Роберт Сальваторе - Меч Бедвира

«Гасконец», — решил Лютиен, поскольку он слышал много анекдотов, рассказчики которых подражали подобному акценту.

— В чем дело? — нетерпеливо закричал купец, высовывая жирное лицо из повозки. — В чем дело? — спросил он другим тоном, бросив взгляд на Оливера де Берроуза, грабителя с большой дороги.

— Легкая задержка, мой повелитель, — ответил циклоп, бросая грозный взгляд на Оливера. — Ничего больше.

— Разберись с этим! — воскликнул купец.

Циклоп продолжал глядеть через плечо, хотя голова купца уже скрылась в фургоне. Затем тварь развернулась, сделав это неожиданно и резко, в руках у него, словно бы ниоткуда, возник огромный меч, и циклоп взмахнул им над головой хафлинга. Лютиен затаил дыхание, считая этого потрясающего воображение Оливера де Берроуза покойником, но левая рука хафлинга с молниеносной быстротой метнулась вперед, сжимая кинжал с большим лезвием и защитной, в виде корзины рукояткой, — леворучный кинжал, так называли это оружие.

Оливер резко повернул кинжал и зацепил меч циклопа у самой рукоятки. Продолжив движение, он отклонил меч в сторону, а затем неожиданным выпадом заставил оружие вырваться из руки одноглазого и отлететь на дюжину футов от них. Рапира Оливера рванулась вперед, ее острие зацепило верх кожаной куртки циклопа. Клинок угрожающе согнулся в каком-то дюйме от голой шеи одноглазого.

— Крысенок! — прорычал циклоп.

Разбойник вновь расхохотался.

— Мой папа — хафлинг, и он всегда говорил, что гордость хафлингов обратно пропорциональна их росту, — ответил Оливер. — И я уверяю тебя, — продолжил он после драматической паузы, — я очень короткий.

На мгновение, казалось, возница потерял дар речи. Лютиен, скорчившийся за кустами, едва не лопаясь от смеха, сомневался, смог ли циклоп вообще осознать смысл сказанного.

— Насколько глубоко может воткнуться мой прекрасный клинок, как ты думаешь? — спросил Оливер с коротким смешком. — Итак, сегодня у меня удачный день, я выиграл и ваши монеты, и камешки.

Однако, к удивлению хафлинга, вместо единственного охранника-циклопа перед ним оказалось шестеро, поскольку еще несколько одноглазых выскочило из двери фургона, а двое даже вылезли откуда-то из-под днища. Незадачливый грабитель, осознав, что шансы стали слишком уж неравными, ослабил давление рапиры и закончил свое блестящее высказывание совсем не так, как собирался:

— Впрочем, я мог и ошибиться.

Модно одетый грабитель, сидевший на странном рыжем животном, был почти на две головы ниже обступивших его циклопов. И, тем не менее, одноглазые, безусловно, столкнулись с серьезным противником. Хафлинг парировал удар копьем, моментально натянул поводья, подняв лошадь на дыбы, и развернул ее как раз вовремя, чтобы успеть отразить удар мечом сзади. Он двигался стремительно, как ветер, но возница, злобно ухмыляясь, уже достал другое оружие — заряженный арбалет.

Тут бы и пришел конец легендарному (по крайней мере, в собственных глазах) Оливеру де Берроузу, но неподалеку, в густых кустах на другом берегу речушки, юный Лютиен Бедвир вновь решился на отчаянный поступок. Юноша никогда не питал особой любви к жадным купцам, искренне полагая, что их алчность не намного лучше наглости циклопов. Хафлинг грабил на дорогах проезжих купцов — этого нельзя было отрицать, — но, по мнению Лютиена, жирные торгаши не сильно от него отличались. Юноша не отдавал отчета в эмоциях, руководивших его действиями, но просто следовал велениям своего сердца.

Изумленное выражение застыло на лице возницы, когда стрела Лютиена поразила его в грудь и опрокинула с сиденья, а арбалет выскользнул из ослабевшей руки.

Если Оливер даже и заметил выстрел, то он не подал вида.

— Ну, иди сюда, ты, с глазом, как кошачья задница! — орал он, обращаясь к одному из циклопов. При этом хафлинг не переставал стремительно (хотя и абсолютно безрезультатно) вращать рапиру, так что тонкая полоска стали превратилась в ослепительно сверкавшее облако. Циклоп, слегка растерявшись, был вынужден отступить на два шага от рыжего скакуна.

Лютиен выехал из зарослей и направил Ривердансера вниз по склону. Могучему скакуну потребовалось всего лишь мгновение, чтобы одним прыжком преодолеть поток, едва коснувшись воды. Лютиен на полном скаку выпускал стрелу за стрелой. Ему больше ни разу не удалось попасть в цель, но выстрелы, безусловно, отвлекли внимание циклопов от хафлинга.

Одноглазые разразились яростными воплями. Один сорвал длинную алебарду с борта фургона и устремился навстречу юноше, затем, под градом стрел, циклоп изменил свое намерение и укрылся за упряжкой. Оливер, занятый отражением атак с трех разных сторон, вряд ли понял, чем вызваны вопли его противников. Хафлинг, однако, заметил, что циклопы, находившиеся позади его скакуна, ослабили натиск.

— Прошу прощения, — обратился он к атакующему циклопу и швырнул свой кинжал так, что его ошеломленный противник отступил на шаг, не получив, впрочем, ни царапины. В тот же миг Оливер сорвал широкую шляпу и хлестнул ею по крупу своего скакуна. Пони немедленно взвился на дыбы и угодил передним копытом прямо в ребра замешкавшемуся циклопу. Вот тут Оливер наконец заметил Лютиена, во весь опор мчавшегося к нему. Хафлинг невозмутимо пожал плечами и вернулся к решению насущных проблем.

Однако соотношение сил все еще оставалось неблагоприятным для грабителя, к тому же он располагал теперь только одним оружием.

Другой стрелок, распростертый на крыше фургона, изменил цель, оставив в покое Оливера, и занялся новым врагом. Циклоп поднял арбалет, но не смог как следует прицелиться, поскольку Лютиен низко наклонился, используя Ривердансера в качестве щита. Циклоп выстрелил и промахнулся, а юноша выпрямился настолько, чтобы сделать ответный выстрел Его стрела вонзилась в крышу фургона чуть ниже склоненного лица циклопа. Даже на скаку Лютиен умудрился перезарядить арбалет раньше противника, и его второй выстрел, сделанный не более чем с двадцати футов, поразил одноглазого в лицо.

Но тут из-за фургона выскочил другой солдат с занесенной для удара алебардой. Лютиену оставалось только скатиться с седла. Он тяжело приземлился и только тут обнаружил, что находится в дюйме от очередного циклопа. Юноша все еще предусмотрительно сжимал в руках лук. Взмахнув им, словно дубинкой, Лютиен умудрился вскочить на ноги как раз вовремя, чтобы отбить следующий удар.

Оливер сумел развернуть пони так, что оба оставшихся циклопа оказались лицом к нему. Его рапира свистела над предусмотрительно склоненной головой скакуна, отражая удар за ударом. Хафлинг пытался демонстрировать безразличие, даже скуку, но, честно говоря, он был немало встревожен. Циклопы оказались неплохими бойцами, к тому же прекрасно вооруженными. Однако Оливер не протянул бы целых два десятка лет, занимаясь грабежами на большой дороге, не имея про запас нескольких козырей в своих пышных белых рукавах.