Вероника Иванова - Право учить. Работа над ошибками

— Отдай! Я прошу.

Напоминаю:

— Право на просьбы ты потерял вместе с «искрами».

— Я был вынужден!

— Неужели? Ты сам сделал выбор.

— У меня не было выбора!

Приоткрываю один глаз, чтобы полюбоваться на разрумянившиеся от гнева щёки Мэя:

— Скажи честно: ты не хотел умирать.

— Да, не хотел! Я не мог, не имел права тогда умереть!

— Почему же теперь недоволен? Ты добился поставленной цели теми средствами, что подвернулись под руку.

— Твоими средствами!

— Я всего лишь предложил. Ты воспользовался. Но правил игры это не отменяет.

— Я не собираюсь играть по этим правилам!

— И не надо. Потому что партия давно окончена.

Он осёкся, захлопав ресницами:

— Не отдашь?

А сколько в голосе разочарования... Интересно, на что рассчитывал эльф? Вспоминал наивную уступчивость и полагал, что всё будет по-прежнему? Нет, длинноухая моя радость, прошлое благополучно завершило своё существование. Мне нужно было меняться, и я изменился. Не в лучшую сторону? Так тоже бывает. Но зато теперь знаю, как следует поступать, особенно с капризными детьми, — нужно ограничивать их свободу.

— Нет.

Черты идеально красивого лица заострились, мигом растеряв нежную привлекательность, а мне вдруг подумалось: и что дальше? Он набросится на меня? Вырвет «искры» силой? Не припомню, чтобы подобное поведение вписывалось в рамки старых обычаев, однако Мэй далеко не всегда придерживается традиций своих соплеменников. Может, надо начинать опасаться?

— Отдай.

Почему он настаивает так упорно? Сначала старался всучить мне хрустальные висюльки, теперь загорелся желанием заполучить их обратно. А, наверное, всё дело во мне: эльф догадался, что я каким-то образом связан с Драконьими Домами, и поскольку дядин пример навёл племянника на не самые добрые мысли, Мэй желает уничтожить даже тень наших отношений. Значит, Стир’риаги ответил на вопрос именно теми словами, которые я с удовольствием забил бы ему в глотку... Что ж, не повезло. Но если потерпел поражение на одном поле боя, глупо дарить противнику победу на другом.

Моё молчание было истолковано превратно, эльф скривил тонкие губы.

— Хочешь, чтобы я умолял? Может, прикажешь встать на колени?

Он не понимает, насколько смешно выглядит со стороны, и не даёт объяснить всю бессмысленность спора. Зачем я вообще связался с lohassy? В памяти проснулись мамины склонности и предпочтения?

Эй, что это он делает?!

Пока я мысленно рассуждал о причинах собственной глупости, Мэй глубоко вдохнул, закусил губу и бухнулся коленями в пол.

Доигрался... Переход словесной дуэли в сражение высокопарных жестов означает, что её участники недостаточно опытны и умелы. Я мнил себя успешным дуэлянтом, но на поверку оказалось, что прямолинейная наивность зачастую достигает цели быстрее, чем самый хитрый финт. И как действовать теперь? Сдаться, полностью признав поражение и потеряв последнее влияние? Упорствовать дальше, рискуя окончательно обосноваться в представлениях эльфа как негодяй и мерзавец?

— Кхм! — Звучит требовательное покашливание. — Дверь была открыта, но всё равно должен спросить — мне будет позволено войти?

— Разумеется. Я жду вас, мастер Гедрин.

Эти шаги в отличие от эльфийских звучали гулко и нарочито тяжело, зато остановить гномий натиск за все времена существования удавалось только панцирной пехоте, да и то лишь её отборным подразделениям.

— Простите, что помешал.

Мэй, осознавший опасную нелепость сложившихся обстоятельств, дёрнулся, но вынужден был остаться в прежней позе, застигнутый моим небрежным замечанием:

— Разрешения встать никто не давал.

Гном, не присутствовавший при начале беседы, но тем не менее догадавшийся, что происходящее имеет под собой основания, фыркнул в ладонь, поглаживающую одну из косичек бороды. Следовало бы подняться и поклониться, но ноги так уютно пристроились на столе...

— С вашего позволения, тоже останусь на месте, мне немного нездоровится... Господин комендант сказал, вы желаете выразить благодарность?

— Да, Мастер. И если бы я не знал, как ваши товарищи по цеху не любят подношения, то предложил бы и что-то весомее простых слов.

О, а вот за это грех не уцепиться!

— Вам хорошо известны причуды Мастеров. Откуда?

— Я близко знаком с одним из них. Его имя Рогар, может, слышали?

— Разумеется! И мне несказанно повезло, потому что услуга, о которой я хотел вас просить, связана именно с этим Мастером.

Гедрин, по случаю посещения присутственного места одетый в длинный кафтан из плотного сукна с вышивкой по вороту и полам, приосанился:

— Исполню всё, что сочтёте нужным.

— Уверен, что исполните, потому что моя просьба связана с человеком, участвовавшим в спасении вашей племянницы. Мальчик, который пока ещё спит под присмотром матушки коменданта, должен быть доставлен домой. К сожалению, я не могу лично позаботиться об этом, но целиком полагаюсь на вас.

— Не сомневайтесь, Мастер, у него будут самые лучшие провожатые.

— Разумеется.

— Но куда именно его нужно доставить?

Улыбаюсь:

— Вам виднее. Раз уж вы хорошо знакомы с Рогаром, то можете отправить ему весточку и узнать, как действовать.

Должен же я хоть чуть-чуть отомстить тому, кто свалил на меня свою работёнку? А Ксо ясно дал понять, что не расположен проводить лето в обществе его высочества, так что...

Гедрин почесал выбритый верх щеки:

— Спросить у Рогара?

— Да.

— Как скажете... Только странно всё это.

— Странно?

— Вы как будто с ним встречаться не хотите.

— Скорее, не могу. У меня есть дела, не терпящие отлагательств.

Ага, особенно не терпит одно: настоятельное желание отдохнуть. Без участия принцев, принцесс, учеников, учителей и, по возможности, даже любимых кузенов.

— Кстати, мастер Гедрин, как чувствует себя ваша племянница?

— Хвала богам, уже совсем хорошо!

— Надеюсь, она не откажется немного позаботиться о своём юном спасителе?

— Ну что вы, Мастер! Будет счастлива!

— Тогда не смею вас задерживать.

Гном кивнул, оправил складки кафтана над широким ремнём и задал вопрос, с которого следовало бы начинать:

— От чьего имени мне обратиться к Рогару? Он ведь потребует объяснений.

Имя, имя, имя... Несколько букв, горсточка звуков. Как много значения мы им придаём! Гораздо больше, чем необходимо. Но если одно-единственное слово способно решить исход сражения или вообще отменить надобность в драке, почему бы не воспользоваться его силой?

— Скажете ему, что Джерон просит присмотреть за драгоценностью из королевской сокровищницы.

Гедрин, будучи гномом взрослым, умудрённым жизнью и сдержанным в проявлении чувств, не стал разражаться приветственными речами, хлопать по плечу и проделывать что-то ещё, свойственное старым приятелям при встрече, а просто сказал: