Вероника Иванова - Право учить. Работа над ошибками

— А скажи, красавица, почему тогда в поместье нет ни одной собаки? Призраки призраками, но зверей вокруг должно быть и без них много.

Лита настороженно посмотрела на дверь, прислушалась, не идёт ли кто, потом придвинулась ко мне поближе и еле слышно прошептала:

— Это всё хозяин, всё он, болезный. Вбил себе в голову, что не всех убийц порешил, вот и ждёт, когда последние явятся, а чтобы не отпугнуть, и собак не заводит.

— Жить посреди леса без охраны? Не слишком ли опасно?

Девушка горестно вздохнула:

— Да как уговорить-то? Он сам ничего уж не боится, а внук и подавно — может самой глухой ночью отправиться по лесу шнырять... Я видела, когда оставаться в поместье пришлось: ушёл после полуночи, едва небо разъяснилось, а вернулся к утру, и пятна на рубашке были все красные да запёкшиеся, насилу отстирала. Может, и напал на него кто, не знаю. Только молодой хозяин за себя постоять умеет, вот и ходит в лес один.

У каждого из нас имеются свои странности, это верно. Нравятся Нирмуну ночные прогулки, опасные для жизни, пусть гуляет. А вот оговорка Литы о том, что ей пришлось оставаться в поместье, заслуживает большего интереса.

— Скажи, в котором часу здесь просыпаются? А то я приехал вроде и не слишком рано, но не видел ни одного слуги за работой.

— А и не увидели бы, — простодушно сообщила девушка. — Мы в доме не ночуем, в деревню уходим.

— Всё из-за той давней истории?

— Из-за неё. Дурное здесь место, даже глаза сомкнуть боязно. Да хозяин и рад, что мы под ногами у него лишний раз не путаемся.

Надеюсь, призраки обитателям поместья по ночам не являются? Духа убитой можно не ожидать: отец наверняка вознёс над останками дочери все полагающиеся молитвы. А вот духи волков... вполне могли задержаться.

— Те волки, которых убил dou Лигмун... Что сделали с их телами?

Лита сдвинула брови, припоминая:

— Матушка говорит, на стене они висели, пока мясо не сгнило. А потом вроде выбросили куда-то.

Правильнее было бы сжечь сразу после убийства, но теперь уже поздно сожалеть. Ладно, как вести себя с райгами, я уже знаю, правда, с животными разговаривать труднее, чем с людьми: нужно быть искренним в каждом слове, в каждой нотке голоса, в каждом оттенке чувства, но если понадобится, справлюсь. Хотя лично мне лес не показался зловещим ни в свете округлившейся луны, ни в лучах поднимающегося над горизонтом солнца.

— Так что кушать будете?

Ах да, кушать... Надо делать заказ, иначе накормят на здешний лад, а после «крестьянского» завтрака, предполагающего многочасовой тяжёлый труд, я не смогу встать из-за стола.

— Сыр, хлеб, масло коровье, если имеется, мёд, красное вино, желательно потемнее.

— С утра пораньше за питие? — поинтересовался из коридора Бэр.

Всегда мечтал сам научиться так владеть голосом: сказано вроде бы бесстрастно, предельно равнодушно, почти скучно, при этом не оставляет ни малейшего сомнения в намерении чувствительно уколоть самолюбие собеседника.

Но обижаться не буду, обиду оставлю тем, у кого губы тонкие, пусть дуются, глядишь, поможет улучшить внешний вид.

— А зачем зря время терять?

— Да ты и не теряешь...

Лучник многозначительно ухмыльнулся, переведя взгляд на Литу. Та почему-то зарделась, но скорее недовольно, чем смущённо, осторожно ссадила кошку на сенник и, проходя мимо Бэра, тщательно притворилась, что не замечает статного чёрноволосого парня, зато в дверях обернулась:

— Я сама всё сготовлю и принесу, вы уж обождите немного, сделайте милость!

Когда шаги девушки стихли у подножия лестницы на первом этаже, лучник сбросил ехидную маску, под которой обнаружилось внимание вперемешку с настороженностью:

— Хок сказал, ты хотел меня видеть?

— А также слышать, говорить и вообще убедиться, что время от мига расставания до мига встречи ты провёл без потрясений.

Он лениво пожал плечами:

— Какие ещё потрясения?

— Ну как же! Твоего младшего товарища я еле уговорил забыть о злости.

— То-то рыжий весь светится... И как уговаривал?

— Словами, исключительно словами. А на твою долю, увы, этого богатства уже не осталось.

Печальная улыбка проявила себя только во взгляде синих глаз. У парня появилась прекрасная выдержка, надо же... Значит, с ним будет труднее всего.

— Ничего, переживу.

— Конечно переживёшь! — Я потянулся за свёртком. — Кстати, не думай, что моя память дырявая, как решето: что обещал, то сделал.

— Неужели?

Ни тени воодушевления или хотя бы любопытства. Странно. Раньше Бэр казался мне более открытым и не сдерживающим чувства. Вспомнить хотя бы нашу потасовку после встречи с шаддой. Сейчас же передо мной стоит удивительно спокойный и рассудительный человек, даже чересчур взрослый для своих лет. Эх, надо было поговорить с Рогаром поподробнее о каждом из парней, а не гадать по облакам, что, с кем из них и когда могло произойти.

— Владей!

Протягиваю подарок. Бэр медлит, но всё же принимает свёрток.

— Не хочешь взглянуть, что там?

Наверняка хочет, но что-то его смущает. Может быть, чувство, что не заслужил? Наконец слышу короткий вопрос:

— «Радуга»?

— Нет. Но вещь не хуже.

Длинные сильные пальцы тянут за шнурок, чехол с шуршанием падает на пол, а в глазах лучника появляется удивление, с которым он не способен совладать.

— Что это?

— Лук. Как ты и хотел. Очень хороший лук.

— Вижу, что хороший.

Ладони жадно обнимают золотисто-серые костяные изгибы.

— Такого больше ни у кого нет.

Лёгкое недоверие в голосе:

— Ни у кого?

— Я лично его зачаровывал. Стрела, пущенная из этого лука, всегда попадёт точно в цель. Только не забывай говорить, куда именно ты хочешь попасть.

— Говорить? Кому?

— Луку, конечно. Он услышит и исполнит.

Бэр посмотрел на меня, как на законченного идиота.

— Услышит?

— Предлагаю попробовать, раз уж не веришь мне на слово. Стрелы в твоём хозяйстве найдутся?

Стрелы нашлись. Самым трудным оказалось выбрать мишень: все деревянные предметы во дворе находились на расстоянии, вполне преодолеваемом любой стрелой, пущенной из любого, пусть и плохонького лука, следовательно, не годились для проверочного выстрела. Поэтому, не без труда подготовив оружие к стрельбе, Бэр выжидающе замер, взглядом уныло спрашивая: «И куда прикажешь стрелять?» Действительно, куда? Цель должна быть небольшой и труднодостижимой, иначе весь эффект насмарку: в том, что райг не подведёт и поразит выбранную мишень, я не сомневался. Ещё бы её отыскать...

По светлой синеве утреннего неба ползут облака, маленькие и косматые, как нестриженые овцы. Ползут, подгоняемые ветром, крылья которого задевают верхушки деревьев, перешёптываются с листьями, перескрипываются с... Флюгером на башенке, венчающей главное строение в поместье: то ли птица, то ли зверь, выпиленный из доски и некогда ярко раскрашенный, а теперь выцветший и вылинявший, в действительности длиной около локтя, но с земли кажется ладошкой, не больше.