества.

— Нет, — заинтересовался я. — Я в лесу полгода провел не вылезая.

— Опять ищешь свои ветхие и несъедобные ценности, — пошутил огр, и вернулся к главной теме: — Он снова твою блесну усовершенствовал, и они на этот раз с троллем тридцать восемь магнитных рыб поймали! Новый рекорд!