Дмитрий Стародубцев - Шерас

Сафир Глазз — лучший друг флатонов? Такого Хавруш никак не мог предположить. Он считал Фатахиллу затворником острова Нозинги (так его часто называли), не ведающим о том, что происходит на материке. Но всё говорило об обратном: Громоподобный не только был в курсе всех событий, но добрался уже и до Берктоля. А ведь только Берктольский союз был в состоянии спасти континент от нашествия воинов Темного океана!

Сто три года назад пятнадцать стран объединились в военно-торговый союз и основали общее государство, которое назвали Берктолем. Для этой цели объединившиеся страны сообща выкупили земли в долине реки Вантика. Посреди безлюдных равнин выросли золотые дворцы, храмы и неприступные крепости. Красоту светлых городов оберегали мощные линии укреплений.

Страны-участники образовали так называемый Совет Шераса и назначили туда своих представителей — Юзофов. Первый закон, который они издали, был закон о новом летосчислении. Теперь полагалось заново начать отсчет времени — со дня основания Берктольского союза.

Берктоль стал чеканить собственную золотую монету, собрал под единое начало огромную объединенную армию и взял под защиту многие страны. Совет Шераса — сила, которой невозможно было что-либо противопоставить, вершил судьбы целых народов. При помощи Берктоля были усмирены лимские пираты, свирепствовавшие в водах Темного океана, остановлены флатоны и орды кочевников с полуострова Бирулая.

С тех пор прошло сто три года. Города Берктоля разрослись. Теперь в Берктольский союз входили представители множества полисов. Авидрония, один из основателей этой общей страны, со временем растеряла большую часть своего влияния. Отношения между Авидронией и Юзофами стали весьма напряженными, в самом Совете наметился раскол — Алеклия постоянно выказывал крайнее недовольство новыми торговыми законами, а еще обвинял Берктоль в том, что тот недостаточно серьезно относится к угрозе со стороны флатонов.

Сама Иргама, будучи членом Берктольского союза, принимала в его деятельности минимальное участие. Тхарихиб вот уже шестнадцать лет не платил ежегодные взносы и не выделял в объединенное войско партикул. Представитель Иргамы посещал Совет Шераса на правах «молчальника» и служил на заседаниях всеобщим посмешищем…

— Теперь главное, — продолжал Фатахилла. — Ты должен напасть на Авидронию. Не то чтобы напасть, но сделать такое, чтобы Алеклия сам двинулся войной на Иргаму. Например, сжечь какой-нибудь приграничный авидронский город. Со стороны всё должно выглядеть, будто авидроны развязали захватническую войну. Тогда Совет Шераса будет на твоей стороне. Надо вынудить Алеклию как можно глубже ввязаться в войну, заставить его послать в Иргаму большинство своих партикул. Пусть дойдет до самого Кадиша и возьмет его в осаду. Таким образом, его силы будут отвлечены. Тогда мы и ударим по Авидронии с другой стороны…

Фатахилла наклонился и вынул из футляра жезл иргамовской власти.

— Скажу последнее, Хавруш. Тхарихиб не будет интолом Иргамы. Для этого он слишком глуп и труслив. Во главе этой великой страны я вижу только тебя. Помоги мне, и я сделаю тебя интолом. Вот, возьми себе этот жезл. Если ты поступишь по-моему, то совсем скоро он приобретет в твоих руках реальную силу. Когда же я покорю Грономфу, мне понадобится наместник Авидронии. И им будешь ты. Что скажешь?

Хавруша бросило в пот, от волнения он даже стал задыхаться. Ему вдруг показалось, что воздух раскален до предела, словно в кузнице, и ему захотелось скорее покинуть шатер, немедленно выбежать вон, оставив вопрос ужасного флатона без ответа. Но он остался неподвижен, мокрый насквозь, с каплями мутной влаги, зависшими на кончике толстого носа и на густых бровях.

— Так как? — нетерпеливо повторил вопрос Фатахилла, протягивая Хаврушу жезл власти.

— Я согласен сделать все, что потребуется, но Иргама не имеет достаточных средств для ведения войны. Казна пуста, Тхарихиб разорил ее дочиста. А ведь понадобится много, очень много золота. Армия, оружие, съестные припасы, укрепления…

— Замолчи! — поднял руку Фатахилла. — Не говори больше ни слова. В порту города Бузу ожидают погрузки на корабли триста тысяч берктолей. Возьми всё это золото, Хавруш, и потрать по своему разумению. Это только для начала.

Хавруш поднялся с подушек, низко поклонился и бережно принял от интола флатонов жезл иргамовской власти.

— Повелевай мной, Громоподобный, — сказал он. — Я в полном твоем распоряжении!

Авидронские правители испокон веков уделяли особое внимание дорогам. В сто третьем году вся страна была покрыта разветвленной сетью мощеных дорог, которые служили миру и войне. Их прокладывали на насыпях, снабжали водостоками и делали грунтовые ответвления. Для безопасного передвижения армий придорожная местность с обеих сторон очищалась от растительности на сто — двести шагов. Через каждые двадцать итэм высились небольшие, но очень красивые храмы, еще чаще попадались кратемарьи, где можно было подкрепиться, отдохнуть, поменять лошадей или воспользоваться общественным экипажем. Все необходимые для путешественников сведения высекались на Дорожных камнях — своеобразных путевых указателях. К дорогам также примыкали государственные почтовые посты и большие военные лагеря, защищенные каменными стенами и рвами; придорожные поселения разрастались на глазах, если дорога имела важное военное и торговое значение. Ближе к границам возводились могучие крепости и хитроумные оборонительные сооружения.

Расстояние между Грономфой и старинным авидронским городом Бидуни — двести восемьдесят итэм новой каменной дороги — пеший путник покрывал дней за десять-пятнадцать. Пеший военный отряд, не отягощенный обозом, мог одолеть то же расстояние за пять-семь дней. Конечно, конный общественный транспорт передвигался быстрее, и путешествие на нем могло длиться около трех дней. Посыльные почтовых постов, доставляющие свитки государственной переписки, либо меняли лошадей каждые десять итэм, либо передавали свиток по эстафете. Таким образом, важное послание достигало цели меньше чем за день. Почтовый голубь, выпущенный в небо Грономфы на рассвете, появлялся в голубятне почтового поста города Бидуни с наступлением дня.

Примерно в середине путь на Бидуни пересекала другая дорога; она была проложена сравнительно недавно и вела к пограничным рубежам соседнего государства — Иргамы. Переваливая через границу, эта дорога вклинивалась в буйные заросли бесконечных иргамовских лесов, нависала арочными мостами над реками, преодолевала отроги горных хребтов, огибала дикие озера, обходила болотины. Путаясь в собственных изгибах, она всё же добиралась до иргамовской крепости Кадиш — твердыни Тхарихиба, как ее называли.