Вероника Иванова - Право учить. Работа над ошибками

— Ну, вот и всё.

— Так просто?

— А чего ты ожидал?

Он всё так же буднично и неторопливо убрал нож в сумку, вместо оружия являя на свет божий маленький горшочек с плотно подогнанной крышкой.

— Да собственно, ничего выдающегося, но...

Проводник хмыкнул:

— Но в глубине души надеялся увидеть чудо, да?

— Пожалуй.

Шани, где-то пропадавшая всё это время, потёрлась боком о мои ноги, требуя очередного поглаживания и катания на руках.

— Соскучилась, гулёна? Ладно, иди сюда.

Вот уж кто никоим образом не беспокоился о бродячих духах, так это кошка. Впрочем, в народе говорят, что именно усато-мохнато-хвостатое мурлычущее племя может беспрепятственно видеть сокрытое от других глаз и ходить из одного Пласта реальности в другой так же легко, как люди выходят из дома на улицу и возвращаются обратно. Мне бы твоё умение хоть ненадолго, мохнатка... Правда, толком не знаю, зачем. Не беседы же мне вести с этим духом, уговаривая уйти к мёртвым по доброй воле и без нанесения вреда живым! Хотя...

Я азартно цыкнул зубом, наблюдая, как Проводник начинает натираться мазью из горшочка. Порыв ветра донёс до меня резкий аромат, от которого захотелось зажмуриться и задержать дыхание: судя по запаху, редкостная гадость. И словно в подтверждение моих предположений, кожа парня в тех местах, которые уже успели покрыться странным составом, покраснела, становясь похожей на обожжённую.

— Чем занимаешься?

— Вашей безопасностью, чем же ещё?

— И как это зелье поможет нас защитить?

Проводник нехотя оторвался от своего занятия и пояснил:

— Я могу сжечь себя только там, где не будет возможности добраться до других людей, то есть в реке и как можно дальше от корабля. А чтобы вода не затушила пламя, нужны некоторые приготовления. Понятно?

Он так скучно об этом рассказывает, словно умирает по десять раз на дню. Бр-р-р! Собирается превратиться в головешку и сгореть изнутри? Честь ему и хвала за столь благородный поступок, но... Как там говорила Мантия? Иногда времени на благородство попросту нет. Особенно у меня.

— Послушай...

— Что? — Проводнику всё больше и больше переставала нравиться моя любознательность.

— А ты можешь разговаривать с духами?

Размеренные круговые движения продолжились.

— Могу.

— А можешь устроить так, чтобы и я мог поговорить?

— Да. Но зачем?

— Понимаешь, я первый раз в жизни вижу Проводника, да ещё и поймавшего райга... Будет о чём рассказать друзьям!

Он усмехнулся, ничего не отвечая, и я усилил напор:

— Ну что тебе стоит, а? Ещё успеешь поиграть в факел!

Карий взгляд оторвался от ладоней, растирающих мазь по коже. Правая рука нырнула в сумку.

— В сущности, ничего не стоит... Если тебе очень хочется, покажу чудо, так и быть. Только чур не пугаться!

— Я не из пугливых.

— Вижу. — Он покосился на кошку, наслаждающуюся лаской моих пальцев. — Вон какого страшного зверя приручил!

Забавно, но совершенно не прикладывая усилий, я нашёл верное средство представать перед людьми беспомощным и безопасным дурачком, стоило только обзавестись кошкой. Всё, решено: если понадобится внушить кому-то доверие или развеять опасения, буду брать Шани с собой. Или других своих звериков, а их у меня много... Правда, ни одного из них я не смогу таскать на руках.

— Ну, и где чудо?

Проводник сел, прислонившись спиной к борту, и опрокинул в рот содержимое глиняного флакончика.

— Будет.

Он расслабил плечи, положил руки на колени скрещённых и подобранных под себя ног, закрыл глаза.

И что сие означает?

«Мне нужно объяснять каждое увиденное тобой действо?..» — справедливо возмутилась Мантия.

Не каждое. Но механику того, что происходит сейчас, я бы не отказался узнать. Что, к примеру, он выпил?

«Настой трав, призванный отделить душу от тела на возможно большее расстояние, чтобы пустить чужака...»

Это может проделать каждый?

«Я бы так не сказала... Стать Проводником способен только человек с определённым рисунком и плотностью Кружева... В идеальном случае области всех Узлов должны обладать подкладкой, на которую смещается отражение изначальной души, тогда слияние тела и пришлого духа будет полным, хотя и временным. Не думаю, что мальчик так уж талантлив, но оно и к лучшему, иначе дух мог бы воспользоваться его телом и причинить немалый ущерб... И вообще, смотри сам!..»

Но повеление подружки запоздало: моё внимание и так было полностью сосредоточено на испрошенном и полученном чуде.

Ресницы Проводника дрогнули, еле заметная волна движения прошла по телу, прибоем всколыхнув кончики пальцев, потом всё успокоилось, но ненадолго: медленно, почти нехотя веки разомкнулись, поползли вверх, открывая тусклые, словно подёрнутые дымкой глаза. Итак, долгожданный собеседник прибыл, и нужно его поприветствовать.

— Как поживаешь?

Дурацкий вопрос, но надо же с чего-то начать?

— Кто... Что... тебе нужно?

Недовольный голосок, однако. Ну правильно, я же своими чудачествами отвлекаю духа от приближения к заветной мечте всего существования!

— Извини, что задерживаю на этом свете. Ты, конечно, желаешь как можно скорее отправиться за Порог и...

Раздался глухой смешок, похожий на кашель, потом дух, запинаясь почти на каждом слове ввиду ещё неполного подчинения языка и губ Проводника, сообщил:

— Не желаю... Порог... Никогда...

Вот те раз. Все вокруг твердят, что райг спит и видит путешествие без возврата, а первый же встретившийся мне ставит перед собой совсем другие цели!

— Чего же ты желаешь?

— У... У... У...

Заклинило? Чем бы ему помочь? Но дух справился и без меня: видимо, чем дольше он владел телом Проводника самостоятельно, тем лучше в нём осваивался:

— Убивать...

Кровожадный дух? Наверное, и такое не редкость, только нарочно умалчивается, и целые города погибали именно из-за райгов, жадных до чужой, а не до своей смерти.

— Тебе так ненавистны живые, что ты хочешь превратить их в мертвецов?

— Я был воином... Давно... Много лет назад... Но смерть пришла ко мне не от руки врага... Удар в спину в разгар боя... Я так и не узнал, чья рука держала тот меч... Так и не узнал...

Знатный повод для ненависти и мести, ничего не скажешь. Обычно со спины к тебе подкрадываются друзья, вернее, те, кого ты считаешь друзьями и соратниками. И чаще всего их ведёт страх. Нет чтобы бросить вызов в лицо, скрестить клинки по всем правилам, вручая право победить достойнейшему... Стра-а-а-ашно! Вдруг проиграешь? Вдруг ненавистный тебе человек окажется сильнее, ловчее, умнее? И тогда рука сама собой тянется к отравленному кинжалу или к кошельку, полному звонких монет, которые так нравятся убийцам без сомнений и правил... И ведь в любом из случаев всё равно умираешь, как можно этого не понимать? Или тебя убьёт противник, потому что он достойнее жить, чем ты, или твоя душа подёрнется плесенью свершённой подлости и медленно сгниёт в живом теле.