Никос Зервас - Кадеты Точка Ру

На худом запястье оборванца блеснул офицерский хронограф, в ухе невесть откуда взялась клипса портативной радиостанции, мигнула голубоватой искрой.

– База, у меня пациенты, – тихо сообщил оборванец в бусинку микрофона, висевшего под глазом на пружинке. – Вызываю подкрепление.

Наконец все поняли, что оборванец с офицерским хронографом – никакой не оборванец.

– Стреляю метко, бью свинцовыми грузиками, – отрекомендовался мальчик в заношенных трениках и нахмурился:

– Итак, господа оккультисты, у меня важное сообщение. Под этим крестом в ожидании Страшного Суда спит русский патриот-генерал Скобелев. Никто из вас не подойдёт к этому кресту живым.

– Это… типа чё такое, а? – изумлённо озираясь на старших, промычал подросток с мешком.

– Ну щас! – прошипел жирный и, взрывая ботинками могильную землю, нагло полез в атаку. – Голову тебе отрежу! Лично!

Стремительным движением мальчик вскинул руку. Резинка-струна прогудела и хлопнула – в руке мотоциклиста смачно взорвалась бутылка с пивом. Разлетелись звонкие осколки, на кожаных штанах повисли хлопья пены.

– Это предупредительный. Следующий будет в глаз, –процедил оборванец, вкладывая новый заряд в резиновую петлю.

– Шты-а? Пар-рву гада! – взревел Стардемон, вздымая лопату. И снова тугая струна задиристо пропела, вспарывая воздух нехорошим свистом свинца… Всё, битва началась.

У Стардемона был пистолет, об этом знали все члены группы. Стардемон выстрелил дважды, почти не целясь: близко, не промахнёшься. Первая пуля прошла над плечом оборванца, ударила в надгробие, прямо в букву «О», точно в яблочко. Вторая пуля всё-таки зацепила мальчишку: на могильный камень брызнула кровь.

Выстрелы разбудили кладбищенского сторожа, спавшего в административном домике, за железной дверью. Старичок предпочитал не досаждать дикой молодёжи: стёкла в домике не били, инвентарь не воровали – и то ладно. Однако шум крик, выстрелы – это уже слишком…

Приехавшие через сорок минут милиционеры на месте ночного сражения обнаружили полуживого кота, с лунатическим видом доедавшего оброненную кем-то сардельку. На взрытом гравии темнел нож необычной формы, узкий и трёхгранный, с надписью «666» на рукояти. Кроме этого, сотрудники правоохранительных органов нашли пачку дешёвых сигарет, размокшую, со следами губной помады, самокрутку с анашой и, наконец, пистолет «Макарова» со следами крови на рукояти. Неподалёку, в мелком кустарнике, был обнаружен худой татуированный мужчина без сознания, с синяком в центре лба – как удалось выяснить впоследствии, – бас-гитарист группы «Адское семя» Сумбуков Алексей Витольдович.

Чуть подальше, в канавке на границе участка, был обнаружен ещё один раненый, также без сознания и с таким же чёрным синяком строго над переносицей. Его личность была установлена на месте. Это оказался ранее судимый за изнасилование гражданин Казахстана Шульц Михаил Владимирович, фактический владелец молодёжного клуба «Герасим и Мумия», подозреваемый в торговле наркотиками среди несовершеннолетних.

А ещё через полчаса в лесополосе неподалёку был задержан несовершеннолетний в грязной одежде, с лёгким касательным ранением бедра. Несовершеннолетний прятался в дупле и при себе имел складной охотничий нож, рогатку, несколько самодельных петард, мощный армейский фонарь и удостоверение воспитанника Московского суворовского училища, выданное на имя Царицына Ивана Денисовича.

Задержанный подросток даже не пытался объяснить, что именно он делал глухой ночью в районе кладбища и почему его правая нога задета пулей чуть выше колена. Собственно, из-за этой царапины его и нашли – на одной ножке далеко не ускачешь.

– Вот незадача: суворовец– а сатанист! Первый раз такое вижу, – удивлялся капитан милиции, когда задержанного привезли в отделение.

– Я не сатанист, – хмуро сказал мальчик.

– Конечно, ты не сатанист! – усмехнулся капитан. – Ты отличник боевой и политической подготовки, трам-парарам. А кошек на крестах распинать и на могилы гадить – это просто твоё хобби.

– Я не распинал, – буркнул задержанный. – И не гадил.

– Не хорошо обманывать старших, товарищ суворовец, –покачал головой капитан. – А с виду такой интеллигентный мальчик, будущий офицер. Ну ладно. Сейчас мы, трам-парарам, позвоним начальнику твоего училища… Жаль, конечно, будить уважаемого генерала среди ночи. Но делать нечего! Придётся срочно сообщить ему, чем занимается воспитанник московской кадетки в ночное время суток.

– Меня из училища отчислят, – мальчик поднял на капитана умоляющий, ангельски-синий взор. – Очень прошу Вас, не надо звонить.

– Ну? Что же ты можешь предложить? – участливо сощурился капитан.

Мальчик не мог предложить ничего. В кармане у него было рублей пятьдесят, не больше. Капитан вздохнул и стал набирать номер дежурного по суворовскому училищу. Мальчик сжал кулаки и низко опустил голову.

– Лучше скажи, где ты украл вот это? – милиционер ткнул красноватым пальцем в сверкающий хронограф. – Сволочь ты, суворовец! Трам-парарам-пам-пам! Ведь это с именной надписью часы!

Он прочитал выгравированную на крышечке надпись:

«За веру и верность. От руководства ФСБ России».

– Признавайся, у кого спёр, гадёныш?

– Это мои часы, – покраснев от злости, сказал мальчик.

– Ты мне кулачки не сжимай, – повысил тон капитан. – Я тебе мигом врублю правду в матку! Селезнёв, а не пора ли нам приковать суворовца наручниками к служебному унитазу, а?

В этот драматический момент за окнами отделения послышался истошный визг тормозов. У подъезда замер чёрный горбатый джип с пугающим номером, и выскочил из джипа плечистый пружинистый человек в чёрном костюме с искоркой. Искристо-чёрный не вошёл, а почти вбежал, едва не оттолкнул автоматчика на проходной – сунул капитану под нос скрипучее краснокожее удостоверение.

Кивнул на мальчика:

– Верните ему вещи и деньги.

Капитан чётко, без промедления выложил на стол американскую рогатку, пятьдесят рублей, офицерский хронометр и дорогущий радиотелефон с нацепкой для уха.

– Это всё? – спросил внезапный гость у мальчика. Тот кивнул.

– Быстро в машину.

Через минуту звероподобный джип увёз задержанного в неизвестном направлении.

– Это что такое было, в натуре? – спросил опешивший сержант.

– Это было с Лубянки, – нервно покашливая, ответил капитан. – Который в костюме, гм … в чине полковника ФСБ.

Сержант затих, захлёстнутый сильными чувствами. Наконец выдохнул:

– А… мальчик-то?

– Уж не знаю, – вздохнул майор. – Видать, совсем важная птица.

– Ёлки-попадалки, да это ж… сын президента! – побледнел сержант. – Я его сразу узнал. Глаза крупные тёмно-голубые, уши прижатые, лоб высокий… Одна кровь, товарищ капитан, я Вам точно говорю!