Далин Андреевич - Зеленая кровь

От воспоминаний было сначала смешно, а потом грустно и захотелось плакать. Локкер печально обошел кучу "сена" кругом – веток было не видать. Поиск веток навел на мысли о еде, и Локкер подумал, что хорошо бы перекусить. Он попробовал на вкус цветы – может, сладкие, как кипрей, или сочные и горчат, как одуванчики – но оказалось, что трава травой, ничего особенного. Локкер подумал, что Хозяин держит тут такие цветы не для еды, а смотреть.

Локкер подошел к дереву. Дерево было невысокое и раскидистое. Локкер понюхал серебристо-зеленые мягкие листья и отломил веточку на пробу. Вот это было да! Один восторг, а не завтрак.

Локкер вздохнул и принялся, не торопясь, кормиться. Он успел съесть не так уж много – во всяком случае, не столько, чтобы наесться – как вдруг у него под самым ухом залаяли так, что он подскочил.

Громадный черный пес, впрочем, не собирался нападать – он перекинулся, став хмурым дядькой в грубой мохнатой куртке, мохнатых штанах и мокасинах. Локкер посмотрел на него – и тоже перекинулся, из вежливости.

Но пес не перестал сердиться.

– Ты чего это делаешь?! – прорычал он раздраженно. – Ты почему яблоню портишь, зараза рогатая?

Локкер растерялся.

– А это не едят? – спросил он виновато.

– Тебе козы сена принесли! – рявкнул пес. – Своего, между прочим. А ты тут деревья ломаешь!

У Локкера даже слезы на глаза навернулись. Ему было стыдно и невозможно сказать, что сено-то он как раз и не ест – не любит траву, да еще и сухую. Получается, что его приютили, а он тут все делает не так… козы же не виноваты, что не знают про сено. Они же сами его едят, а с лесными зверями никогда не встречались. Им – что лоси, что олени, что – вообще коровы…

Пес хотел еще что-то сказать, но тут из дома выскочила Манефа и выручила лосенка из беды.

– Ты что к нему пристал, Тенгиз?! – закричала она еще издали. – Дерева ребенку пожалел?! Ему сам Хозяин разрешил пастись в саду! Хольвин мне сам сказал – ты слышишь?

Пес зарычал, оскалив страшные белые клыки, которые ничуть не изменились при смене Ипостасей.

– Кошка! А тебе какое дело?

Манефа подлетела, схватила Локкера за плечи, быстро взглянула, все ли с ним в порядке – и заслонила от пса собой. И очень страшно зашипела:

– Это мой лос-сс-сенок! С-слыш-шишь?!

– Кошачьи дети, – буркнул пес ругательным тоном и почесал в затылке.

– Простите, – робко сказал Локкер, высовываясь из-за кошки. – Я не знал, что яблоню есть нельзя. Она вкусная…

Он ожидал, что пес рассердится еще больше, но тот отчего-то расхохотался, а за ним рассмеялась и Манефа. Локкер сконфузился вконец.

– Во хохма! – гавкнул пес, все еще смеясь. – Пойти ребятам рассказать…

И ушел туда, на каменный двор, оставив Локкера и Манефу одних.

– А я тебя ищу, лосенок, – нежно сказала Манефа, приглаживая Локкеру волосы и вытирая его мокрые щеки. – Я тебе завтрак принесла… как чувствовала, что псы все перепутают. Не перекидывайся – там человеческая еда. И не расстраивайся по пустякам – объешь ты эту яблоню, если она тебе нравится. Хольвин разрешил – а псы разве что понимают!

Локкер улыбнулся, все еще чуть-чуть конфузясь, и кивнул. Хольвин беззвучно хохотал, глядя в окно…

Локкер очнулся от тревожного сна.

Серый и мутный предутренний свет сочился в окно, прикрытое зеленой шторой, и всю комнатушку красил в зеленое – только не в такое, как трава, а в болезненную зелень лишайников на сухой ели. За окном слабо грохотал едва проснувшийся город. В комнатушке было тепло и душно; на диване прикорнула Лилия, молоденькая Хозяйка, не знающая, что она – Хозяйка, смешное существо, взлохмаченное, глазастое и на тоненьких ножках, как олененок. Тео не было. Нехорошо.

