Вероника Иванова - И маятник качнулся...

— За то, что ты посмел коснуться моей особы, тебя казнят!

— Дрожу и падаю, — фыркнул я.

— Сначала тебя будут пороть кнутом, а потом... Потом четвертуют!

Я поморщился. Такой маленький и такой злобный... Похоже, ему не повезло с родителями и окружением, в котором он рос... Но это не повод оправдывать совершенно беспардонное поведение!

— Пороть, пороть... Эк тебя заклинило... — Я сделал подсечку, ловя худенькое тело на колено. — Ты хоть знаешь, что это такое?

Под рукой не было ничего. Ни веточки. Пришлось воспользоваться собственной ладонью. Думаю, к завершению экзекуции она горела ничуть не меньше, чем седалище мальчишки, но зато я был доволен собой. Освободившись из моих «объятий», парень поспешил удалиться на безопасное расстояние и гордо дуться на весь мир в полном одиночестве, под насмешливыми взглядами невольных зрителей его позора. Гномка, успевшая за это время взгромоздиться на телегу (полагаю, для того, чтобы было лучше видно), посмотрела на меня очень странным взглядом.

— Чем на сей раз вызвано твоё удивление? — обиженно поинтересовался я.

— А ты не боишься получить на орехи?

— От кого же?

— От папочки и мамочки этого оболтуса?

— Нисколько.

— Что-то раньше ты не выказывал особой смелости, — подозрительно протянула гномка.

— Хочешь, открою тебе страшный секрет моей уверенности?

— А как же! — Её мордашка озарилась предвкушением открытий.

— На орехи от родителей этого мальчишки получу вовсе не я.

— Кто же?

— Мой хозяин! — победно провозгласил я.

Гномка сообразила не сразу, но когда поняла всю прелесть ситуации, кивнула:

— И верно! Но... — добавила она, — хозяин накажет тебя...

Я пожал плечами:

— А это будет уже сугубо наше с ним интимное дело!

— Думаешь, он справится с вельможами?

Я помолчал, вспоминая аукцион и спокойный, как меч, вложенный в ножны, голос человека, который купил меня. И заплатил ведь целое состояние. Даже по моим — то есть по любым разумным — меркам. Справится ли? Ни капли не сомневаюсь! Это так же верно, как и то, что за свою самодеятельность я получу от него по первое число... Однако что бы ещё такое сотворить, чтобы ему жизнь, так сказать, мёдом не казалась?

— Эй, — гномка дёрнула меня за рукав, — о чём задумался? У тебя такое лицо, как будто ты планируешь военные действия...

Я улыбнулся:

— Почти угадала. Война. И непременно до победного конца!

— И которая из сторон должна победить? — хитро сощурилась Миррима.

— Которая?.. Я пока не решил.

— То есть ты готов проиграть?

— Достойному противнику? Почему бы и нет?

Она покачала головой.

— И всё-таки что-то с тобой не так...

— Согласен. Но не в том смысле, который ты имеешь в виду.

— А в каком? — Опять бездна любопытства во взгляде.

— Как-нибудь расскажу... Когда стану свободным человеком. — Я подмигнул Мирриме.

Гномка вздохнула:

— И сколько же ждать этого момента?

— Спросишь у моего хозяина.

— А кто он?

— Как только узнаю, сразу сообщу!

Она обиженно выпятила нижнюю губу.

— Ты снова надо мной смеёшься!

— Чуть-чуть, — согласился я. — Кстати, милая, а почему ты до сих пор на свободе?

— Что ты имеешь в виду? — опешила Миррима.

— Помнится, нелады с Лакусом были у тебя, а не у меня. Но я вижу тебя в добром здравии и без сопровождения...

В глазах малышки появилась некая отвлечённость, свидетельствующая о напряжённом мыслительном процессе.

— Это так странно...

— Что именно?

— Лакус приказал наёмникам схватить меня. Но тот человек...

— Мастер?

— Да, его так называли... Так вот, он сказал что-то вроде: «Не стоит тратить время и силы на вещи, которые не принесут прибыли... Обещаю, что вы не останетесь внакладе, если забудете о существовании гномки...»

— Он так сказал?

— Да... И Лакус послушался.

Ну, мужик силён! Так легко и просто приказывать человеку, который в принципе не слушается ничьих приказов и советов... Пожалуй, мне стоит присмотреться к тебе повнимательнее, Мастер! А Лакуса я вполне понимаю. Солидный партнёр (а обрывки разговора, которые я имел удовольствие слышать, этот вывод вполне подтверждали) намекнул: «Не лезь в болото» — одного этого достаточно, чтобы прислушаться к столь мудрым словам. А помимо «мудрости старших» есть ещё и такая вещь, как досрочное прекращение контракта по причине несуразно больших расходов, не покрываемых задатком. Лакус всё же потерял трёх своих людей, и не самых дешёвых, надо заметить... Так что он наверняка с радостью известил клиента о своём «выходе из игры». И возражений, скорее всего, не последовало.

— Готовимся к отъезду! — возвестил зычный голос хозяина обоза.

— Пора прощаться. — Я подхватил Мирриму за талию и помог ей слезть вниз.

— А я не хочу прощаться! — с вызовом заявила она.

— В данный момент не в моей власти остаться с тобой, милая, — ответил я.

— Я тебя найду, — пообещала гномка.

— Буду ждать, — кивнул я. — Ладно, беги, пока не стемнело...

Она вздохнула и пошла прочь от телеги, но через десяток шагов обернулась:

— Я даже не знаю твоего имени!

Я отвесил церемонный поклон:

— Джерон, к вашим услугам, почтенная.

— До встречи, Джерон!

И она припустила к городским воротам, а я поспешил занять своё место на телеге. Мальчишка, которого я отшлёпал, устроился где-то в голове обоза в компании своего «эскорта», и такое соседство не способствовало появлению радости на лицах парней. Я даже злорадно ухмыльнулся, наблюдая, с какой миной Бэр помогал «его светлости» залезть на телегу. Ничего, пусть помучаются, им полезно! А я тихо подремлю, благо средство передвижения, на котором было предложено путешествовать мне, находилось в самом хвосте обоза и, кроме двух всадников, охранявших «тылы», ничто не мешало наслаждаться прелестным закатом...

Мерное поскрипывание сочленений телеги замечательно навевало сон, но я умудрился-таки проснуться посреди ночи. И легко понять почему. Жрать хочется, фрэлл меня подери! Сколько уже времени я не ел нормально? Больше суток прошло только после приснопамятного обеда с магом... А если учесть, что и до этого замечательного события я трапезничал довольно скудно... Ладно, может быть, к полудню закину что-нибудь в свой ссохшийся желудок. Если, конечно, меня кто-нибудь изволит покормить. Впрочем, на худой конец есть ещё «орёл», врученный гномкой — с таким «капиталом» меня радостно встретят в любой придорожной харчевне. Хватит думать о грустном! Мне нужно спать, спать, спать...

Нет, не получается! Не-на-ви-жу! Кого? Что? Себя и весь мир. По очереди. В данный момент — больше себя, чем мир. Я открыл глаза и уставился в ночное небо. И на небо-то оно не похоже. Скорее котёл мутной сине-серой похлёбки, опрокинутый над лесом. И бледная луна, подмигивающая подбитым глазом из-за рваных облаков.