Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба

— Понятно, — пробормотал я, и присел рядом, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.

Впрочем, особо размышлять-то было не о чем. Произвести террористический захват летучего корабля нецелесообразно, да и невозможно — мало того, что капитан и маги-двигателисты готовы скорее погибнуть в бою, чем подчиниться силе, так еще и вся наша команда будет в этой ситуации явно не на моей стороне. Больше ничего умного в голову не пришло, поэтому я решил положиться на волю рока и встретится с разгневанной Джиной, в надежде как-нибудь выкрутиться.

— Капитан, одна просьба, — сказал я, все взвесив. — Когда мы приземлимся, и я буду отсутствовать, можно поднять корабль в воздух, чтобы котята не разбежались?

— Без проблем, — согласился старый орк. — Во всем остальном ты по-прежнему шеф.

Встреча в аэропортовской башне Огрбурга прошла достаточно торжественно — четыре могучие девицы (две оркитянки и две тролльки) из женской гвардии Наместницы взяли меня в коробочку, и повели как преступника через весь город. Дальше — хлеще. Во дворце Правителя меня доставили прямо в зал суда пред светлы очи Наместницы, окруженной советниками — и вот там уже грозная Джина лично выдвинула обвинения. В зале суда за длинным столом стояло огромное кресло Правителя, в данный момент пустующее. Все остальные места были заняты свитой Наместницы, с почти гастрономическим интересом меня изучающие. Зрителей, к счастью, не было — впрочем, отсутствовал и адвокат, не предусмотренный местной юриспруденцией.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание, некто известный в Огрбурге как достойный орк тейпа Грым по имени Тим? — закончила прекрасная оркитянка свою гневную речь, в которой я обвинялся во всех смертных грехах.

На секунду я задумался, так как обвинения мне вменяли по местным меркам — серьезнее некуда. В общем, со слов Наместницы выходило то, что я воспользовался запретными знаниями, данными мне неправильными духами светлого неба (считавшимися на территории Той Стороны лживыми и изменчивыми созданиями), и перенесся прямо из Огрбурга в кошачий лес. В принципе, на самом деле практически так оно и произошло (разве что знания были вовсе не запретные, а просто неместные), но признаваться было как минимум неразумно — наказание за все это предусматривалось достаточно кардинальное и называлось очищение огнем, старое доброе аутодафе.

— Если наместница разрешит, то я продемонстрирую, каким образом обошел охрану, — уверенно сказал я.

— Приступай, — после секундной паузы сказала оркитянка.

Присев и крутанувшись на месте, я характерным образом «отвел глаза» охраняющим меня бойцам женской стражи, держа их в поле периферийного зрения, после чего скользнул между ними в сторону стола. Оказавшись под столом, я перебрался на другую сторону и выполз из-под него прямо под ноги Джины. Наместница широко раскрыв глаза смотрела на меня, виновато поглядывающего на нее из-под стола, свита испуганно отшатнулась, а две телохранительницы Джины направив на меня мечи, застыли, ожидая команды. За моей спиной удивленно перекликались потерявшие меня охранницы.

— Так ты ведун, — пробормотала красавица, после чего расстроено прошептала: — Просто взял и ушел…

— Едва успел на дирижабль, — виновато сказал я, молясь в душе, чтобы время отлета совпало.

Видимо мои молитвы были услышаны, так как Джина сразу вскинулась:

— Не ври! На этом дирижабле ты не улетал.

— Я так же глаза отвел контролерам, — пустился я врать во все тяжкие. — Готов оплатить все издержки и штрафы.

— Это мелочи, — отмахнулась Джина.

— Зато оплата стоянки дирижабля в Порт-о-Тролле в течение пары-тройки месяцев, которые мы будем плавать к Архипелагу, совсем не мелочи, — тонко намекнул я на финансовый вопрос, и в прекрасных сиреневых глазах мелькнула долгожданная расчетливость.

Как сказал в свое время Аль Капоне: «Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом». Оспаривать не буду, но пользоваться этим не умею. Зато для себя твердо уяснил другую истину, которую сформулировал бы так: «Даже если ты прав на все сто — все равно учитывай финансовые интересы». Деньги вообще играют серьезную роль в жизни разумных существ. Даже, казалось бы, такая отрицающая бренное злато вещь, как творчество, и то подчинено финансовым законам. Достоевский все свои великие произведения писал исключительно за деньги, даже больше того — брал финансы вперед, под еще ненаписанное. Про великого Шекспира ходят легенды, что он творил только для того, чтобы купить дом в Лондоне, и как только купил — писать перестал, так скажем: «миссия комплит».

Взять тех же звезд рок-н-ролла. Глушат себя всем, чем можно, умирают молодыми — и все в ажуре! Поступают согласно законам жанра — альбомы продаются, продюсеры и фанаты довольны. В Америке конца двадцатого, начала двадцать первого века одна чернокожая звезда (естественно, исполнитель репа) любила пистолетом помахать, и как следствие была достаточно быстро застрелена — так потом лет десять подряд каждый год новый альбом выходил на радость всем, из огромного количества прижизненных записей поп-дивы. А один мой друг стадионы собирал своим волшебным голосом, поэтическим талантом обладал громадным — но имел пристрастия, несовместимые с шоу-бизнесом — казино и компьютерные игры. Как следствие — отказ от него продюсеров и полное прекращение творчества. Не мешай великому золотому тельцу — и делай что хочешь, преступил этот закон — прощай известность. А непризнанный талант — он и в Африке непризнанный талант, и место ему на полузабытом пыльном чердаке. Вот такая вот высшая несправедливость, и поделать с этим ничего нельзя.

Вернусь к собственно истории. Вскоре произошло превращение судебного процесса в процесс переговорный. Что характерно — если на заседании, решающем вопросы жизни и смерти, присутствовала вся многочисленная свита Наместницы, то к прениям, на которых решался вопрос кошелька, мало кто оказался допущен. Еще одна немаловажная подробность — если на прошлом мероприятии я стоял, окруженный вооруженной охраной, то теперь я сидел на втором по почетности месте, причем мы, естественно, переместились из аскетического зала суда в роскошную приемную Наместницы. Когда переговоры дошли до своего логического завершения, пришлось послать гонца на дирижабль за Лией, в цепких лапках которой сейчас находились все ниточки управления моими финансами в мире Ворк. Вскоре появилась гоблинка и с управителем Наместницы приступила к решению практических вопросов перевода финансов, а мы с Джиной отошли в сторонку.

— Говорю тебе не как Наместница, — негромко проговорила оркитянка, и добавила, еще понизив тон, явно имея в виду наше последнее расставание: — Я очень рассердилась, никогда так больше не делай.