Не то, чтобы Локкеру особенно хотелось видеть Тео. Конечно, он живой – других в Службе Безопасности быть и не может – и даже время от времени от него шло настоящее тепло… но он был слишком нервный и жестокий для Хозяина. Слишком нацелен на уничтожение, сильнее, чем на сохранение жизни – такие вещи здорово чувствуются. Будто важнее уничтожить банду мертвяков, устроивших где-то там незаконный притон, чем спасти Рамона. Неприятно. Но…

Он знает город. И все-таки, с оговорками, но – друг.

Локкер тронул Лилию за плечо.

Она, как все люди, просыпалась слишком долго, жмурилась, зевала и терла глаза кулаками. Потом стащила со спинки дивана китель, с трудом попала в рукава и сказала:

– Ну и мятая же я! Ужас… Псиной пахну, да?

– Ты сейчас пахнешь приятнее, чем вчера, – сказал Локкер. – Мы химии не любим. А псина – нормальный запах. Рамон, к примеру, всегда так пахнет.

Лилия прыснула.

– Хорошо, что у тебя на лице нет краски, – сказал Локкер. – Я видел человеческих женщин, у которых на лице, как у горных коз перед боем – слой грязи, только разноцветной и пахнет неживым. Зачем себя раскрашивать?

Лилия уже хохотала, уткнувшись носом в ладони. Потом подняла на Локкера веселые, совсем не сонные глаза.

– Пойдем кофе пить.

– Давай Тео найдем, – сказал Локкер. – Еда потом. Сначала узнаем, приехал ли Хольвин.

Ему очень хотелось видеть Хольвина. Подойти, положить голову на плечо, сказать, что все еще исправится, почувствовать себя в команде… Лилия неопределенно покрутила рукой в воздухе.

– Рано еще. Хольвин же за городом живет…

– У него машина. Она ездит быстро.

– Ладно, пойдем.

Вышли из комнаты отдыха. Прошли по длинному тусклому коридору, где Локкеру не нравилось и где сновали туда-сюда неприятные люди, которые кого-то разыскивали. Потом Лилия открыла дверь, и за дверью оказался крохотный закуток с жалюзи на узком окне, со столом для компьютера и грязным потеком на стене и части потолка. У компьютера обнаружился Тео с усталой и сосредоточенной миной. Может быть, он не спал или чуть-чуть подремал в компьютерном кресле.

– Хольвин еще не приехал? – спросил Локкер.

– Звонил, – сказал Тео. – Он как всегда. Ничего не объяснил, злится, раздражается. Сказал, что задержится… Лось, тебе Рамон снился?

– Да. Он жив, но ранен, – сказал Локкер, вспоминая, видел ли хоть раз Хольвина злым или раздраженным. Как всегда?

– Хорошо бы успеть до вечера. Иди сюда.

Локкер подошел. Лилия просунулась к нему подмышку, чтобы тоже видеть. Тео развернул к ним монитор.

– Вот карта Северного Района. Это тебе говорит что-нибудь?

Локкер внимательно посмотрел на экран, на кубики и брусочки, подписанные цифрами, на полоски с названиями улиц – и кивнул.

– Да. Это карта. Это город. Дома. Я понимаю. Мне Рамон рассказывал.

Тео вздохнул.

– Эх… я же не об этом. Ты можешь прикинуть по карте, где может находиться место… ну, то место, которое тебе снится?

Локкер удивился.

– Рамон же совсем не так это видел, – пояснил он терпеливо. – Он же видел все настоящее. Дома настоящие. Кусты акации. Стену, такую красную, грязную. Железную будку, на которой рожицы нарисованы. Он там все нюхал. Если попросить какую-нибудь собаку понюхать – я могу сравнить, что она скажет и что Рамон думал…