Вероника Иванова - На полпути к себе

— А я-то здесь причём?

— Положено присутствовать всем, кого пригласят. Или ты хочешь огорчить Танарит отказом?

— Н-нет... Это... очень лестно... Но я не понимаю, почему...

— Она так пожелала. Этого достаточно?

— Для неё — да.

— А для тебя?

— Тоже... наверное.

— Отвертеться не удастся! Хорошо ещё, что есть несколько недель... Как раз успеешь выздороветь.

— М-да-а-а-а-а... Тебе легко говорить!

— Если не будешь увлекаться глупостями, а займёшься самим собой, всё пойдёт куда проще! — авторитетно заявляет Ксаррон.

— Я, всё же...

— Да оставь ты эту парочку в покое! — возмущённо воскликнул он. — Послезавтра голову отрубят, и все дела!

— Мне не нравится это решение.

— Тебя не спросили! — презрительное фырканье.

— Он... не заслуживает смерти.

— А чего он заслуживает? Восхищения? — кузен, определённо, злится. — «Роса» — не самый благородный способ сведения счётов! Галеари виновен, и точка.

— Виновен. Но благодаря ему я познакомился с очень симпатичным молодым человеком... и спас ему жизнь. Этого мало для того, чтобы дать преступнику шанс?

— Симпатичным? Это ты Кьеза имеешь в виду? Я бы не сказал... Впрочем, дело твоё.

— Кстати, о птичках... Кто бросил в него «осколки»?

— Не скажу.

— Почему? — я обиделся.

— Ты же любишь сам до всего докапываться, верно? Вот и докапывайся, — меланхоличное предложение.

— Ага, сначала запрещаешь что-либо делать, а потом... — то ли удивляюсь, то ли негодую. Сам не понимаю. Совсем кузен меня запутал...

— К тебе случившееся отношения не имеет, успокойся! Это... местные придворные дрязги.

— А кто автор заклинания?

— Слушай, ты мне надоел! Столько вопросов сразу... Я что, всеведущий?

— По крайней мере, всемогущий, — нагло и беззастенчиво льщу.

— Да уж... Если бы был таким, нашёл бы способ тебя приструнить, — уже почти беззлобно ворчит Ксо.

— Я — само послушание!

— Угу. Особенно это было заметно, когда ты ушёл.

Напоминание о прошлом заставило сердце сжаться. На один миг.

— Я не мог оставаться.

— Ты сбежал.

— Мне нужно было подумать.

— Ты просто струсил и решил спрятаться от действительности! И как, получилось?

Я промолчал, но Ксаррону не нужны слова подтверждения или опровержения. Он и так всё знает.

— Получилось? Нет, нет и нет! Поэтому я и прошу тебя: успокойся. Остановись. Остуди чувства. Вспомни: сталь может не выдержать закалки...

— К чему ты это говоришь?

— К тому же самому... Ты не собираешься вернуться к своим любимым графиням? Кажется, сегодня твоего эльфа ждут во дворце...

— Он не «мой» эльф!

Я шёл по улицам Виллерима, но мои мысли затерялись в таких далях, что если бы кто-то смог оные дали обозреть, то несказанно бы удивился. Мир не так велик, как безгранична пропасть разума...

Почему мне встретился Ксаррон? Да, его помощь неоценима и своевременна, но почему — он? Мне стыдно принимать от него что-либо. Да, стыдно! Из-за того, что... Ему совершенно наплевать на меня: всё, что делает, он делает, желая угодить Магрит. Это её заботит моя безопасность. Её беспокоят мои ошибки. Её пугают мои поступки. Насколько сильно? Не знаю. Не смею предполагать. Возможно, всего лишь в силу привычки. Возможно, потому, что ей жаль потраченного на меня времени, чтобы дать результату своих усилий бесславно и бессмысленно пропасть... Но даже за это я благодарен сестре. Даже за такую малость. Потому что не заслужил и этого...

Ксаррон всегда был влюблён, сколько себя помню. Конечно, по его меркам (и уж, конечно, по меркам Магрит), несколько десятилетий — не срок, но... Он не оставляет надежду. Могу понять кузена: моя сестра — само совершенство. Она легко могла бы получить место в Зале Свершений. Если бы хотела. Но почему-то возня с младшим братом привлекала её больше, чем возможность держать в своих руках судьбы мира... И теперь Ксо пытается выслужиться, оберегая меня? Возможно, в этом есть смысл... Но помогать ему я не намерен! Вот ещё! У меня своих дел по горло...

У парадного входа дома Агрио стояла карета с королевским гербом, а в холле меня ждал разъярённый Мэй.

— Где ты пропадаешь?! Нас хочет видеть принц!

— На ночь глядя? — пока я наносил визиты, день опасно приблизился к вечеру.

— Ты бы ещё задержался! Пошли скорей! — он потащил меня за рукав.

— Я бы переоделся... и пообедал...

— Нет уж, времени и так мало!...

Карета катилась довольно плавно, но отдельные неровности брусчатки заставляли морщиться от боли. Эльф возбуждённо тискал чехол лютни, а лиловые глаза вспыхивали лихорадочным огнём.

— Держи себя в руках, — советую, не в силах больше выносить его ёрзание по сиденью кареты.

— А? — он вынырнул из облака своих мыслей.

— Дырку протрёшь.

— Где? — Мэй растерянно оглянулся по сторонам. — А, ты снова шутишь!...

— Не шучу. Ты так волнуешься, словно к невесте едешь...

— Вот ещё! — он обиженно насупился.

— А что, невестой пока не обзавёлся?

— Твои шутки... — эльф, видимо, собирался выразиться покрепче, но вовремя спохватился.

— Я слушаю.

— Как ты вообще можешь об этом говорить после того...

— После чего? — лукаво щурюсь.

— Сам знаешь! — Мэй делает вид, что разглядывает улицу, неспешно шествующую за окном.

— Не знаю. Расскажи, сделай милость!

— И почему ты такой? — тихий вздох.

— Какой?

— Насмешник.

— Ой ли? Большей частью, я смеюсь над собой. Над другими — только, если они успешно на это напрашиваются... Что ж, если я такой плохой, как ты говоришь... Почему ky-inn вернулась к тебе?

Он молчит.

— Не можешь придумать ответ? Жаль. Я же такой бесчувственный шутник, как ты говоришь... Что мне помешало посмеяться над тобой? Была и возможность, и повод имелся, но стрелы насмешек не ранили сердце...

— Что ты сказал? — лиловые глаза сверкнули. — Повтори!

— Я спросил, почему не...

— Я не об этом! Повтори... те стихи, которые только что произнёс!

— Стихи?

— Да, две строчки, рифмованные!

— Где же там рифма? — искренне удивляюсь. — Оч-ч-чень приблизительные стихи...

— Самые настоящие! Ты их прочёл или услышал? — вопросы становятся всё утомительнее.

— Какая разница? Пришлось к случаю, я и сказал.

— Ничего ты не понимаешь в искусстве! — заключил Мэй, расстроенно прислоняясь к стенке.

— Помнится, об этом я уже говорил. Сам. Честно. Тоже мне, новость... Лучше думай, чем будешь развлекать принца!

— Есть кое-что... Не волнуйся.

— Я и не волнуюсь... Ну так, почему же я упустил шанс поиздеваться над тобой, а?

— Дурак ты... И вопросы у тебя...

— Дурацкие. И всё-таки?

— Хочешь, чтобы я воспел твоё благородство? — проворчал эльф.

— Зачем? Просто не хочу, чтобы ты считал меня тем, кем я не являюсь.

— Я и не считаю... А кем ты являешься? — он снова перешёл в наступление.