Вероника Иванова - Право учить. Работа над ошибками

Пожалуй. Переплетающиеся друг с другом сознания образуют узор, подобный кружевам инея. Одно неосторожное движение, и все старания рассыплются мерцающими крупинками. Ирм в самом деле не могла шагнуть в глубины мироздания. Но тогда...

— Э... Я не уверен, что брал её именно с собой.

— Как же она смогла увидеть?

— Через меня. В моём взгляде... — На язык просится простое и ужасающе точное сравнение: — Как в зеркале.

Повисла тишина, нарушаемая только причмокиванием кошачьего языка, приводящего в порядок и без того прекрасную шерстяную шубку.

— Хочешь сказать, ты нырнул, отразил Изнанку в себе и вернулся, чтобы...

— Я не возвращался. Я всё время и оставался на Изнанке.

Ксаррон на долгую минуту закрыл глаза.

— Ясно. Не рассказывай об этом больше никому, договорились?

В высказанной просьбе не слышалось и тени настойчивости, зато присутствовало доселе не связываемое мной с кузеном чувство. Страх. Но я никак не мог выбрать одну из двух причин, его породивших: либо Ксаррон опасается моих дальнейших безумств, либо... Не меньших глупостей со стороны Драконьих Домов.

— Как скажешь... Кстати! Что с Элроном? Он не пострадал?

Надо было спросить о состоянии второго кузена сразу, но когда меня накрыла ледяная лихорадка, я почти потерял сознание и почти не понимал, что происходит вокруг, а по возвращении ощущений никто не удосужился и парой слов поведать о прошедших мимо событиях, ссылаясь на то, что мне нужен покой.

— Нет. Твоими усилиями. И по-хорошему, следовало бы закатить тебе такую оплеуху, чтобы помнил всю жизнь!

Обиженно распахиваю глаза:

— За что?

— За беспечность. Это было не твоё сражение, Джер. Кто-то поставил ловушку на моего брата, и Эл либо выпутался бы сам, либо... Погиб бы, но не допустил твоей гибели. Тебе не следовало вмешиваться.

— Но я же мог!

— Ты рисковал слишком многим.

На деле выходит, что особого риска не было. Собственно, мне вообще не угрожала гибель, но лишь потому что... Я не стал воевать с Пустотой. Не стал разрушать. Отказался от занятия, предначертанного мне ещё до рождения. А ведь если бы испугался и вздумал начать боевые действия, погиб бы наверняка, уведя с собой за Порог ещё пару-тройку живых душ и бессчётное количество драконьей плоти. Но в миг принятия решения разве мне думалось о спокойствии мира? Отнюдь.

— Знаешь, мне было как-то не по себе от мысли, что невеста потеряет жениха сразу после обручения!

— И тем не менее. Счастье одной влюблённой пары — ничтожная цена за благополучие всего рода.

Рассуждения Ксаррона по обыкновению звучали разумно и правильно. Я сам чувствовал нелепость своего поступка, но... Почему-то не жалел о содеянном. И совершенно не раскаивался!

— Но я же справился.

— А был уверен в успехе?

Задумчиво морщу нос:

— Не до конца. Но шансы были хорошие.

— Шансы! — Кузен едва удержался от разочарованного плевка. — Тебе повезло.

— Везение тоже нельзя исключать из условий победы.

— В какой-то мере... Ладно, забудем. Только учти на будущее — втягивая Пустоту внутрь себя, следи за образующимися вихрями. Они могут причинить не меньший ущерб, чем сама ловушка.

Неужели я всё-таки натворил бед?

— Элрон?..

— С ним всё хорошо. Почти. По крайней мере есть кому скрасить его вынужденное пребывание в целебном покое, — ухмыльнулся Ксаррон. — Братец сам сглупил — вовремя не убрался с дороги. Но кому же он её перешёл?

Действительно, хотелось бы знать. Особенно принимая в расчёт, что обручение драконов в последние столетия — редчайшее и драгоценнейшее событие.

— Ты ещё не выяснил?

— Последнее противостояние драконов случилось так давно, что даже оставшиеся в живых участники уже считают всё произошедшее больше легендой, чем действительностью. А подобными ловушками перестали пользоваться ещё раньше... По общей договорённости, кстати. На Совете все Дома отказались от причинения вреда сородичам.

Интересная подробность. И если она неукоснительно исполняется, появляется другой вопрос:

— А как именно звучал отказ?

Кузен задумчиво потёр переносицу.

— «Те, в чьих жилах течёт одна кровь, да не прольют ни капли её и не нарушат родственной плоти». Говоря проще, мы поклялись не убивать друг друга.

Родственная плоть, значит? Одна кровь? А если кровь драконья лишь наполовину? На ничтожную в своём могуществе и правах половину?

— Скажи-ка, Ксо, такую вещь... Драконов по Кружевам невозможно различить ни на Изнанке, ни до неё, верно?

— Да.

— И как вы чувствуете приближение друг друга?

— По натяжению Прядей, когда границы владений пересекаются.

— Но ваши воплощения могут свободно странствовать по миру?

— Вполне. Для них нужны только несколько ниточек связи, не более.

Так я и думал. Стало быть, все предыдущие логические построения можно легко и счастливо забыть, приступая к новым. Менее приятным, но более близким к истине.

— То бишь, если расстояние велико, вы не знаете, кто и где находится?

— Но это всегда можно выяснить, — возразил кузен. — Почему спрашиваешь?

— Есть одно сомнение. По поводу ловушки. Владения Элрона далеко отсюда?

— Пожалуй... — В голосе Ксаррона начали проступать нотки злого азарта.

— Тогда позволь утверждать: охотились вовсе не на твоего брата. Охотились на меня.

— Бред!

— Вовсе нет. Ведь ты сам говорил, что легко отслеживаешь моё местонахождение. И убийце также было несложно определить, где расставить ловушку.

— Но кому подобное могло прийти в голову?

— Родственники не очень-то меня любят, верно?

— Не любят, — подтвердил кузен. — Однако отдают себе отчёт в необходимости твоего существования. Ни один из них не обезумел бы настолько!

А вот о безумствах я уже успел узнать довольно много. Достаточно много, чтобы допускать любые случайности и возможности.

— Хорошо. Зайдём с другой стороны. Если моё перемещение по Гобелену определяется вами легче лёгкого, то и пустотная сфера должна была вызвать схожие ощущения, не так ли?

— Определённо.

— Стало быть, осталось только узнать, чья плоть в основном составляла то место, где проходило обручение. И задать всего один вопрос...

Останавливаюсь, задумываясь над подбором слов, но фразу заканчивают вместо меня и, что греха таить, наилучшим образом:

— Почему.

Я никогда ещё не видел Ксаррона таким мрачным и бесстрастным. Даже золото волос казалось потускневшим, словно лучики света, падающие на рыжеватые локоны, робко спрятались за набежавшей на солнце тучей...

— Я спрошу.

Обещание того рода, что не требует дополнительных клятв. Почти приговор. Не сомневаюсь, что кузен сдержит своё слово.

— И она ответит.

Она?!

— Убери зверя.

Качаю головой. Ирм, сжавшая челюсти на лодыжке Ксаррона, поднимает уши, ловя малейший звук с моей стороны. Знаю, чего ты ждёшь, маленькая, — приказа атаковать. Разумеется, я не окажусь настолько беспечен, но похоже, кузен потерял уверенность в моей разумности.