Вероника Иванова - Узкие улочки жизни

Мартин меланхолично взборонил вилкой салат, но снова не донёс до рта ни кусочка.

— Не любите морепродукты? — спрашиваю, чтобы ненадолго сменить тему.

— Признаться, не очень.

Хммммм.

«Но кушать надо. Диетологи утверждают, что это очень полезно. Холестерин уменьшает, опять же... Просто нет аппетита. Да и откуда он может взяться сейчас?...»

«Да как это можно в рот брать? Трава, а в ней слизняки всякие, склизкие и вязкие... Беееее, пакость-пакость-пакость! Так моему бедному животику и голодным недолго остаться...»

Снова то же самое! В «Кофейной роще» я не мог ясно видеть лицо Мартина, а сейчас контраст между внешним и внутренним оказался слишком ярким. Непозволительно ярким для продолжения сомнений.

Их двое в одном теле. Всё-таки двое. Один — спокойный, довольно уравновешенный, немного неуверенный в себе, словом, вполне разумный и понятный человек. Второй — бесцеремонный, грубый, наглый обжора, думающий только о своём желудке. Трудность состоит только в том, что...

Это не раздвоение личности. Но убедиться необходимо.

— Герр Съедер, можно задать вам вопрос?

— Да, конечно.

— В вашем роду не наблюдалось психических заболеваний?

Он медленно отложил вилку в сторону и посмотрел на меня испуганно-застывшим взглядом человека, пойманного с поличным.

— Насколько мне известно, нет.

— И вы сами никогда не проходили лечение и не состояли на учёте в психиатрических клиниках?

— Нет.

Ни возмущения, ни попытки возразить, мол, лезу не в своё дело. Странно. Обычно первая реакция на вторжение всегда защитно-отрицающая, пытающаяся сбить врага со следа, агрессивная до физических проявлений, а в случае Мартина всё наоборот. Он говорит правду, но при этом словно чувствует личную вину за то, что... Правда неправильная.

Да, герр Съедер скорее всего душевно совершенно здоров, и любой психиатр это подтвердит, потому что вторая личность, в корне отличающаяся от первой, существует параллельно и вполне самостоятельно, а не сменяет свою напарницу в определённые промежутки времени. Она просто существует. Живёт. Причём, как любое живое существо, жрёт и... Гадит. В тот раз поток её мыслей ввёл в заблуждение фроляйн Цилинску, а конечным результатом стала безвременная смерть отчаявшейся женщины. Но почему Ева не усомнилась? Почему не почувствовала того же, что и я?

Эмоциональной окраской потоки очень похожи друг на друга, зато в смысловом содержании разница значительная. Можно сказать, эти двое чувствуют примерно одинаково, словно аппарат ощущений един для них обоих, но думают о совершенно разных вещах. Неужели, разгадка именно в этом? Если верить экспертам и теоретикам Коллегии, природные медиумы больше ориентируются на бессознательные впечатления, а я с самого начала оказался слаб в чтении именно эмоций, и общую картину мне всегда приходилось моделировать на основе сухого информационного остатка, а не чувственных образов. Достраивать. Реставрировать по крохотным кусочкам. Беда только в том, что под рукой нет оригинала для сверки.

Мысли... Это словно переписка в чате: наборы слов, сопровождающиеся смайликами — большим количеством гримасничающих рожиц, помогающих донести твои эмоции до виртуального собеседника. И внешне безобидная фраза может кардинально поменять смысл в зависимости от того, будет ли в её окончании поставлена улыбающаяся, подмигивающая или выражающая неодобрение мордочка. Я могу прочитать мысли, но утверждать, что человек подумал именно так, а не иначе, именно о том, а не о сём... Остаётся смотреть на лица и пытаться гадать по ним.

— Вы никогда не чувствовали ничего странного?

— Что вы имеете в виду?

Ему следовало бы насторожиться и замкнуться, уйти в глухую оборону, но всё происходило с точностью до наоборот: Мартин Съедер был готов ответить на любой вопрос и с нетерпением ждал, когда будет задан тот, единственный, который избавит от необходимости хранить давний и мучительный секрет. Ждал, когда прозвучит заветное слово и распахнётся дверь, за которой... Полнейшая неопределённость. Спросить прямо: с кем ты делишь своё тело, парень? Допустим, он ответит, но какой ответ я смогу понять и принять?

У меня есть любимый, только чересчур прожорливый и совершенно невидимый домашний питомец.

Моей душой завладел ненасытный демон, пришедший из бездны ада.

Это мой приятель-инопланетянин, да-да, из того самого созвездия, как там оно называется...

Ерунда. Ни первое, ни второе, ни третье. Но что же тогда? Что? Оно реально, потому что я его ощущаю и знаю, о чём оно думает, а у реальности должно быть внятное и чёткое объяснение.

— Как вы воспринимаете еду?

Мартин нервно сглотнул и потянулся за минералкой:

— Еда, она и есть еда...

— Вы когда-нибудь голодали? Возможно, перенесли болезнь, которая была связана с ограничением питания?

— Герр Стоун, ваши вопросы...

— Невежливы? Знаю. И вы можете не отвечать на них. Но думаю, в ваших интересах всё же...

Он наклонился над столом, стараясь придвинуться поближе ко мне, и сбивчиво зашептал:

— Я не сумасшедший, я вовсе не сумасшедший! Да, я консультировался с психотерапевтами несколько раз, и они уверены, что со мной всё в порядке, у меня есть все необходимые медицинские заключения... Потому что я не сказал им. Побоялся говорить. Если бы они услышали правду, они бы запрятали меня в лечебницу до конца жизни, но ведь это несправедливо!

— И какую же правду вы скрыли от врачей?

Мартин понизил голос ещё больше и едва ли не одними губами произнёс:

— Во мне кто-то живёт.

До обеда я так и не добрался. Не смог проглотить ни кусочка. Во-первых, потому что считаю невежливым жевать, когда со мной разговаривают, а во-вторых, потому что эффективно размышлять могу только на голодный желудок, а подумать было, о чём. Не менее часа Мартин Съедер вываливал на меня сбивчивые подробности своего болезненного детства, напряжённого отрочества, а потом и взрослой жизни, но хотя количество сведений казалось огромным, к разгадке я не приблизился ни на шаг. Скорее, оторвал от земли одну ногу, собираясь шагнуть, но застыл, как вкопанный, потому что никак не могу выбрать направление движения, а такое состояние никогда не приносило мне удовольствия. Поэтому, распрощавшись со своим собеседником уже много позже окончания обеденного перерыва, я, здраво рассудив, что времени до вечера ещё ого-го, а дома работать не получается, хоть тресни, переместился из одного общественного заведения в другое, тоже обеспечивающее своих посетителей питанием, но имеющее ряд неоспоримых преимуществ перед «Обедом на двоих».

Во-первых, в интернет-кафе ваши занятия интересны только администраторам, да и то только в плане перерасхода оплаченного времени, тогда как в любом другом ресторане вокруг куча ушей и глаз, начиная от обслуживающего персонала и заканчивая близсидящими посетителями. А во-вторых... Во-вторых, здесь можно воспользоваться такой удобной штукой, как «Юнион Юниверс».