Роберт Асприн - Игры драконов

— Я об этом думала, — сказала Роза. — Мне кажется, Гриффен может убедить вас единственным способом. Он должен доказать, что вы ему не нужны.

— И как он, по-твоему, это сделает?

Роза впервые обратилась прямо к Гриффену:

— Покажи ему.

Гриффен хлопнул ресницами и вопросительно взглянул на Розу.

Она едва заметно подмигнула ему и согласно кивнула.

Он сосредоточил все внимание на крысах.

Крысы двинулись вперед широким строем и, минуя ноги Гриффена, просочились под скамейкой. Образовав прежний полукруг, только между ним и Слимом, они замерли, глядя в упор на уличного артиста.

Слим отступил на шаг. Крысы последовали за ним.

Артист посмотрел на Гриффена и медленно кивнул. Тот кивнул в ответ.

Внезапно крысиный строй распался. Покинув променад, они исчезли в темноте.

Воцарилась долгая тишина. Затем Слим шагнул вперед и протянул руку.

— Мистер Гриффен, благодарен вам за то, что выбрали время для беседы со мной, — сказал он, обмениваясь рукопожатием. — Если когда захотите поговорить об этом еще, буду только рад поделиться информацией.

Он отвернулся и, не оглядываясь, зашагал по набережной.

— Как вы узнали, что мне это ио силам? — спросил Гриффен, когда артист ушел. — Раньше я ничего подобного не делал.

— Я не была уверена до конца, — сказала Роза, — хотя знала, что Мойс тебя готовит. Вот и подвернулся удобный случай оценить, как далеко ты продвинулся.

Она собралась уходить, затем вернулась.

— Надеюсь, ты понимаешь, что проблема в другом, — добавила она. — Главное, кто их на тебя науськивал и почему.

— Этим Мойс уже занимается, — ответил Гриффен.

— Передай, чтобы занимался вплотную.

Яскучаю по каргам, — пожаловался Гриффен. — Кого ты хочешь, милый, обмануть? Просто борешься с желанием сложить все домино и сбить их, как ребенок, одним щелчком, — поддела его Рыжая Лиза слева, тщательно комбинируя руку.

— Нет, и в самом деле. Удивительно, как ты вообще столько выдержал, «— вставила Май с другой стороны.

Дамы, сощурившись, обменялись взглядами. Похоже, они делали так всякий раз, когда кто-то из них ласково называл Гриффена «милый». Долго воевать, однако, мешали постоянные ухмылки.

— Все готовы? — спросил Мойс.

Он сидел напротив Гриффена и забавлялся от души.

— Значит, так, — сказала Май, глядя на расклад у каждого. — Гриффен проигрывает сразу, Лиза при своих. Выигрывает Мойс, в который уже раз. Должно быть, мухлюешь?

— Интересно как? Ты же сама принесла домино. — Глаза его блеснули огоньком.

Компания собралась у Гриффена и играла, нет, скорее училась играть, в пай-roy, под чутким руководством Май. Она же и приглашала, хотя игра была рассчитана на большее число участников. Гриффен вновь насторожился, но был рад, что Мойс наконец-то сможет на нее взглянуть. Позднее он хотел услышать его совет по ситуации с Восточными драконами, однако сегодня беседа о них свелась к минимуму. Главным образом потому, что за столом сидела Рыжая Лиза. Вместо этого они болтали об азартных играх и не забывали играть сами.

Рука, вместо привычных карт, состояла из четырех костяшек китайского домино. Игрок разбивал их парами, комбинации имели свою оценку. Чтобы выиграть, обе пары должны были перебить пары сдающего. Если наименее ценная пара била слабую пару сдающего, а сильная пара проигрывала, то выходила ничья. Игрок оставался «при своих». Если, как в случае с Гриффеном, ни одна из пар не перебивала расклад сдающего, то это означало чистый проигрыш. Плакали денежки. Мойс уже сложил солидную кучку из наличности Гриффена и сидел, довольно потирая руки.

В следующем туре сдавала Май. Она коротко напомнила о парах, о том, что такое «гонги», «вонги» и «ги-джун», высшая пара-джокер. Гриффен смотрел, как перемешиваются плитки, уже сам по себе затейливый процесс, очень смахивающий на ритуал, и вновь не запомнил расклад домино.

Оставалось только надеяться, что никогда не придется сдавать против заезжих игроков. Во многом он снова ощущал себя студентом.

Например, кроме как и бп-игсг-школс, он никогда не сидел между двумя такими i:.n «;u «ны.\:л и nei ipe дсказуе мы -ми девушками. Ему становилось чертовски не по себе от г; ей этой круговерти сигналов ~ легкого нслуфазииш-пия, интимных колкостей и рук, время от времени блуждающих под столом. Они открыто смеялись над ним, дурачили, на пару опустошая его кошелек, и втягивали в это действо Мойса, когда Гриффен делал серьезные ошибки. Сразу надо было ноги уносить — как только стало ясно, что встречу готовила Май.

— Фан-тан гораздо проще. Давайте к нему вернемся, — взмолился он.

— Нет уж, Шулер. Проще, потому что слишком все зависит от удачи. Я люблю немножко стратегии, — возразила Рыжая Лиза.

— Кроме того, тебе нужно научиться играть настолько хорошо, чтобы уметь обжуливать других, — поддержала Май.

— И потом, юноша. Слишком ты легко иногда сдаешься. Выше подбородок для нового удара и — деньги на стол!

Огонек в глазах Мойса разгорался. Из Гриффена сделали удобную мишень, и старик мог позволить себе откинуться в кресле и блаженствовать. Дамы, издеваясь, слишком увлеклись. Гриффен вытащил деньги из кошелька и положил их на стол. Наклонившись, Рыжая Лиза ткнула пальцем в купюры и подмигнула Мойсу.

— Вижу, из чьего кармана деньги, но чьи на самом деле? — разошлась она.

— Вот это да! Удар ниже пояса, — откликнулся Мойс,

Май замурлыкала:

— Скоро мои будут денежки… Мойс, тебе сейчас мешать.

— Ха! А я-то думал, зачем меня сюда пригласили? — сказал он.

— Затем, чтобы обсудить моих друзей, которых интересует ваше игровое сообщество, достопочтенный сэр.

Май взмахнула ресницами, и Гриффен чуть не поперхнулся напитком.

— Достопочтенный сэр? Ну и ну! Пошел искать ближайшее бомбоубежище, — пробормотал он.

Он начал вставать из-за стола; девушки, смеясь, схватили его за руки и усадили обратно. Мойс смеялся вместе с ними, глядя на то, как Гриффен притворно сопротивляется. Старик решил увильнуть от дальнейших расспросов.

— Это между вами и Гриффеном. Я пришел только поиграть.

Май изящно кивнула и пододвинула к нему домино. Во всяком случае, мешал он быстрее и более умело, чем она, и Гриффен снова не уследил за костяшками.

Ночь продолжалась в том же духе. Несмотря на рассеянность и то, что соперники превосходили его классом, Гриффен понял правила довольно быстро. Игра оказалась не слишком сложной. Скорее, больше затрагивалась эстетика восприятия, что резко отличало пай-гоу от привычных азартных игр Запада.

Еще через час Мойс встал и потянулся. Он собрал выигрыш, надел пиджак и отнес стакан на кухню, в раковину.

— Ну, детки, пора мне и домой. Уже так поздно, что глаза слипаются, — заявил он.